Быть первым – значит бить первым?

"Что смотришь, ударить хочешь? Вот тебе сдачи!" Эта детская "мудрость", к сожалению, действует далеко за пределами начальных классов школы. То, что "лучшая оборона – это нападение", утверждали политики и военные стратеги самых разных времен и народов. Однако мировое сообщество в целом не поощряло политику упреждающих ударов, потому что она развязывает руки тем, у кого они чешутся, и провоцирует лишние войны. Напротив, все более-менее миролюбивые режимы старались обезопасить себя от возможности внезапной превентивной "сдачи" со стороны недовольного чем-то соседа. Все договоры о мире, дружбе, границе и т.п., начиная с шумерских каменных таблиц III тысячелетия до н.э., преследовали именно эту цель. Постепенно нации и их правители учились "жить в коллективе" – возникла идея коллективной безопасности. Еще в XVII в. в Европе сложилась т.н. Вестфальская система политического равновесия. Любая силовая акция нарушала это равновесие и, таким образом, становилась предметом если не коллективных ответных мер, то, по крайней мере, общего осуждения. Впрочем, Вестфальская система не избавила Старый Свет от войн. А в XX в. дело дошло до полного запрета на применение силы в международных отношениях иначе, как с санкции Совета Безопасности ООН.

На этом можно было бы поставить точку: войне – нет, а кто начинает войну по собственному почину – тот агрессор. Но, увы, международные отношения показывают, что это правило действует не для всех.

Недавно под эгидой Конгресса США было проведено исследование, которое выявило удивительный факт: за всю историю существования Соединенных Штатов не было такого периода, когда вооруженные силы этой страны не участвовали в какой-нибудь "зарубежной миссии". "Не проходило и года без того, чтобы американские солдаты не преследовали в далеких морях пиратов, не наказывали бандитов, не принимали участия в гражданских войнах, не предотвращали кровавую резню, не свергали режимы, названные – справедливо или ложно – враждебными, и не экспортировали в другие страны демократию", – пересказывает это историческое открытие испанская El Periodico. И замечает, что вся внешняя политика Вашингтона "в значительной степени состоит из учения о том, где и когда необходимо вмешиваться в дела других государств".

До недавнего времени США не могли беспрепятственно осуществлять свою "миссионерскую" политику по всему земному шару – препятствовало существование других адекватных сил: сначала это были европейские державы, потом СССР. Но с некоторых пор достойных оппонентов не осталось, и Вашингтон получил возможность единолично решать вопросы войны и мира в интересующих его регионах. Как он их решает – знают уже и на Балканах, и в Центральной Азии, и на Ближнем и Среднем Востоке...

На смену принципиального запрета войны приходит новая доктрина – "превентивной" войны как способа устранения международных угроз. Не будем спорить о том, что эффективнее: как запрет войны не смог прекратить войн, так и состоявшиеся уже превентивные войны не устранили угроз, против которых они велись (напротив, только усугубили проблемы). Вопрос сейчас в другом: на каком основании утверждается новая доктрина в области войны и мира? В Вашингтоне ссылаются на ст.51 Устава ООН, разрешающую применение силы в порядке самообороны: мы дескать, оборонялись и обороняли весь мир от талибов, от Саддама (Северной Кореи, Ирана, Сирии и т.д.). Что и говорить, на могучем теле американской внешнеполитической доктрины Устав ООН смотрится как фиговый листик явно недостаточных размеров. Ведь в ст.51 говорится о праве на самооборону государства в случае, "если произойдет вооруженное нападение" на это государство, и "до тех пор, пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира". О превентивных ударах или "гуманитарной интервенции" – ни слова. Таким образом, в современном международном праве бесполезно искать оправдание новой методики борьбы с глобальными угрозами. Впрочем, его не найти не только в букве закона, но и в "революционной целесообразности", ведь ни одной из своих целей (кроме деструктивных) превентивные военные акции не достигли. И что еще более неприятно – эти акции создают в мире новые очаги нестабильности.

США не одиноки в своем стремлении уничтожать опасность до того, как она стала действительно опасной. Превентивные удары по арабским недругам давно практикует Израиль. Впрочем, у него ситуация иная: опасность вокруг вполне реальная. Но одно дело война, где ценится внезапность удара, а совсем другое – внезапный удар "вне" войны. Так вот, в октябре в Der Spiegel появилась информация о том, что Израиль рассматривает вопрос о нанесении превентивного удара по ядерным объектам на территории Ирана – страны, конечно, не очень дружественной Израилю, но давно уже с ним не воюющей. Ссылаясь на анонимные источники в Тель-Авиве, немецкое издание утверждает, что если руководство Израиля получит информацию о том, что работы на иранских объектах начинают носить "милитаристский характер", они будут немедленно уничтожены. Вполне может быть, что Израиль в этой ситуации всего лишь исполняет роль "дамоклова меча" в руке Вашингтона. Однако для нас важно отметить другое: для возможности устранить потенциальную ядерную угрозу со стороны Ирана Израиль готов внести (или уже внес) определенные изменения в свою оборонную стратегию. В Иране, конечно, были не в восторге от такого поворота событий и ответили жестко и определенно: "Мы не будем колебаться с применением всей мощи страны против иностранной агрессии".

Французская Liberation сообщила недавно, что Париж тоже собирается последовать заокеанской моде в вопросах военной стратегии. Франция в настоящее время модернизирует свой ядерный потенциал и в дальнейшем нацелит его на "страны-изгои". Разумеется, Париж тоже признает за собой право вдарить в превентивном порядке по нарушителям спокойствия. Для этого разрабатываются, например, ядерные мини-бомбы, способные уничтожать военные сооружения, не приводя к большому числу жертв.

Не отстают и другие представители цивилизованного мира. Вот министр обороны Италии Антонио Мартино заявляет: "Я не говорю, что превентивные действия должны совершаться без достаточной мотивировки. Но есть случаи, когда лучше предотвратить, чем потом подавлять". А премьер-министр Испании Аснар убежден, что Испания должна существенным образом увеличить военные расходы, научиться новым формам борьбы с терроризмом и быть готовой наносить превентивные удары "по очень конкретным и ограниченным целям".

Итак, бить первым становится модным. Однако эксперты говорят, что идея превентивных войн по-настоящему овладеет массами из-за того, что ее приняла... Россия.

Россия долго возмущалась надругательством над ООН и международным правом и продолжает возмущаться по каждому новому его случаю. Однако выяснилось, что это позиция не очень конструктивная: быть "совестью эпохи" на международной арене означает оставаться не у дел, когда все делят добычу от очередной антитеррористической кампании. Да и опасно стало: все норовят применить силу без санкции мирового сообщества, а некоторые делают это еще и превентивно. Вот Россия и не удержалась, заявила прямо и недвусмысленно: если что – мы тоже ее применим. Так и записала в своей новой военной доктрине – "оставляет за собой право"! Да, самооборона, защита своих стратегических интересов, своих граждан за рубежом – это все хорошо и правильно. Но ведь Россия при этом тоже заговорила о возможности нанесения превентивного удара! А это нельзя квалифицировать иначе, как отречение от Устава ООН. Выглядит не очень красиво. А кроме того, дает русофобам всех времен и народов прекрасный повод для новых упреков в адрес "третьего Рима".

Как только Россия обнародовала свою новую военную доктрину, на нее тут же обрушился шквал критики. Причем, что удивительно: страны НАТО, похоже, посчитали этот документ всего лишь очередной предвыборной несуразностью, зато некоторые ближайшие соседи буквально встали на дыбы. Украина заявила, что превентивные удары противоречат международному праву (видимо, именно российские) и усмотрела в военной доктрине РФ прямую угрозу своему суверенитету и территориальной целостности. Президент Шеварднадзе отреагировал еще более категорично. Он заявил буквально следующее: "Гитлер тоже не говорил, что планирует завоевать всю Европу. Он говорил, что хочет только помочь Австрии, Польше и Чехословакии". У Москвы, дескать, такие же намерения в отношении стран СНГ...

Можно было бы выразить восхищение принципиальностью украинских и грузинских политиков, стоящих на страже международного права и справедливого мира. Но, увы, бывшие братья "наезжают" на Россию отнюдь не в порыве борьбы за чистоту и высокую нравственность международных отношений. Эта проблема занимает их ровно настолько, насколько она может помочь им убедить Запад в существовании "российской угрозы". При этом защитником от упреждающих ударов со стороны России они избрали США – страну, которая является автором доктрины "превентивщины" и единственным (пока) ее применителем! Дело тут в банальном стремлении во что бы то ни стало порвать со своим "совковым" прошлым и любыми путями попасть в "круг избранных". Для этого, естественно, нужен могущественный гарант, которому можно простить все, лишь бы он защитил от России. При этом ни в Тбилиси, ни в Киеве не думают о том, что эти методы могут когда-нибудь задеть и их суверенитет, да побольнее, чем "имперская политика" Москвы...

Сегодня все чаще встречается мнение, что Вашингтону осталось только регламентировать международные правила превентивной войны и интервенции. Тогда мировое сообщество перестанет "возникать" по поводу новых антитеррористических кампаний. Ну, побурчат с высокой трибуны где-нибудь в Европе, ну, поохают в ООН, разведут руками юристы-международники. Что ж, по "праву сильного" иной раз можно повлиять не только на практику, но и на теорию международных отношений. И тут главное – правильный пиар. Поэтому сейчас всем потихоньку втирается мысль, что Устав ООН – это "отстой", это прошлый век, и пора пересмотреть принципы, на которых строится международное право.