Владимирский централ встречает юбилей с унитазами

Владимирский централ – одна из самых старых российских тюрем. Когда-то он был образцом гуманизма и передовой исправительной мысли – до появления этой тюрьмы каторжан гнали в Сибирь. Путь занимал два года, причем это время не входило в срок наказания. За время пути немало людей умирало.

И вот в 1783 г. в Российскую империю неожиданно пришла тюремная реформа – Екатерина II решила построить тюрьму поближе к центру. Отсюда и название – Владимирский централ.

Поначалу здесь отбывали наказание мелкие воры, пока в 1902 г. учреждение не стало одной из главных тюрем для политзаключенных – тут сидели и меньшевики, и большевики, и любовницы Берии, и сын Сталина, и легендарный разведчик Павел Судоплатов, и певица Лидия Русланова. И, как говорят в таких случаях, многие-многие другие.

Сейчас, впрочем, ни одной легендарной личности в наличии не имеется, с грустью сообщают сотрудники учреждения. Да и времена не те нынче. Раньше, например, легендарным местом был Владимирский кремль, где располагалось местное КГБ. Здесь, на территории кремля, расстреливали, здесь же и закапывали, не отходя далеко от рабочего места. Теперь из кремля чекистов выселили и вселили туда местную епархию.

Другое легендарное учреждение – завод "Владалко". В 90-е он боролся с местными властями за то, чтобы выпустить водку "Владимирский централ". Такое безобразие заводу в итоге не разрешили – местные депутаты посчитали, что водка будет "нести негативный окрас" и в целом действовать на население разлагающе. Каково же было удивление жителей Владимира, когда "какие-то московские прощелыги" выпустили туалетную воду "Владимирский централ", даже не спросив ни у кого разрешения! Особенно возмущены этим сотрудники тюрьмы – они уверены, что учреждение является собственником торговой марки.

И на бренде могли бы хорошо заработать. Но пока из всевозможной сувенирной продукции руками заключенных изготавливают только футбольные мячи с названием учреждения. Однако, как рассказали сотрудники тюрьмы, в магазинах они спросом не пользуются, поэтому делают их редко, по отдельным заказам для организаций.

При тюрьме магазина тоже нет, потому и купить мяч журналистам не удалось. Зато здесь есть музей, где представлены отобранные у любовниц современных зэков тапочки и трости безногих инвалидов – во всех этих безобидных предметах бдительные сотрудники учреждения нашли запрещенные предметы: заточки, сотовые телефоны и наркотики.

Сейчас часть учреждения используется как СИЗО, часть – как тюрьма. Причем сидят здесь даже пожизненники. Сидеть они скоро будут с комфортом – в реконструированных корпусах вместо нынешних двух квадратных метров на человека полагается четыре, как раз по международным нормам. Предусмотрена также дверь в туалет – сейчас санузел отгорожен просто полиэтиленовой занавесочкой.

Международные стандарты – дело дорогое. Получается, что на реконструкцию одного посадочного места уходит почти миллион. А сидельцев по стране – 700 тысяч. Только в одном централе может содержаться до 1200 заключенных. Сейчас, на время реконструкции, многих перевели в другие тюрьмы. А после ремонта лимит наполнения уменьшится почти вдвое – до 700 мест.

Журналистам показали осужденного пожизненно Руслана – он убил троих человек с целью грабежа. Сейчас, конечно, раскаивается. Здоровый мужик, но ни образования, ни профессии не имеет: "Не успел получить", – объясняет Руслан.

В тюрьме он читает книги, и книги хорошие: "Хождение по мукам", "Отверженные". Библиотека тюрьмы – место тоже историческое, ей исполнилось 145 лет. Тут имеются даже древние ценные фолианты. Их, конечно, заключенным не дают. Но те и не просят, рассказал сотрудник учреждения, а по совместительству директор музея Игорь Закурдаев: "Какая страна, такая и тюрьма, – философски замечает Игорь Валерьевич. – Это раньше Толстого читали. Теперь заказывают одни детективы и боевики. А многие вообще читать не умеют".

Плоховато и с производством – в советские времена заключенные Владимирского централа работали, в основном, на перемотке электродвигателей по заказу здешнего электромоторного завода. Теперь завод на ладан дышит. На перемотке вместо 1200 работают всего лишь пять заключенных. Получают, по здешним меркам, огромные деньги – 20 тысяч рублей. Но и эти пятеро, скорее всего, скоро останутся без работы.

Обсудить на Facebook