Мечта дедушки Ленина грозит сбыться

Окончание "идеологического" противостояния Запада и Востока вывело на первый план другой планетарный конфликт – между Севером и Югом, а вернее, между тем же Западом, расширившимся за счет восточноевропейского крыла бывшего "второго" мира ("мира социализма"), и прочим "вторым" и "третьим" миром. Иначе говоря – между "золотым миллиардом" и остальным человечеством. 11 сентября 2001 г. этот конфликт вошел в горячую фазу. Нет нужды оговариваться, что исламские радикалы не представляют все "незолотое" человечество, которое (в том числе его мусульманская часть) тоже подвергается их ударам. Но ведь, к примеру, и коммунисты по идейным соображениям воевали с социал-демократами не менее яростно, чем с буржуазией. Между тем крайности "идейного" или, шире, "межцивилизационного" противостояния предстают энной производной очевидных экономических противоречий. В самом деле, разрыв между кричащим богатством одних наций и удручающей бедностью других лишь углубляется. Если внутри государств существуют механизмы перераспределения совокупного продукта, то на уровне "объединенных наций" практически ничего не перераспределяется. Нынешняя ситуация в мире в известной степени напоминает ту, что существовала внутри западных государств в XIX в. и вызвала мощный подъем революционного рабочего движения.

Конечно, нельзя не упомянуть важные обстоятельства, затрудняющие проведение здесь прямой параллели. Прежде всего, классовые противоречия, в том числе ментального характера, проявляются внутри все же гораздо более цельной общности, чем общность глобальная. Протестные устремления низших классов сводятся, в конечном счете, к повышению своего статуса и соответствующему увеличению своей доли национального пирога. Даже призывы к единению пролетариев всех стран ради мировой революции мало что в этом смысле меняют. Между тем цели исламских фундаменталистов лишены какой-либо меркантильности; они бьются не за доступ к общему столу, но за перегородки, защищающие традиционный уклад от чуждых стандартов потребления и вообще от "тлетворного влияния Запада".

Другое важное обстоятельство касается степени обоснованности претензий со стороны обездоленных: требования к развитым странам поделиться доходами со странами-аутсайдерами, на первый взгляд, лишены тех экономических оснований, на которых зиждутся аналогичные требования пролетариата к "своей" буржуазии. Вместе с тем, можно посмотреть на эту проблему иначе. Как в XIX в. резкие социальные диспропорции в западных странах определялись непомерно высоким удельным весом в национальном доходе вознаграждения предпринимателей, так в XXI в. резкие межстрановые различия во многом обусловлены дороговизной интеллектуального труда (самого по себе и заложенного в стоимости конечных материальных продуктов). Такое положение кажется справедливым, но с другой стороны, оно предоставляет странам-лидерам дополнительные конкурентные преимущества. Возможности отставших стран по адекватной оплате высококвалифицированного труда, инновациям и независимой от источников за рубежом технологической модернизации своей экономики сильно сужены; в результате отрыв "золотого миллиарда" от прочего человечества все более увеличивается.

Происходит это параллельно с постепенным сокращением в валовом продукте развитых государств доли промышленности ("постиндустриальная эпоха") в пользу сложных и дорогих услуг. Промышленные производства, в первую очередь "традиционные", переводятся в страны с более дешевой рабочей силой. В 90-е гг. это вызвало интенсивный рост прямых иностранных инвестиций (например, в Латинской Америке доля крупных местных компаний, принадлежащих транснациональным корпорациям, возросла в указанный период в полтора раза – с 27% до почти 40%). Поскольку менеджмент и НИОКР при таких капиталовложениях остаются сосредоточенными в странах-инвесторах, данный процесс означает усиление специализации одних, более благополучных государств на умственном труде с присвоением себе большей части конечного мирового продукта, тогда как удел других – вкалывать физически и прозябать. Эксплуатация Западом дешевого труда за пределами своей территории сродни "дикой" эксплуатации в XIX в. в самих западных странах, сопровождавшейся, по Марксу, тотальной пауперизацией трудящихся.

Социальному прогрессу на Западе в прошлом столетии предшествовали две важные идеологические вехи. В 1899 г. Эдуард Бернштейн, один из лидеров II Интернационала, опубликовал работу "Предпосылки социализма и задачи социал-демократии", в которой предложил отказаться от некоторых марксистских догм и вместо беспощадной борьбы с "эксплуататорами" добиваться желаемых изменений эволюционным путем ("конечная цель – ничто, движение – все"). А за восемь лет до этого вышла знаменитая энциклика Папы Льва XIII "Rerum Novarum" ("Окружное послание о положении трудящихся"). Помимо критики социалистических учений, обоснования незыблемости устоев частной собственности, рассуждений о необходимости создания рабочих организаций под эгидой Церкви, центральным местом послания стал призыв к классовому миру – единению имущих и неимущих через следование Божьим заповедям. Констатируя, что "к нынешнему конфликту привели прогресс промышленности, развитие новых отраслей, изменившиеся отношения между рабочими и хозяевами, огромные состояния немногих и бедность многих, наконец – заметный упадок нравственности" и что "нелегко определить относительные права и взаимные обязанности богатых и бедных, капиталистов и рабочих", Лев XIII, тем не менее, сформулировал для тех и других своего рода "моральные кодексы". В части, касающейся имущих, это был настоятельный совет не жмотничать, думать не только о личной, но и об общей пользе. Лев XIII призвал также к "распределительной справедливости" со стороны государства.

В свое время правящие классы на Западе вняли призывам "поделиться", чему, как известно, в немалой степени способствовал Великий Октябрь в России. Если сегодня Запад действительно хочет обеспечить свою безопасность и избежать "великих потрясений" планетарного масштаба, он должен решиться на кардинальную перестройку системы международных экономических отношений с тем, чтобы помочь бедным странам преодолеть собственную отсталость. Вопросу о содержании такой перестройки еще только предстоит стать предметом дискуссий, но это очевидно потребует несравненно больших финансовых жертв, чем затраты на меры чисто полицейского характера.

В то же время нынешняя политика Запада – будь то стимулирование "импорта мозгов" из развивающихся стран или усилия по защите прав интеллектуальной собственности (ПИС) в рамках ВТО – фактически направлена на углубление неравенства. К примеру, США ежегодно издают т.н. "Специальный доклад 301", посвященный состоянию дел с охраной ПИС у своих торговых партнеров по всему миру. В докладе за этот год подчеркивается, что "неэффективное обеспечение прав интеллектуальной собственности, коммерческое пиратство, в частности, растущая проблема пиратского производства оптических носителей, а также фальсификация потребительских товаров – от автомобильных запчастей до лекарств – наносит вред обладателю права собственности и может вызвать серьезные проблемы для здоровья и безопасности потребителей". Все правильно, но, с другой-то стороны, цены, которые заламывают, скажем, разработчики программного обеспечения, делают "родную" продукцию недоступной для рядовых потребителей в развивающихся странах: выполнение американских требований равносильно для этих стран отказу от всеобщей компьютеризации и, следовательно, дальнейшему отставанию в развитии. А американцы не просто требуют – они давят. Последний "Специальный доклад 301" содержит список из 52 стран, к которым у Вашингтона есть претензии. На презентации доклада торговый представитель США Роберт Б.Зеллик заявил: "Американцы являются ведущими новаторами в мире, а наши идеи и интеллектуальная собственность – ключевой составляющей нашей конкурентоспособности и благополучия. Соединенные Штаты придают приоритетное значение эффективной охране интеллектуальной собственности, созданной американцами. Этот доклад подает правительствам, включенным в список за текущий год, сигнал о том, что важно проявлять политическую волю, необходимую для эффективного обеспечения ПИС".

Главная проблема, повторим, не в том, что страны, отрезанные от интеллектуального производства, не могут помышлять о благополучии, а в том, что они именно отрезаны, то есть лишены при теперешнем мировом экономическом порядке самой возможности нарушить монополию Запада в данной сфере. Впрочем, не все безнадежно. Буквально в последние два-три года наметилась тенденция, которая, даже без подвижек в официальной политике западных держав, а просто в силу естественного хода вещей, может привести к определенной трансформации существующего уклада.

Аналитики говорят сейчас о начале третьего этапа экономической глобализации. Если на первом этапе корпорации лишь экспортировали товары, произведенные в стране регистрации; на втором этапе, как уже отмечалось, стали экспортировать капитал и производить товары за рубежом, сохраняя все управленческие полномочия в руках головного органа, расположенного в Америке, Западной Европе или Японии; то на новом этапе менеджмент больше не привязывается к стране регистрации и производственной базе. Множатся примеры, когда головные органы управления выводятся из "исторической Родины", но самое важное, происходит их дезинтеграция – создаются наделенные широкими функциями региональные офисы либо обособленные офисы по тем или иным направлениям деятельности. В частности, компания IBM открыла недавно офис в Сингапуре со штатом сотрудников в тысячу человек для управления и развития своего бизнеса в Юго-Восточной Азии. По данным UNCTAD (организация ООН по торговле и развитию), с января 2002 по март 2003 г. транснациональные корпорации перенесли 829 офисов, причем четверть из них – в развивающиеся страны.

Кроме того, расширяется практика привлечения сторонних организаций (outsourcing) в сфере информатики, телекоммуникаций, консультационных услуг. Например, в России к 2006 г. рынок outsourcing-услуг увеличится, по прогнозам, на 45%, а в Индии – почти на 60%. Растет и доля НИОКР, выполняемых "на стороне" по заказам транснациональных корпораций. Так, в прошлом году компания General Motors стала устанавливать на некоторые модели своих автомобилей двигатель, разработанный бразильским технологическим центром компании Delphi, офисы которой расположены в американском штате Мичиган, Токио и Сан-Пауло.

Все это поднимает шансы стран-аутсайдеров приобщиться к производству интеллектуальных продуктов и тем самым оправдать свое название развивающиеся (а не топчущиеся на месте или деградирующие). Глава компании Oracle не так давно заявил: "Это замечательно, что сегодня в Oracle работают 3200 индийских граждан, причем компания постоянно увеличивает им заработную плату, способствуя созданию среднего класса". На самом деле, речь, разумеется, идет не о милости со стороны транснациональных капиталистов, а об обоюдной выгоде. Что же касается "милостей", то их следовало бы ожидать на уровне западных правительств, имея в виду создание каких-то механизмов перераспределения мирового продукта и помощь отстающим нациям в развитии собственной интеллектуальной базы. Конечно, это дорого, но зато наверняка эффективней гуманитарных бомбометаний.