Русская "трехлинейка" отмечает юбилей

Исполнилось 125 лет со дня принятия на вооружение русской армии "трехлинейной винтовки образца 1891 года" - магазинной винтовки калибра 7,62 мм конструкции Сергея Мосина.

Военный парад 1941 г. к годовщине Великой Октябрьской социалистической революции в Сталинграде. Фото: ТАСС

Принятию на вооружение винтовки, которая верой и правдой служила русской армии во всех войнах первой половины ХХ в., предшествовала "ружейная драма".

Принятые на вооружение в 1867-1870 гг. однозарядные винтовки системы Бердана стали камнем преткновения между сторонниками различных взглядов на место и роль стрелкового оружия в современном бою. Несмотря на его активное развитие, одним из основных видов боя продолжала оставаться штыковая атака сомкнутым строем. Гладкоствольные дульнозарядные ружья, стоявшие на вооружении всех армий мира, не обеспечивали необходимой скорости, точности и дальности стрельбы. Поэтому пехоту приучали вести огонь залпами, а индивидуальной стрелковой подготовке уделялось внимание только в егерских частях, где на вооружении были нарезные штуцеры. Правда, и это оружие, хоть и стреляло на большее расстояние и более точно, все-таки не могло вытеснить гладкоствольные ружья - слишком дорогим было производство штуцера. А кроме того, для его зарядки требовалось изрядное количество времени, поскольку пулю приходилось буквально забивать в ствол.

Идея казнозарядного оружия, т.е. такого, где пуля и заряд пороха вставляется не с дульного среза, а с противоположной стороны - "казны", появилась еще во времена Средневековья. Так, сохранились сведения, что в армии московских государей было некоторое количество казнозарядных пушек. Но по причине сложности производства и требовательности к обслуживанию им так и не суждено было стать массовыми - их время еще не пришло. Однако уже тогда стало ясно, что заряжание с казны дает ряд ощутимых преимуществ - во-первых, орудийная прислуга имеет возможность спрятаться за укрытием, во-вторых, требуется гораздо меньше манипуляций с самим орудием. Практика показала и преимущества нарезных стволов.

А когда были изобретены капсульное ружье, способное стрелять в любую погоду, и унитарный патрон, в котором соединились пуля и пороховой заряд, это стало поводом искать конструкцию, которая могла бы оптимально сочетать все преимущества. Наконец научно-технический прогресс позволил относительно дешево и массово производить нарезные стволы.

Следующей задачей, которую предстояло решить, стало увеличение темпа стрельбы отдельного бойца. И вот тут как раз и возникли разногласия. Группа российских генералов, среди которых был и герой русско-турецкой войны М.И. Драгомиров, категорически не хотела принимать на вооружение скорострельные ружья. Винтовка Бердана, которая заряжалась одним патроном, вполне их устраивала. Мотивировали это странное решение тем, что высокий темп стрельбы повлечет повышенный расход боеприпасов, с которым не сможет справиться военная промышленность. Приводился еще один аргумент - якобы стрельба убивает наступательный "суворовский дух", и солдаты меньше действуют штыком. Как ни смешны кажутся сегодня эти доводы, в то время их рассматривали вполне серьезно. Это привело к некоторому отставанию российской армии от европейских в перевооружении. В конечном счете стало ясно, что принимать на вооружение магазинную скорострельную винтовку жизненно необходимо.

Но какую? Выкупить лицензию у зарекомендовавших себя западных фирм либо сделать полностью свое?

Инженеры в Сестрорецке, Туле и Ижевске сели за работу. Одним из тех, кто предлагал свой вариант винтовки, стал авторский коллектив во главе с военным инженером С.И. Мосиным. В итоге после продолжительных испытаний на вооружение была принята именно его конструкция.

"Трехлинейка" оказалась просто гениальным изобретением - практически автоматом Калашникова своего времени. В ее конструкции не было каких-то особых новшеств, но совокупность характеристик из простоты освоения, технологичности производства, надежности делали это оружие по истине выдающимся. Неотъемлемой частью образа винтовки был русский граненый игольчатый штык, который отличался от ножевидных штыков, принятых на вооружении в армиях Европы. Менее универсальный в бытовом использовании, русский трехгранный штык в рукопашном бою был гораздо более страшным оружием, чем тесаки. Винтовка и пристреливалась вместе со штыком, и при стрельбе не рекомендовалось его отмыкать - чуть ли не единственный пример в мировой практике.

Мосинка оказалась очень подходящим оружием для массовой призывной армии, которая большей частью комплектовалась из малограмотных крестьян. Буквально за два-три занятия вчерашний хлебороб, который зачастую не мог написать и прочесть свое имя, осваивал несложное устройство винтовки и правила стрельбы.

Сильно помогало и то, что устройство затвора - самой сложной части, в общем-то, простой конструкции - выдерживало непростые климатические условия России. Грязь, лед, вода и пыль не пугали "трехлинейку".

Великую Отечественную войну Красная армия встретила, имея винтовку Мосина в качестве основного оружия пехоты. Дошли "трехлинейки" и до Берлина, а после снятия с вооружения были отправлены в качестве безвозмездной помощи братским странам народных демократий - от Индокитая до Африки. На всех континентах это оружие пользовалось неизменным уважением и солдатской любовью.

На основе удачной конструкции были разработаны карабины, снайперские винтовки.

По некоторым сведениям, в Финляндии стволы винтовок Мосина, которые выпускались там по лицензии и хранятся до сих пор, используют для создания современного снайперского оружия.

Разработанный для нее в 1910 г. патрон с остроконечной пулей пережил свое время и саму винтовку - до сих пор его потомки состоят на вооружении российской армии и других, использующих наше оружие.