Америка будет прирастать русским Севером

До тех пор, пока Россия остается сырьевым придатком западных стран - а приходится признать, что положение дел сейчас именно такое, - ситуация на мировом рынке нефти будет для нас определять экономическое положение страны. Одним из перспективных направлений является продажа российской нефти на американском рынке. Сейчас, когда США не могут быть уверенными в бесперебойности ближневосточных поставок, разработка наших месторождений оказывается весьма актуальной.

Разговоры об этом ведутся уже давно. Представитель Минэнерго РФ в разговоре с корреспондентом "Yтра" заявил, что страна теоретически готова осуществлять поставки в Америку. Однако требуется вложить немало средств, чтобы сделать транспорт "черного золота" через Атлантику возможным на практике. Напомним, "ЮКОС" уже осуществил первую такую поставку, но пока этот случай можно рассматривать в качестве не более чем пробного шара.

Одним из вариантов сотрудничества становится появление на российской земле иностранных добывающих компаний. Юридически разработка отечественных месторождений зарубежными нефтяниками оформляется заключением так называемого СРП - "соглашения о разделе продукции".

На некоторые вопросы, связанные с организацией работы иностранных компаний по добыче нефти, "Yтру" ответил директор по связям с правительственными организациями российского представительства компании "Коноко-Филипс" Валерий Овчаренко.

"Yтро": Валерий Андреевич, как Вы оцениваете перспективы развития российско-американских отношений в нефтяной области?

Валерий Овчаренко: Я считаю, что их можно назвать довольно перспективными. Одной из форм сотрудничества могут стать инвестиции западных компаний в разработку месторождений русского Севера. Эти территории требуют немалых вложений, но на сегодняшний момент наиболее привлекательны. Сейчас, когда Америка не может больше рассчитывать на Ближний Восток, местом, которое обеспечит возможность поставок на Запад, может стать, например, Тимано-Печора. У нашей компании есть несколько проектов на этой земле (один из них называется "Северные территории"), над которыми сейчас ведется работа. Кстати, нефть оттуда может идти необязательно в Америку. Возможно и европейское направление поставок.

По сути дела, речь идет о создании нового транспортного направления. Об этом говорили давно, но пока не реализовывали. В этом плане Тимано-Печора находится в уникальном месте. Топливо с Сахалина будет поставляться на один американский берег, с тимано-печорских месторождений – на другой.

"Y": Как Вы считаете, насколько Россия нуждается в появлении американских компаний на северных месторождениях?

В.О.: России это очень нужно, потому что вы прекрасно понимаете – 2003 год, когда $17,5 млрд долга надо выплатить. Деньги эти с неба не свалятся. Они могут появиться, только если будут инвестиции. На сегодняшний день долгосрочные инвестиции возможны только в природные ресурсы. Можно спорить насчет сырьевого придатка, но нет сомнений, что Запад, по большому счету, будет сейчас вкладываться только в топливные ресурсы.

"Y": С какими проблемами сталкивается иностранный производитель в России, когда речь заходит о защите иностранных инвестиций со стороны государства?

В.О.: Политический диалог – сложный момент. К сожалению, мы привыкли жить в обществе, которое управляется не рынком, а по указанию сверху. По этому поводу голова болит у всех, конечно. В частности, СРП, по которому работают иностранные компании, зачастую не обеспечивает необходимых гарантий. Президент Путин говорит западным нефтяникам: соглашение о разделе продукции буксует, почему бы не вложить деньги, исходя из действующего налогового законодательства. А американец говорит: послушайте, вы когда-нибудь в банк обращались? Банк обычно спрашивает, прежде чем давать кредиты под проект: "Какая у вас динамика добычи, на какой рынок вы собираетесь свою продукцию поставлять, какая будет отдача, какой прогноз прибыли?". Приглашает консультанта, который все оценивает. Только потом принимается решение, выделять деньги или нет. Ведь ни одна нефтяная компания не сидит на мешке с деньгами, и инвестиции делаются, исходя из гарантий финансовых структур.

Вот уже сейчас идет речь о новом законе - о так называемом налоге на дополнительные доходы. Это означает, что налог на добычу будет изменен. Предполагается ввести гибкий налог, который должен отражать состояние месторождений и прочую подобную информацию. Какой он будет, никому не известно. Кто же вложится в мой проект, если необходимые для его оценки сведения крайне туманны? С чем я приду в банк? Допустим, у меня проект на 34 года, и я могу обещать, что за такой период так или иначе он себя окупит. А если у нас проект на 10 лет?

"Y": Запасы северных месторождений стоят того, чтобы американские компании боролись за право на их разработку?

В.О.: Нам кажется, что запасы солидные. Тимано-Печора важна для всей мировой энергетики, и мы готовы там работать. Но есть существенный минус в юридическом обеспечении. Если вы посмотрите, в России практически нет ни одного крупного проекта, обеспечиваемого иностранными инвестициями, по которому в договоре о разделе продукции на весь период были определены условия. Самый большой проект – крупное месторождение у "Северной нефти", на которое Европейский банк реконструкции и развития дал $200-300 миллионов. А для нашего проекта "Северные территории" требуется $3 миллиарда. Мы на 35 лет вперед рассчитываем проект. Самая большая проблема - нужно создавать транспортную инфраструктуру, трубопровод к морю, а там, соответственно, терминал, и так далее. То есть прежде чем закопать хотя бы один рубль или доллар в землю, нужно сначала построить транспортную систему, которая уже сама по себе будет стоить около $600 миллионов.

"Y": И компания опасается, что могут измениться условия СРП, и вложения не окупят себя?

В.О.: Если правительственная комиссия, которая сейчас занимается вопросом о разграничении прав на использование недр, примет разумное решение, наверное, нет. Если подходить к этому осмысленно, то в новых условиях будет не важно, как получена лицензия. Грубо говоря, на берегу достигнута договоренность, как работать по тому или иному проекту, она-то и осуществляется. По крайней мере, председатель комиссии Дмитрий Козак все время говорит о том, чтобы было твердое соглашение между инвестором и государством. Не знаю, как получится в реальности, но, во всяком случае, задумка не вызывает отторжения.

Допустим, в какой-то стране неблагополучная политическая ситуация, но иностранные инвесторы продолжают вкладываться в проекты на территории этого государства, потому что достигнуты договоренности, определенные условия, на которых эти проекты должны развиваться независимо от политики. Есть гарантия, что правила игры меняться не будут. Это самое главное, и в России должен быть принцип взаимодействия с инвесторами.

"Y": Что привлекает американцев в российских месторождениях?

В.О.: Нефтяные компании стремятся к тому, чтобы соотношение уровня добычи и запасов, на которые у них есть лицензия, составляло 1:10. Почему так? Потому что разведка требует достаточно больших затрат. Если меньше, начинают геолого-разведочные работы. В противном случае инвестировать в добычу невыгодно, потому что деньги улетают на ветер.

В России исторически сложилась иная ситуация. Если вы посмотрите, все российские нефтяные компании утверждают, что их соотношение "добыча - запасы" – 30 лет. Потому что в свое время государство вкладывало деньги и проводило разведку. Месторождения на Тимано-Печоре тоже были давно разведаны и оставлены "на потом". Таким образом, в России есть обозначенные запасы – Тимано-Печорские, Каспий и т.п. Естественно, это еще не детальная разведка, но уже четкое представление о том, что там есть. Россия приглашает инвесторов, они приходят сюда, обследуют район и только тогда начинают давать деньги на разработку месторождений, а государство получает необходимые прямые инвестиции.

"Y": Как Вы оцениваете положение, в которое попал "ЮКОС", когда деньги, предназначенные на оплату "черного золота", были заморожены за долги одной из "дочек" компании?

В.О.: Между прочим, многие слышали про то, что "ЮКОС" поставил нефть в Америку, и очень немногие – что там возникла проблема. Я уверен, Ходорковский знал, что все сложится именно так, но, тем не менее, решил рискнуть. Он использовал рекламный момент. Дело даже не в том, что он поставил нефть, а в том, что он сделал своей компании рекламу. Это рекламная акция. Кто-то, например, плакаты на каждом углу вешает, а тут вот иной, более широкий подход…