Кальян на грани вымирания

Курить кальян второпях невозможно. Чисто технически. Наверное, поэтому вечно спешащая куда-то Европа, наигравшись в ближневосточную экзотику, в конце концов остановила свой выбор на сигаретах: в условиях постоянного цейтнота невозможно курить даже сигары. На человека, курящего трубку, смотрят как на оригинала, что уж говорить о любителях наргиле!

Между тем на Востоке кальян по-прежнему популярен, что вызывает озабоченность медиков. В странах Персидского залива взят жесткий курс на ограничение курения и сокращения количества кофеен, где курят кальян. Парламент Объединенных Арабских Эмиратов запретил курение кальяна в общественных местах еще в январе нынешнего года, а теперь, как сообщает РИА "Новости", с подобной инициативой выступили органы здравоохранения Ирака: они намерены инициировать принятие властями серии мер против курения кальянов.

Еще 10-15 лет назад кальян в Ираке курили в основном люди пожилые, приверженцы старых привычек и образа жизни. Сегодня он вошел в моду, и люди всех возрастов курят его в чайханах и кофейнях. Для привлечения клиентов его предлагают вместе с чашечкой кофе во многих ресторанах и даже магазинах. Увлечение кальяном все больше затрагивает молодежь, причем нередко молодые люди курят в антисанитарных условиях – один кальян на всю компанию. Однако это, по мнению иракских медиков, лишь полбеды. Влияние различных табачных смесей, предлагаемых любителям кальянов, на дыхательные органы порой непредсказуемо: никому толком не известен ни их состав, ни качество. Так что на первое место эксперты выдвигают вопрос контроля над ввозом и изготовлением этих смесей, а также сокращение и лицензирование заведений, где могут подавать кальяны. Кроме того, они требуют ввести возрастной ценз для клиентов подобных заведений.

Тяжело придется иракским медикам. Курение кальяна – традиция давняя и красивая. Кальян курят и мужчины, и женщины по завершении трапезы, а что касается пресловутых смесей, они суть специальные сорта табака, пропитанные фруктовыми эссенциями. У жителей Эмиратов любимый аромат – яблочный, и поэтому, когда посетитель требует у официанта "туфаха" ("яблоко") к чаю или кофе, тот безошибочно приносит ему кальян. Эта практика настолько глубоко укоренилась среди населения, что парламент ОАЭ не смог запретить ее совсем, ограничившись лишь переносом мест, где собираются любители кальяна, в отдаленные районы.

Насколько стара традиция курения кальяна, судите сами. Первые наргиле появились в Индии и были довольно примитивны, поскольку изготавливались из скорлупы кокосов. Нынешний свой вид кальяны приобрели в Турции, и за последние несколько сотен лет их стиль не менялся. В старину каждый сосуд представлял собой уникальный образец ремесленной работы: все части производились отдельными мастерами.

В XIX – начале XX вв. кальян являлся неотъемлемой частью каждого званого обеда и почти всякой интеллектуальной беседы. Не предложить кальян гостю считалось дурным тоном. Существует мнение, что дипломатический конфликт 1841 года между Францией и Османской империей произошел из-за того, что султан отказался предложить французскому послу покурить вместе с ним наргиле. А в Пакистане, где кальян считается национальным достоянием (там он, по слухам, предлагается даже в поездах и городском общественном транспорте), хозяева до сих пор потчуют им гостей.

В курении кальяна есть что-то невероятно эротичное. Наверное, поэтому он был и остается так широко распространенным среди женщин. Восточная красавица в шелках, возлежащая на подушках с чашкой кофе и кальяном, – это ли не иллюстрация к сказкам Шахрезады! Сексуальность подчеркивается еще и довольно сложным этикетом курения – почти столь же древним, как и сам кальян.

Однако сексуальные мотивы не главное. Самое ценное, что есть в курении кальяна, – это отсутствие всяческой суеты. Дружеская беседа, деловые переговоры, даже само уединение в совокупности с кальяном приобретают шарм, от которого невозможно отказаться. Наргиле – это символ утонченной культуры того Востока, который под влиянием западной цивилизации, бесконечных войн и дележа сфер влияния неохотно, но неизбежно уходит в прошлое.