"Законами Вселенной управляет Бог"

Великий гроссмейстер Василий Васильевич Смыслов в эксклюзивном интервью "Yтру" размышляет о шахматах, политике, компьютерах, музыке и одиночестве




Чемпионат мира ФИДЕ, который проходит в эти дни в Аргентине, – всего лишь один из вариантов определения лучшего шахматиста планеты. В нем не принимают участия ни Гарри Каспаров, который объявил об уходе из больших шахмат, ни Владимир Крамник, который считает себя чемпионом мира, и многие специалисты с такой версией согласны. Как относиться к новому турниру на фоне того, что происходит в современных шахматах? Об этом "Yтро" спросило у седьмого чемпиона мира Василия Васильевича Смыслова.

Василий Смыслов: Мне кажется, это интересное соревнование. Я неоднократно бывал в Буэнос-Айресе и знаю, что там очень любят шахматы. Если вы помните, исторический матч Капабланки с Алехиным проходил в 1927 г. в Буэнос-Айресе. Восемь человек в два круга – что ж, вполне серьезный матч-турнир. Соревнование достаточно представительное (шахматистов приглашали, исходя из их рейтинга) и очень интересное по составу. Здесь представлен Вишванатан Ананд, безусловно, сейчас один из сильнейших игроков мира, россияне Петр Свидлер и Александр Морозевич, Майкл Адамс из Англии, Веселин Топалов из Болгарии, пока еще действующий чемпион мира ФИДЕ Рустам Касымжанов из Узбекистана, венгр Петер Леко и его блистательная соотечественница Юдит Полгар, которая на равных сражается с мужчинами и входит в число сильнейших по рейтингу шахматистов мира.

Сейчас шахматы стали очень трудоемки по своей подготовке, приходится много работать с компьютером и готовить варианты по последнему слову теории. Но, конечно, талант все равно должен проявляться – а может быть, стоит даже назвать это высоким словом "предназначение". Я считаю, что были в свое время выдающиеся шахматисты, которые не стали чемпионами мира, потому что судьба просто в этом отношении им не способствовала – и в начале XX века, и в мои времена. И поэтому способность завоевать звание чемпиона мира для шахматиста – это своего рода предназначение, судьба. Я в этих вопросах фаталист.

Но если говорить о неучастии в современной шахматной жизни Гарри Каспарова, то, мне думается, он сам отчасти виноват – он ушел из шахмат и занялся интересной, но несколько сомнительной с точки зрения владыки шахматного мира политикой. А Крамник, который 5 лет назад одержал победу в матче с таким блистательным шахматистом, как Каспаров, конечно, заслуживает того, чтобы его выделить особым образом. Я считаю, что Владимир Крамник сегодня остается чемпионом мира. Он не нарушил тех Пражских конвенций, которые вполне могли стать основой для объединения шахматного мира. Затем он сыграл матч с Леко – и удержал свое звание. И ждал – безуспешно, правда – своего соперника, который должен был определиться сначала во встрече Каспарова с украинцем Русланом Пономаревым, а затем – того же Каспарова с Касымжановым. Крамник не виноват, что эти матчи не состоялись. И я считаю, при всем своем глубоком уважении к ФИДЕ и лично к Кирсану Николаевичу Илюмжинову, что у Крамника есть определенные права претендовать на то, чтобы с ним считались как с действующим чемпионом мира. Его титул после окончания аргентинского турнира оказывается под вопросом. Поэтому я готов сказать слово в его защиту.

"Yтро": В ваших словах слышится осуждение того факта, что Гарри Каспаров ушел из шахмат в политику. Почему?

Василий Смыслов: Шахматы настолько блистательная область для проявления культуры и масштаба личности, что вряд ли нужно искать себя еще в какой-то другой области, такой, как политика. Я лично с огромным уважением отношусь к Гарри Каспарову как к совершенно экстраординарному шахматисту, но не думаю, что ему нужно заниматься политикой. Он мог бы в шахматах проявить себя еще в самых разных соревнованиях и завоевать не один титул.

"Yтро": Можно ли сказать, что мир потерял великого шахматиста, но не приобрел великого политика?

Василий Смыслов: Пожалуй, ситуацию с Каспаровым можно трактовать именно так. Мы, правда, не знаем, как он покажет себя в политике, но пока его выступления проходят очень трудно, чтобы вот так сразу войти в этот мир, совершенно особый и непредсказуемый. В шахматы все-таки играть спокойнее, чем участвовать в политических играх, где часто и правил-то нет никаких.

"Yтро": Как бы вы оценили деятельность Кирсана Илюмжинова на посту президента ФИДЕ, деятельность самой ФИДЕ и вообще ситуацию с расколом в мировых шахматах? Есть ли надежды на объединение?

Василий Смыслов: Я высоко оцениваю деятельность Кирсана Николаевича Илюмжинова. Он у себя в Элисте построил шахматный городок, провел несколько крупных состязаний, ввел преподавание шахмат в школах и тем самым признал огромное культурное значение шахмат как искусства, которое способствует сближению народов. Помните легенду о том, как люди попытались построить Вавилонскую башню и в наказание были разъединены, поскольку в мире появились разные языки? Я думаю, что с того времени люди перестали хорошо понимать друг друга. А шахматы во все века как раз и способствуют сближению наций. То есть язык шахмат настолько интернационален, что люди буквально всех народностей мира могут понимать красоту и гармонию шахматного искусства.

И в этом отношении Кирсан Николаевич, который порой даже не жалеет личных средств на развитие шахмат, способствует тому, чтобы шахматы не погибли в наше трудное время, полное кризисов – и в мировой политике, и в природе. Но если говорить об объединении шахматного мира – процесс этот оказывается слишком тяжелым. Объединительные идеи не всегда реализуются. Мне кажется, что это не способствует тому, чтобы шахматы приобрели одного по-настоящему легитимного чемпиона мира. Я слыхал, что принято решение ФИДЕ, согласно которому победитель аргентинского турнира должен дать подписку о том, что не будет играть матча с Крамником. Я считаю, что это неправильное решение! Наоборот, если ФИДЕ хочет контролировать ситуацию, Илюмжинову нужно стремиться к тому, чтобы организовать этот матч выдающихся шахматистов и тем самым покончить с двойственным состоянием. И я бы даже рекомендовал, чтобы звание чемпиона мира сохранялось под контролем, под эгидой ФИДЕ – как привилегия Международной федерации. Такой вариант развития событий способствовал бы тому, чтобы подлинно чемпионский матч между Крамником и победителем аргентинского чемпионата все же состоялся. Какой это был бы интереснейший поединок!

На знамени ФИДЕ написано: "Мы – одна семья". Никому не нужно, чтобы шахматисты были разъединены. И поэтому я чаще привлекал бы Крамника к шахматным соревнованиям, а не старался бы его "загонять в оппозицию". В конце концов, Крамник – фактический обладатель титула, и потому он должен иметь право его отстаивать. Другое дело, что Крамник сейчас играет, может быть, менее удачно, чем было в те времена, когда он играл с Каспаровым, и даже выступление в матче с Леко было для него очень трудным. Но, тем не менее, я считаю, что как-то не очень правильно так небрежно поступать с чемпионом мира. Я ведь сам принадлежу к той же когорте чемпионов мира, и потому не могу его не защищать.

"Yтро": Василий Васильевич, а когда легче было играть в шахматы: когда вы были чемпионом мира и шахматы были сильно политизированы, или сейчас? Что двигало тогда шахматистами, когда они боролись за звание чемпиона, и что движет ими сейчас?

Василий Смыслов: В мои времена шахматы бурно развивались. Границы Советского Союза были не те, что сегодняшние российские, и чемпионами мира становились такие люди, как, скажем, представитель Риги, волшебник, как тогда говорили, Миша Таль, блистательный мастер комбинаций, или Тигран Петросян, выдающийся представитель армянского народа. И играли такие блистательные шахматисты, как Пауль Керес, который, может быть, потерял свое лучшее время, или Давид Бронштейн, который выступал с огромным успехом, боролся с самим Ботвинником, свел матч с ним вничью. Мне кажется, и шахматные границы тогда были более открытыми, несмотря на политические проблемы.

Вы знаете, я вспоминаю 1935 год, когда ходил с отцом в Музей изящных искусств и смотрел, как играют Ласкер и Капабланка. Для меня это были фигуры совершенно недосягаемые... я наблюдал за их игрой, как зачарованный. Ласкер не вставал со стула, подавали ему чашечку кофе, он внимательно и с глубоким проникновением проводил позицию в своей партии. И, кстати сказать, он не проиграл ни одной партии тогда, занял третье место, вслед за победителями Ботвинником и Флором, которые заняли первое и второе места. А Капабланка, наоборот, играл непринужденно и легко. Интуиция его была потрясающей! Вообще, шахматисты, можно сказать, делятся по своему пониманию шахмат на счетчиков, которые, подобно компьютерам, подсчитывают позиции (но с компьютером по счетным способностям человеку сейчас не сравняться, конечно), и на тех, кто понимает позиции. Вот Ботвинник был шахматист по пониманию позиций. Ласкер был настоящий шахматный борец. Капабланка интуитивно понимал шахматы, это был совершенно потрясающих свойств человек. Пожалуй, его можно сравнить с Моцартом в музыке – удивительная легкость и быстрота проникновения в позицию.

Если же говорить обо всей атмосфере того времени – я уж не знаю, как назвать этот век, золотым он был или серебряным! – не было тогда компьютеров, и шахматы настолько привлекали внимание людей, что я думаю, что прожил жизнь в шахматах очень интересную и более даже привлекательную, чем сейчас, когда в жизнь вторгся компьютер. Компьютер дал совершенно потрясающие образцы проникновения в шахматы. Вот, скажем, стоит поставить на доске позицию с пятью фигурами – и компьютер дает мгновенный ответ. Условно говоря, два короля и ладья с пешкой против ладьи или ферзь с пешкой против ферзя – только поставите позицию, и компьютер уже отвечает: "Мат в 73 хода". Сейчас даже при шести фигурах уже делаются попытки компьютерного просчитывания ситуации. Что отчасти – с философской точки зрения – приводит к осознанию того, что шахматы подвержены математическому закону. Может быть, вся Вселенная и построена по законам математики, вот только этими законами управляет Господь Бог. А мы, люди, пытаемся еще и в шахматах разобраться с этими законами на скромной доске, где все подвергаемся различным поискам – поискам гармонии и красоты. Что же это – поиск гармонии? Ласкер и Капабланка говорили о взаимодействии фигур и пешек на шахматной доске. Это приблизительно то же самое понятие, но применительно к человеку – в каждой профессии у человека есть свой талант, который ярко определяет его профессионализм. А профессионализм проявляется в том, насколько быстро схватывает человек гармонию и взаимодействие фигур и пешек на шахматной доске.

"Yтро": Могли бы вы поделиться своим рецептом долголетия? И входят ли шахматы в слагаемые этого долголетия?

Василий Смыслов: Ну, я помню, как-то слышал такое высказывание, что человек по-разному расходует свою жизненную энергию. Можно прожить очень бурную молодость – и тогда в более серьезном возрасте остается мало сил. А можно проводить свою жизнь и деятельность более равномерно, что ли. Возможно, я играл в шахматы, порой в некоторых соревнованиях не выкладываясь стопроцентно, а главный акцент делал на выступлениях в первенствах мира. Поэтому, может быть, я и сохранил те возможности, которые в любом человеке заложены для творческого развития личности.

"Yтро": Продолжаете ли вы так же дружить с Каспаровым, с Анатолием Карповым, и кто из шахматистов сейчас входит в круг вашего общения?

Василий Смыслов: Знаете, я более или менее одинок сейчас в силу того, что все-таки значительно потерял зрение. Моя жена Надежда Андреевна, которая заботится обо мне, – самый главный и дорогой для меня "круг общения". И сейчас я занимаюсь составлением этюдов, то есть работаю в области поэзии шахмат, поскольку не могу активно выступать в шахматных соревнованиях. Последние мои выступления состоялись в 2002 году, когда я играл в Амстердаме против блистательных шахматисток мира в матче "Леди – Сеньоры". С тех пор я больше времени стал уделять поэзии шахматного искусства. Честно говоря, у меня было и раньше стремление создавать шахматные композиции, но я их создал не так много. Я взял из своих прежних публикаций, начиная с 1936 года, всего лишь 8, а вот сейчас у меня вышло последнее их издание – там уже 114 композиций. Пожалуй, это было мое личное обращение к Господу Богу, в котором я разрешил моей фантазии подняться до уровня совершенно поэтического понимания шахмат.

Составить композицию очень трудно, эта область требует другого настроения. Композиции – это... Я вспомнил бы стихотворение "Октава" Аполлинария Майкова:
"Гармонии стиха божественные тайны
Не думай разгадать по книгам мудрецов".

То есть, композиция – это область, где вы составляете задания, которые трудно постичь и которые раскрывают истинную, природную красоту шахмат. К сожалению, вся эта красота сейчас рушится под напором компьютерной техники, компьютер буквально в считанные секунды решает самые трудные задачи методом перебора... какая уж тут поэзия! Но вот только простой перебор те самые "божественные тайны" разгадать не в силах.

Я был прекрасно знаком с Михаилом Моисеевичем Ботвинником, мы с ним были очень дружны последние годы. И я приходил к нему, когда он пытался разрешить проблему создания компьютера, работающего по законам человеческого мышления. Этот путь оказался непродуктивным, потому что компьютер подчинялся математическим законам. Перебор вариантов, миллионы операций в секунду – это позволяет ставить в тупик сильнейших шахматистов. Но я лично не в восторге от компьютерных шахмат. Это лишь дань времени. По существу, мне кажется, компьютер, как любое гениальное изобретение человека, имеет двойственную природу – природу добра и природу зла. Сейчас все сильные шахматисты – извините меня за такое сравнение! – порой становятся "детьми компьютеров". То есть для того, чтобы подготовиться к встрече, нужно изучить по компьютеру все партии, которые партнер может преподнести вам за шахматной доской, – и играть безошибочно. Безошибочная игра, конечно, очень важное дело. Но в том-то, пожалуй, и заключается человеческая природа шахмат, чтобы люди ошибались, чтобы они подвергались, так сказать, всем испытаниям, которые посылает им жизнь, чтобы были эмоции, лилась кровь – в переносном смысле, конечно! – чтобы человек переживал. Нельзя выиграть партию и ничего не пережить!

Сейчас шахматы очень помолодели. Молодым легче играть, потому что они быстрее запоминают все рекомендации компьютера. И поэтому дебютное творчество сейчас очень компьютеризовано. И в то же время партии не откладываются, чтобы не было подсказок со стороны шахматного автомата. И при этом многие блистательные партии тех же Алехина, Капабланки, Ласкера остаются блестящими памятниками человеческого, так сказать, проникновения в природу шахмат. А сейчас новое время. Мы раньше считали: серьезную партию играешь – это большое искусство. А сейчас быстрые шахматы – это 20-минутное шоу, а пятиминутки – это вообще "потехе час"! Блиц мы никогда всерьез не рассматривали, но я помню, что в 20 лет играть пятиминутки было очень легко. А потом чем старше, тем серьезнее игра. Игра-искусство требует уже немножко другого мозга.

"Y": Вы сказали много хороших слов о поэзии шахмат. Давайте переведем разговор еще на одну область искусства, в которой вы практически являетесь профессионалом. Ни для кого не секрет, что Василий Васильевич Смыслов – прекрасный певец, выступавший перед самой серьезной публикой. Вот цитата из одной из рецензий: "Василий Смыслов находится в неплохой вокальной форме, его баритон звучен, мягок и красив, а манера пения – покоряющая, эмоциональная, несмотря на известную внешнюю строгость сценического поведения". Эти строки были написаны, когда вы в возрасте 75 лет давали сольный концерт в Большом зале Консерватории. Василий Васильевич, шахматы и музыка для вас – две вещи совместные? Наверное, это что-то очень близко стоящее к пониманию природной гармонии?

Василий Смыслов: Да, вы знаете, музыка, в отличие от шахмат, успокаивает, дает отдых для человека. Интересно, что многие музыканты с удовольствием играли в шахматы Давид Ойстрах, например, или Сергей Прокофьев, который был сильным шахматистом, – можно вспомнить целый ряд известных музыкальных имен. Вот еще пример: Энрике Карузо, которому я поклоняюсь как одному из величайших авторитетов в искусстве владения голосом, был в свое время сильнейшим шахматистом среди оперных певцов в миланском "Ла Скала" и "Метрополитен-Опера" в Нью-Йорке, где он выступал. Есть такие мастера и среди деятелей науки. Мне приходилось играть с Петром Леонидовичем Капицей, который самозабвенно играл в шахматы.

Ну а если говорить о музыке... Мой отец был инженером, жил в Петербурге, работал в экспедиции ценных бумаг, но очень любил пение. Незадолго до того, как фабрика "Гознак" была переведена в Москву, где я родился в 1921 году, отец выступал перед великим Федором Шаляпиным, пел в Мариинском театре. Мне же судьба уготовила выступить перед Николаем Семеновичем Годованом на пробе голосов в Большом театре. Это был 1951 или 1952 год. Я тогда прослушивался в Бетховенском зале и прошел на второй тур. Прекрасные воспоминания! Но, по-видимому, правильно решили все-таки умные головы, что не надо мне было отвлекаться от шахмат.

Тем не менее, для меня музыка явилась, по существу, второй профессией, которой я уделял очень много времени. Я учился с 1948 года в Ленинграде у Константина Васильевича Злобина, талантливого педагога, который объяснял мне, как нужно добиваться правильной постановки голоса. Он был человек с большими познаниями, и его метод послужил мне основой для того, чтобы правильно и профессионально петь. Потому я и пошел тогда в театр на конкурс. Уроки его не прошли даром: в 75 лет, в 1996 году, я после выступления в Консерватории записал две вещи – "Сомнение" Глинки и "Двенадцать разбойников" с хором под управлением Попова, очень опытного дирижера. Более того, я в возрасте 80 лет выступил в Большом театре вместе с гроссмейстером Марком Таймановым, с которым меня судьба часто сводила за шахматной доской. Он не только отличный шахматист, но и прекрасный пианист – он мне аккомпанировал, а я еще достаточно крепким голосом спел эпиталаму из оперы "Нерон" Рубинштейна.

"Yтро": Что ж, желаем вам и шахматного, и музыкального, и творческого долголетия!

Василий Смыслов: Вы знаете, я думаю, что творчество – это то великое состояние человеческого гения, которое позволяет человеку выделяться в природе на фоне всего живого, всего существующего. Творчество приближает человека к духовному совершенству. Поэтому та область, которой я посвятил всю жизнь, область творческих исканий, как в шахматах, так и в музыке, и является для меня всем, чему я посвятил все свое существование и все свое стремление к проникновению в небесные сферы!..

Беседовал Алексей Кузнецов

Как соловей майской ночью: обнародована запись вокала Успенской без фонограммы

В Москве прошел мемориальный "Музыкальный марафон поддержки от звезд "Русского Радио". Он призван поддержать и тех, кого коснулись страшные события 22 марта в "Крокус Сити Холле", и всех жителей страны, вселить в них веру. Любовь Успенская исполнила на марафоне два хита

Выбор читателей