Рождению новой сверхдержавы мешает один человек

ФОТО: AP

Коллизии вокруг Лиссабонского договора интересует Россию с точки зрения дальнейшего развития отношений с Евросоюзом. А поскольку ситуация является весьма неоднозначной, на официальном уровне Москва демонстративно дистанцируется от обсуждения этой темы. Это было хорошо видно на прошлой неделе, когда российскую столицу посетил президент Чехии Вацлав Клаус, ставший "героем дня" в связи со своим категорическим отказом подписать Лиссабонский договор до выполнения выдвигаемых им условий.

Брюссельские чиновники обвиняют Клауса в том, что он провоцирует институциональный кризис в ЕС, и в целом с их трактовкой можно согласиться. Руководство Евросоюза – бюрократическая структура, которая привыкла действовать согласно регламенту и в рамках заранее утвержденных планов. А по плану 30-31 октября в Брюсселе должен состояться саммит ЕС, на котором должны были обсуждать важные кадровые назначения, включая назначение первого в истории президента Евросоюза и нового главы европейской дипломатии.

Все эти назначения предполагалось делать на базе правил, заложенных в Лиссабонском договоре, а он до сих пор не вступил в силу. Между тем мандат нынешнего руководства ЕС завершается 31 октября, и поскольку планировалось провести ротацию руководства по новому регламенту, Брюссель оказался в патовой ситуации. Компромиссное решение – оставить нынешнее руководство в статусе "исполняющих обязанности" – оценивается евробюрократией как "снижающее международный авторитет Еросоюза". А это в корне противоречит духу проводимых реформ.

Концепция Лиссабонском договора нацелена на превращение ЕС в полноценный субъект международных отношений, со своим президентом и наделенным широкими полномочиями внешнеполитическим ведомством. В Брюсселе очень разражены тем, что чешский президент все время находит новые поводы для затягивания с подписанием договора.

Сегодня Клаус требует признать за своей страной право не соблюдать ряд положений прилагающейся к договору Хартии прав и свобод европейского гражданина с тем, чтобы исключить иски со стороны судетских немцев о компенсациях за лишение их земли и имущества после Второй мировой войны. Пример Чехии оказался заразительным для Словении, которая подняла вопрос о незыблемости законов Бенеша, на основе которых в Чехословакии была конфискована земельная собственность венгров и немцев, сотрудничавших с фашистами. В свою очередь Венгрия, которая также является заинтересованным лицом, давно требует отменить эти законы.

Есть свои претензии к общеевропейским правилам и у других государств. До самого последнего времени отказывался подписывать Лиссабонский договор президент Польши. В Ирландии, проголосовавшей на референдуме прошлого года против договора, 2 октября с.г. был проведен повторный плебисцит. Ради его успеха Брюсселю пришлось пожертвовать реформой Еврокомиссии и сохранить старую систему представительства "1 государство – 1 комиссар".

Практически каждый из новичков ЕС недоволен теми или иными правилами, ограничивающими их политический и, особенно, экономический суверенитет. Наблюдая за борьбой Вацлава Клауса, некоторые литовские политики, обеспокоенные тем, что закрытие по требованию Евросоюза Игналинской АЭС ударит по экономике и доходам населения, уже сожалеют, что их страна поспешила присоединиться к договору, не выдвигая дополнительных условий.

Все эти трения показывают, что проблемы новых членов ЕС подрывают принцип консенсуса, на котором изначально создавалась Большая Европа. Фактически Евросоюз на какое-то время раскалывается по любому существенному вопросу, потом начинаются поиски компромисса, и через какое-то время проблема снимается. Но так происходит не всегда.

Первого декабря в Международном суде ООН в Гааге начинаются слушания по Косову, и три члена ЕС – Испания, Румыния и Кипр – намерены участвовать в этом разбирательстве, оспаривая позицию ЕС. Подобный демарш ставит под сомнение способность Евросоюза выступать с единых внешнеполитических позиций. И тут уже не поможет ни Лиссабонский договор, ни расширение полномочий внешнеполитического органа ЕС. Ведь разногласия вокруг Косова имеют серьезную подоплеку – против его признания выступили те страны, которые сами сталкиваются с проблемой сепаратизма.

Есть в Европе и чисто идеологический раскол на "евроэнтузиастов" и "евроскептиков". Эти разногласия касаются не только общества в целом, но и элит некоторых старейших государств Европы. Интригой последнего месяца стало инициированное британскими консерваторами обращение к чешскому президенту с просьбой затянуть подписание Лиссабонского договора до весны 2010 года. К этому времени в Великобритании должны пройти выборы, на которых, как ожидается, победят консерваторы во главе с Дэвидом Кэмероном, чья программа включает проведение референдума по Лиссабонскому договору. Находящиеся у власти лейбористы не стали проводить референдум и одобрили договор в парламенте; Кэмерон рассчитывает оспорить законность этой процедуры, провести референдум, получить отрицательный результат и окончательно закрыть эту тему, поскольку итоги референдума не могут быть отменены. При всей неоднозначности затеи, она отражает настроения значительной части британского общества.

Тем не менее, попытки остановить реформу Евросоюза выглядят сегодня малоперспективными. Даже в разгар кризиса, проводя политику защиты национального производителя, ведущие европейские государства сумели обойтись без серьезных конфликтов. А это означает, что евроинтеграция является совершившимся фактом, во всяком случае, для государств Западной Европы. Что касается новых членов ЕС, их элитам в большинстве своем тоже нравится в Большой Европе.

Но есть и другая тенденция – страх поглощения и размывания у малых нацией. И по мере возрастания экономического давления, связанного с принятием общеевропейских норм, этот страх и недовольство растут. Политика Брюсселя оборачивается закрытием производств, удушением сельхозпроизводителей и другими экономическими и психологическими проблемами. Поэтому в Восточной Европе популярны сравнения Евросоюза со Священной Римской империей и франкской империей Карла Великого и издевательские шутки по поводу специфики "европейской демократии", которая "отличается от просто демократии так же, как электрический стул от обычного стула".

Эти настроения тиражируются отдельными СМИ, но никак не сказываются на политике ЕС. Пример Ирландии показал, что уступки ведут к сворачиванию реформ, а еврочиновники привыкли жестко гнуть свою линию. Поэтому, оценивая ситуацию накануне назначенного на конец октября саммита Евросоюза, многие комментаторы прогнозируют, что "Клауса дожмут, как дожали Качиньского, и все будет хорошо, во всяком случае, на какое-то время".