Создатель "Городка" поставил уникальный мюзикл

Московская премьера крупномасштабного мюзик-шоу Ильи Олейникова еще только предстоит 5 и 6 апреля, но уже можно смело сказать, что спектакль "Пророк" состоялся. Восторженная питерская публика четыре дня подряд заполняла двухтысячный зал ДК им. Ленсовета и радовалась, и смеялась, и плакала вместе с героями спектакля.

Илья Олейников предстал в "Пророке" и в качестве композитора, и в качестве исполнителя заглавной роли, и - не в последнюю очередь - в качестве организатора сложного музыкального шоу. Кроме того, как человек, который, насытившись в жизни благодарным смехом зрителей, отважился сказать им нечто глубинное, важное для него самого и его друга еще со времен советского Ленконцерта, артиста Николая Дуксина, автора либретто и исполнителя роли визави Пророка - слепого Старца в поисках истины.

Оба сочинителя хорошо знают законы жанра, однако не согласились уложиться в рамки мюзикла, назвав свое детище обтекаемо: мюзик-шоу. Вероятно, дебютируя в этой области, опасались упрека в несоблюдении каких-либо канонов. И напрасно. По авторитетному словарю Гроува, мюзикл - "разновидность оперетты, характерная для англоязычных стран". И это при том, что Олейников шарахается от оперетты как от огня, считая, что ее беззубость и бездумность как нельзя более потакали массовому совковому скудоумию. Ну, ладно, пусть по сегодняшним меркам не оперетта. Но, по мнению Максима Дунаевского, профессионала до мозга костей, "мюзикл - это любой музыкальный спектакль, где музыкальная драматургия выстроена на крепкой сюжетной основе". Далеко ходить не надо: даже наборы хитов, собранные в более-менее сюжетное представление, беззастенчиво называются теперь мюзиклом. С другой стороны, мир давно убедился, что шлягеры из оригинальных мюзиклов одной ногой чуть ли не в попсе, а другой - в оперной арии! Ведь в них часто есть что петь самым великим оперным исполнителям.

"Пророк" состоит из эффектных номеров - грустных и оптимистичных, лирических и драйвовых; здесь слышишь и рок, и джаз, и танго и бог весть чего целую кучу. Пусть композитор не слишком опытен, но энтузиазм его был велик, отсюда - главное: энергия отправного пункта. И когда Олейников - вот уж провидчески! - не найдя режиссера в России, позвонил постановщику своего любимого мюзикла "Метро" Янушу Юзефовичу и предложил ему сей разношерстный материал, тот согласился. Не грех режиссеру множества развлекательных спектаклей создать и что-то более-менее нравоучительное. (Не зря "Пророк" получил благословение Православной церкви.)

Естественным образом оказался в команде и другой Януш - Стоклоса, замечательный композитор, автор музыки "Метро". Хватка польского тандема, сотрудничающего не первое десятилетие, оказалась железной: сценарий обрел стройность, музыка собрана под одну крышу, артисты (преимущественно, белорусские) были выдрессированы по лучшим канонам жанра, костюмы художника Януша Сосновского роскошны, а все визуальные фокусы, обеспеченные создателями видеоспецэффектов в эпопее "Властелин колец", удивляют видавших виды адептов мюзикла.

Три гигантских экрана, чудеса, внедренные когда-то в сценический арсенал чешским театром "Латерна Магика", участие акробатов, всепожирающий огонь, ошеломительная чечетка обитателей тюрьмы, дворцовые просторы и... главное место действия - большая городская свалка, где собраны все радужные надежды человечества. Пренепременные правила идеального мюзикла как раз будто бы соблюдены: много музыки, хороший текст, зрелищная сценография, разнообразие поворотов, классная хореография, хорошо выученные синтетические артисты, неиссякаемая энергетика.

Но есть в новом спектакле и неповторимая изюминка - это сам Илья Олейников. И, если вернуться к началу написанного, он видится просто незаменимым исполнителем этого Мефистофеля мусорного царства. Обманывая Старика-слепца, он провозглашает себя провидцем, хихикая в такие знакомые усы легендарного героя телевизионного "Городка"! Не сразу поймешь, что это - всего лишь прохиндей в шикарных обносках: он очень убедителен даже в своей убийственной, оскорбительной иронии (впрочем, обитателям дна жизни она, конечно, не страшна). Разве не терпим мы в жизни от сегодняшних "пророков" самые неожиданные обиды в надежде услышать в мутном потоке веское слово озарения?

Вот почему герой Олейникова предупреждает: какое там веское слово! бойтесь пророков! А Николай Дуксин признается: "Моя идея была такова: пророком для человека может служить только он сам. Человек сам создает свое будущее". Есть что-то удивительное в том, что ни Дуксин, ни Олейников вовсе не рассчитывали играть в спектакле главные роли. Слепца они хотели предложить Олегу Басилашвили, а в образе Пророка видели Михаила Боярского. Юзефович решил иначе - пошел ва-банк: режиссерской волей назначил авторов самих исполнить своих героев! Вероятно, почувствовал, что более естественного исполнения ждать от кого-либо будет трудно. Петербургская публика убедилась в том, что выдающийся мастер мюзикла, обладающий невероятным чутьем на этот жанр XXI в., не ошибся.

Теперь оценить всю невероятную зрелищность, талант постановщиков, искренность двойного авторского послания и беззаветную - тоже ва-банк! - самоотдачу исполнителей предстоит московской публике. И особенно строги будут ценители таких совершенно не похожих друг на друга легендарных столичных спектаклей, как "Юнона" и "Авось", "Метро", "Норд-Ост". Можно надеяться, Россия, со скрипом переваривающая многоликий заморский жанр, и на этот раз докажет, что на нашей почве даже жанры, рискующие превратиться в схему, порой расцветают невиданными цветами.