Прыжок выше лифта

Новый спектакль в Большом театре удивляет уже тем, что хотя язык оригинала русский, действует электронное табло, которое обычно транслирует текст, если опера исполняется на иностранном языке. Однако тем, кто не посвящен в историю создания повести Валерия Брюсова, по которой Сергей Прокофьев написал либретто, это вряд ли поможет. Действие "Огненного ангела" начинается в харчевне, где остановился немецкий рыцарь Рупрехт. Ночью он слышит женские стоны и знакомится с прекрасной Ренатой, которую терзают темные видения. С детства Рената видела ангела Мадиэля, которого страстно любила. Повстречав на своем пути графа Генриха, Рената в нем узнала огненного ангела, хотя в дальнейшем ставший ее возлюбленным граф никогда не признавался, что он и есть тот самый Мадиэль. Но Генрих, как некогда и ангел, покинул ее, обвинив во всех смертных грехах. Далее, несмотря на то, что завсегдатаи харчевни уверяют рыцаря, что Рената – девка, которая соблазнила и навела порчу на их графа, Рупрехт влюбляется в нее. И хотя Рената его отвергнет, тот жертвенным образом, как и положено рыцарю, следует за ней повсюду.

Публика видит на сцене не средневековую Германию, а физиологию Москвы, родственную морочащему городу булгаковского романа. И когда в конце первого акта рыцарю в сером вязаном свитере и галифе, раненному на дуэли с Генрихом, лекарь сообщил, что такие раны в XVI в. излечиваются, чай не X в. на дворе, сбитый с толку зритель ринулся покупать буклет к спектаклю (в антракте).

Валерий Брюсов в основу своей повести положил подлинную историю любовного треугольника, который существовал между ним, Ниной Петровской и Андреем Белым. Личности реальных героев одной из самых громких, а также трагических и манерных историй любви Серебряного века, сама эта эпоха и оказались важны для режиссера и сценографа оперы. Замбелло - Цыпин, эта пара в прошлом сезоне ставила на сцене Большого театра "Турандот" Пуччини, а на сей раз представила знаменитую оперу Прокофьева. Жаль только, что Франческа Замбелло обошла вниманием готический мир немецких рыцарей и прекрасной дамы.

Идущая от Гофмана традиция перекрещивать мир существующий с миром иллюзорным, по этому поводу можно вспомнить и роман Андрея Белого "Петербург", имела огромное влияние на символистов Серебряного века. Гротескная сцена в харчевне, где чародей превращает мальчишку кельнера в истукана и откусывает ему руку, а потом невредимый мальчик найдется в мусорном ящике, - совершенно гофмановская. Остальные довольно мрачные события с магией, каббалой, экзорцизмом и алхимией почерпнуты из той же традиции. Представление выигрывает, когда и без того ирреальный мир оперы становится вовсе призрачным, и реальные события лишь слегка проступают за происходящим на сцене.

В финале Рената, отвергнутая Генрихом и исцелившая раненого Рупрехта, поселяется в монастыре, где ее объявят одержимой. Экзорцистом у Замбелло выступает не епископ, а энкаведешник в фуражке и длинном кожаном пальто. При этом само изгнание бесов выглядит как советские "разоблачительные" процессы. Обыватели сидят сбоку на лавочке, а перед ними большевистский комиссар молотит дубинкой Ренату и объявляет: "Мы узнали, что вы в греховном пакте с дьяволом". Прием не нов, в духе нашей вольнолюбивой советской режиссуры семидесятых-восьмидесятых, но работает.

Впечатляют декадентские хореографические зарисовки приглашенной екатеринбургской звезды dance contemporary Татьяны Багановой. Она создала специальные pas для окружения Генриха, и он, недосягаемый, парит над Рупрехтом. Для сцены в монастыре выдуман танец бесноватых монахинь, бросающих красные огненные кресты оземь и подкидывающих ввысь святое писание.

Печальное как всегда – о голосах певцов ГАБТа. Про вторые роли говорить почти нечего. Хорош тенор Вячеслав Войнаровский в роли комично-характерного Мефистофелеса в нелепом красном хитоне, подчеркивающем габариты певца.

Оксана Кровицкая в роли Ренаты звучит маловыразительно, драматические способности у нее почти отсутствуют, слова партии нераспознаваемы, из-за подобной дикции уже следовало бы включать табло над сценой. Порадовал Валерий Алексеев в партии Рупрехта. Теперь точно можно признать, что, отхватив этого певца у Мариинки для "Мазепы", Большой театр сделал важное приобретение. В дуэте Рупрехта с магом Агриппой Неттесгеймским и в финальном апофеозе, где музыка Прокофьева с воистину ренессансной силой славит величие мятежного человеческого духа, оркестр, вдохновляемый главным дирижером театра Александром Ведерниковым, достиг-таки показательной мощи, пафоса и глубины.

Героем спектакля стал сценограф Георгий Цыпин - его занавес-заставка между картинами, силуэт дома с аркой, ведущей в подворотню, с окнами в черной стене, которые в зависимости от времени суток заливает то Yтренний сизый, то закатный красный, то зловещий зеленый вечерний свет. Главная декорация показывает каменный мешок-двор, окруженный домами, каких полно на Патриарших или на Арбате, с выпирающими костями водосточных труб и выщербленными стеклами окон, за которыми маячат фосфоресцирующие призраки. К одной из стен прилипла стеклянная шахта лифта. В финале Рената оказывается в восходящей кабине, шахту заливает ослепительный свет и косым лучом направленная в небеса она отделяется от стен, истлевших и полыхающих на ветру. Зал ахнул и разразился аплодисментами. Так что можно смело сказать, что в Большом театре воздвигли памятник Серебряному веку и Прокофьеву. Если он не вознесся выше Александрийского столпа, то выше шахты лифта – это точно.