Параллельный мир на сцене

ФОТО: cultcorp.ru

Государственный Театр Наций – это театральный институт, независимый и в то же время поддерживаемый государством, который стремится приглашать для работы наиболее талантливые творческие индивидуальности и целые коллективы из немосковской среды. Он разместился в историческом театральном здании, расположенном недалеко от Пушкинской площади, между Петровкой и Большой Дмитровкой – в Петровском переулке. Этот старый кирпичный типично московский дом был выстроен на земле купцов Бахрушиных, и с 1885 г. в нем помещался крупнейший российский частный театр – Русский драматический, более известный как театр Корша. Федор Адамович Корш, известный русский театральный деятель и антрепренер, основал свой театр в 1882 г. после того, как была ликвидирована монополия императорских театров в обеих столицах. Три первых сезона новый театр обитал в Камергерском переулке, в том самом доме, где через двадцать лет, в 1902 г., обосновался Московский Художественный театр. Сегодня опыт Корша, умело сочетавшего в своей предпринимательской деятельности на театре просветительское и коммерческое начала, весьма пригодился антрепренерам.

Театр Наций вместе с Французским культурным центром начал в Москве новый проект под названием "ДРУГОЙ театр ИЗ ФРАНЦИИ". Эта маленькая серия состоит из трех необычных спектаклей, демонстрирующих театр вещей и чудесных превращений, причем, все эти представления приглашены в этом году на знаменитый Авиньонский фестиваль.

"ДРУГОЙ театр..." начался 13 и 14 марта с короткого поэтического представления Жана-Пьера Лароша "Волшебная комната", который автор называет "спектаклем для двух актеров и множества забавных предметов". Я побывал на представлении и, надо признаться, получил настоящий культурный шок. Вот, кажется, все уже в театре видел, а на тебе – как открыл на первых минутах рот, так и захлопнул его спустя час с небольшим, и при этом чуть не отбил ладоши.

В сущности, это представление нельзя назвать театром в привычном смысле слова. Это театральный перформанс, разыгранный актером и художником в одном лице. Представьте сцену, заставленную странными предметами: это табуретки, горки с посудой, всякие мобили, экраны и странные светильники. По потолку протянуты струны, на которых висят непонятные штуки. Каждая из этих конструкций сыграет свою роль в семи сценах спектакля, идущих примерно по 10 минут. Слова из уст Лароша зазвучат только в самом конце представления – он будет разгадывать ребусы на основе шекспировского "Короля Лира", смешно переставляя предметы в большом шкафу-клетке, а в финале прочтет несколько фраз из дневников Поля Валери, управляя на расстоянии стаканами с водой и оживающим графином.

Как он это делает – вот что надо видеть! Каждый предмет привязан нитками к сложным пультам, и художник, манипулируя на расстоянии струнами и нитками, с волшебной ловкостью заставляет выполнять все эти чудные конструкции сложнейшие выкрутасы. Все табуретки, стулья, посуда, экраны, всякие смешные штучки-дрючки – в сущности, живые анимационные персонажи.

Вначале Ларош устраивает "маленькую жизнь" в каком-то большом ящике Пандоры с двигающимися внутри абстрактными объектами. Все это сопровождается странными шумами, которые, собственно и возникают при дергании за нитки, причем актер стоит в глубине сцены, мы его практически не видим. Живет не он, а мертвая, до сего момента, модель мира в игрушечном домике.

Затем все объекты начинают двигаться, каждый в своем ритме. "Ку-ку" – включается какой-то светящийся объект и тут же гаснет. Шуршит пленка в бобинах неработающего огромного магнитофона. Зачем? Просто так, для красоты. Сами зажигаются свечи, гаснут лампы, из-под потолка то и дело вылетают какие-то штуковины, пляшут, как человечки, трости, падает бревно с воткнутым в него здоровенным топором, горы посуды валятся просто от того, что на них падает обыкновенное перышко... Фантасмагория неживых предметов к середине действия превращается в один диковинный, сложный, философский рассказ. И, что очень важно, он невероятно смешной.

В просцениуме висит огромный бумажный экран с малюсеньким зеркальцем в центре. Стоя спиной к зрителю, актер берет две гигантские кисти и, глядя в это зеркало, не отрывая рук от бумаги, рисует автопортрет в стиле Малевича, который, сминаясь сам уезжает за сцену. И так будет не один раз, художник умеет рисовать портреты даже валиком для покраски потолка.

В какой-то момент понимаешь, что во всей этой клоунаде столько сложнейшей работы, точных, выверенных до миллиметра фокусов, находок, что остается только гадать, как же все это великолепие разрушается и назавтра восстанавливается для очередного действа. Ларош с какой-то невиданной удалью и кажущейся легкостью синтезирует визуальные искусства – рисунок, графику, инсталляцию, видео, анимацию, Бог знает что еще – в часовом спектакле.

В какой-то момент он раскрывает книгу, в которой живет своей жизнью маленький человечек, – он сам, снятый на видео, с которым можно взаимодействовать. Если щелкнуть по нему, слетает шляпа, если ударить – он падает. Видеоряд снят заранее, но чувство волшебства только усиливается, когда человечек как бы разрывает экранчик и влезает внутрь "хозяина". Через некоторое время на сцене разрушится, сгорит, разобьется и рухнет такое количество объектов, что одетый в барочный костюм молчаливый помощник сгребет все в огромную кучу мусора... Все ниточки будут обрезаны, все объекты сгорят или сломаются.

Трудно описывать словами то, как создается вот это самое ощущение "другого" театра. Это надо видеть. Из событий, каждое из которых в отдельности воспринимается как мультипликационный гэг, постепенно выстраивается философская притча, грустная и смешная одновременно. Возникает нарратив. Автор ничего не объясняет, не разжевывает смысл происходящего, даже, кажется, не очень стремится удивить зрителя. Он, с помощью своих талантов и фантазии, тщательно отрепетированными приемами создает "другую реальность". Чтобы было понятнее как это выглядит визуально – мне вспомнились декорации ранних фильмов Женэ и Каро. Но вся прелесть в том, что такой спектакль, как сиюминутная вещь, в отличие от кино воспринимается эксклюзивно, как мистерия, происходящая здесь и сейчас и только для тех, кто в данный момент сидит, затаив дыхание и вытянув шеи. Мы лишь можем заглянуть в этот странный параллельный мир, восхититься им, увидеть, как он постепенно тает и, исчезая, погружается в глубины художественного мира своего создателя. Это живая жизнь, и это именно то, чем так привлекателен "другой" театр – своей инаковостью.

Мне прямо-таки жаль, что такой замечательный человек, дав всего два представления, собрал эти прекрасные вещи (наверное, в мусорные контейнеры) и уехал восвояси. Но – внимание! – на этом проект не закончился. Другие два спектакля французов, работающих в той же манере – "Четверо из Туракии" ("Путешествие в воображаемую страну с диковинными обитателями и феерическими пейзажами, возникающими почти "из ничего") пройдут 4 и 5 апреля, а 20, 21, 22 июня знаменитейший Филипп Жанти (он уже бывал в России) покажет "Проделки Зигмунда" – "Необыкновенные приключения обыкновенного человека, рассказанные на пальцах четырех рук".

Учтите, зал Театра Наций маленький, рекламы не будет. Но все равно, мой совет – бросайте все дела и бегите покупать билеты. Если достанутся.