Швейцарское лето

Лето на курортах Швейцарии - таких, как Вербье и Гштаад - приносит путешественнику целый букет разнообразных удовольствий. Не только чувственных - от хорошей, вкусной еды, приготовленной из местных продуктов невероятно высокого качества; от свежайшего, целительного воздуха, который за пару дней очистит легкие обитателя мегаполиса; от чисто физической, мышечной радости организма, доставляемой долгими пешими прогулками или рискованными велосипедными гонками по горным дорогам. К простым, но ценным радостям жизни прилагаются удовольствия высшего порядка - эстетические: от общения с музыкой, которую можно услышать на летних фестивалях в Вербье и Гштааде.

Мое путешествие в Швейцарию началось в салоне самолета компании SWISS, совершающей ежедневные перелеты по маршруту Санкт-Петербург - Цюрих. Ведущий швейцарский авиаперевозчик постоянно расширяет спектр услуг, стараясь сделать сервисы максимально индивидуализированными. Сейчас можно загодя, еще до начала регистрации, выбрать и зарезервировать удобное место в салоне, уточнить свои предпочтения в еде (вегетарианство, кошерная пища или gluten free диета). А еще заранее заказать и оплатить местную сим-карту Swiss Mobile International, чтобы снизить расходы на связь в роуминге.

Всего три часа самого приятственного времяпрепровождения в салоне первого класса - за вкусным обедом с сырами, десертом и вином время летит быстро - и ты приземляешься в аэропорту Цюриха.

Процедура паспортного контроля и получения багажа происходят молниеносно: на все про все путешественник потратит не более 20-30 минут. И вот ты уже сидишь в поезде, который уносит тебя во франкоязычную часть Швейцарии, в сторону Женевы и высокогорного Вербье. К этой милой деревушке, уютно прилепившейся к горному склону, ведет только одна автомобильная дорога. Серпантин вьется выше и выше - начинает немного шуметь в ушах от быстрого набора высоты. Впрочем, адаптация в Альпах происходит быстро. Уже наутро ты свеж и бодр и готов к новым приключениям.

Вербье фестивальный

Вербье, имеющий устойчивую славу горнолыжного курорта, летом представляет иные возможности хорошо провести время. Природа, великолепные горные ландшафты, велосипедные прогулки и музыка - вот что составляет очарование этого местечка летом. Здесь часто звучит русская речь: многие наши соотечественники обзавелись в Вербье недвижимостью. Некоторые приехали сюда специально, ради фестиваля, да и на самом фестивале русские музыканты - в очевидном большинстве. Многие приезжают на фестиваль с женами и детьми, сочетая работу и отдых. Так уж заведено с самого основания фестиваля - интендант и основатель его Мартин Т. Энгстрем стремился с самого начала создать по-настоящему дружественную атмосферу, и это ему удалось.

В музыкантской среде считается, если тебя пригласили в Вербье - значит, ты попал в высшую лигу. Концерты с участием именитых артистов проходят утром и вечером: камерные - в местной церкви Eglise самого модернового вида. Симфонические - в циклопическом шатровом сооружении Salle de Combins, вмещающем 1760 слушателей.

Летом вся деревушка охвачена фестивальной лихорадкой; ее буквально наводняют музыканты и "академисты" - студенты летней фестивальной Академии, которые занимаются здесь по пяти специальностям с самыми знаменитыми педагогами, мастерами в своем деле.

Швейцарская еда с французским акцентом

В первый же вечер в Вербье у входа в местный ресторанчик швейцарской кухни Le Caveau я повстречала чудную компанию. Всемирно известные музыканты - скрипач Леонидас Кавакос, пианист Итамар Голан и виолончелист Рене Капюсон - совещались, куда бы им пойти поужинать. 

Благо на Place Centrale - главной площади деревни - есть из чего выбирать: вся она буквально уставлена ресторанчиками, барами и кафе.

В Le Caveau, зал которого отделан закопченным деревом и украшен старинной медной утварью. Над огромной фондюшницей, где медленно плавилась громадная головка сыра, колдовал хозяин заведения Жером: сырный запах волнами распространялся по залу, кружа голову. А неподалеку, в семейном ресторанчике L’Ecurie, гостей с распростертыми объятиями и поцелуями встречает радушная хозяйка Лизетт. Лизетт знает по именам всех своих постоянных клиентов; помнит, у кого сколько детей, у кого приболела бабушка и у кого когда дни рождения. И это нормальный стиль поведения в Вербье. В отличие от чопорных манер, принятых в немецкоязычной части страны, здесь, во франкоязычной Швейцарии общение гораздо сердечнее, обращение - неформальнее. Здесь громче смеются, шире улыбаются и всегда не прочь поболтать и пошутить даже с незнакомцами.

Лизетт весь вечер кружит по ресторану, то и дело подсаживаясь за столики и выпивая с гостями бокальчик-другой вина. Я невольно задумалась: сколько же выходит за целый вечер? Тем временем ее муж - шеф-повар Жан-Марк, веселый и крупный мужчина, - добродушно болтал с клиентами, не переставая что-то нарезать и готовить.

Я заказала в L’Ecurie тарелку "Деликатесов Вале" - деревенька находится в одноименном кантоне. И мне принесли - не тарелку, но, скорее, небольшой поднос, на котором красиво топорщились тончайше нарезанные лепестки разных сортов копченого мяса - от знаменитых черных коров кантона. И, разумеется, сыры, мягких и твердых сортов. Мне стало немного не по себе: порция была рассчитана на Гаргантюа. На мой робкий вопрос, принесли мне малую порцию, как я заказывала, или большую, официант, энергично кивая головой, подтвердил: это - малая порция. Закуска к основному блюду, так сказать.

Конечно, все я не осилила; тогда мне принесли коробочку, в которую я сложила то, что не смогла съесть.

Туда, туда, в родные горы

Горы, положим, были мне не родные; просто в ушах застрял мотивчик из "Кармен", которую как раз в эти дни исполнили на фестивале. Канатный подъемник быстро вознес нас на высоту 3900 метров. Отсюда со смотровой площадки в хорошую погоду отлично видны главные альпийские пики Монблан, Маттерхорн и Большой Комбин. Увы, в этот пасмурный день верхушки гор были аккуратно укрыты плотным, серым и ровным облачным одеялом; ниже одеяла, однако, вид открывался великолепный. Зрелище было, что и говорить, величественное; здесь, высоко в горах, особенно остро ощущаешь бесстрастие равнодушной природы, которая, в сущности, почти не замечает нас, мелких человечков, копошащихся у нее на груди.

Тут, на высоте, казалось, что на свете не осталось цветов, кроме белого, серого и бирюзово-голубого. Бирюзой отливали озерца, застывшие в распадках, белым - глетчеры и никогда не тающие снега. Насыщенно-серый цвет господствовал в скальных отрогах, каменных россыпях и на небе. Дул пронизывающий ветер; температура была не более 8 градусов тепла, хотя внизу были все 22. Я порадовалась, что захватила с собой перчатки.

На обратном пути мы сделали остановку в горном ресторанчике. Дальше я решила идти пешком. Природа постепенно обретала более дружественный вид; полевые цветы приветливо кивали головками, мимо, шурша шинами, лихо проносились велосипедисты. За каждым изгибом дороги подстерегали сюрпризы: 3D-Foundation, основанный скульптором и арт-менеджером Кики Томпсон, устроил в горах настоящий Парк современной скульптуры.

Швейцарские, британские и американские скульпторы изо всех сил эстетизировали окружающий природный ландшафт, на высоте 2300 метров. Сама Кики создала для выставки под открытым небом "Сансару" - причудливый завиток о двух головах, напоминающий то ли воркующих птичек, то ли дерево. А ее коллега, скрывающийся под ником "Энтони", - загадочное жилище из бетона, похожее на пещеру, для заблудившихся в горах, под названием "Бюро А".

Добраться куда угодно

Пять дней, проведенных в Вербье, пролетели незаметно. Настала пора прощаться с дивным местом, гармонично сочетающим свойства роскошного курорта и культурной столицы. Следующим пунктом моего путешествия был Гшаад - деревушка на 7 тысяч жителей на границе немецкоязычной и франкоязычной частей Швейцарии, неподалеку от Берна.

Тут стоит сделать небольшое отступление во славу швейцарской транспортной системы, которая наряду со швейцарскими сырами, шоколадом и часами стала, пожалуй, одним из национальных символов страны. Скажу больше - важной структурообразующей национальной идеей, манифестирующей свободу передвижения и тесную связь между кантонами страны. Отлаженная, как шестеренки швейцарских часов, швейцарская транспортная система функционирует бесперебойно. Расписания разных видов транспорта идеально скоординированы. Учитывается даже время, необходимое для того, чтобы сойти с поезда, пересечь привокзальную площадь и пересесть на катер или автобус.

Швейцарцы привычно ездят на работу из одного города в другой, обзаведясь годичными или полугодичными "едиными" билетами на все виды транспорта. Билет Swiss Travel Pass дает его счастливому обладателю невиданную свободу. Он имеет право не только ездить всеми видами транспорта - как локального городского, так и общенационального, но еще имеет свободный доступ в 500 музеев по всей Швейцарии и 50%-ю скидку на все виды горного транспорта: фуникулеры и канатные подвесные дороги.

И, разумеется, грех не воспользоваться Swiss Travel Pass, чтобы проехать насквозь всю страну, от курорта Сент-Мориц, через Женеву и Цюрих - до Беллинцоны и Лугано на комфортабельном поезде с огромными панорамными окнами, по маршруту Grand Train Tour.

Таких видовых маршрутов разработано несколько: Glasier Express, Bernina Express и Wilhelm Tell Express, сочетающий железнодорожный и водный виды транспорта.

На пути к Гштааду

Мне предстояло преодолеть часть часть пути на роскошном панорамном поезде по маршруту Golden Pass Panoramic, следующем через самые важные горные перевалы страны, включая знаменитый Сен-Бернар. Я села в поезд в Монтрё; широкие и высокие окна позволяли в подробностях видеть все детали ландшафта.

Паровозик неспешно и почти неслышно вез нас между обычными жилыми домами, забираясь все выше и выше - мимо бурливых горных речек, пальм и зарослей олеандров. Открывался захватывающий вид на озеро; пальмы постепенно сменялись хвойными деревьями.

Преодолев пару перевалов и нырнув в несколько туннелей, я вволю полюбовалась зелеными горными склонами, в складках которых резво струились водопады; проехала Ланен, Гшаад - и прибыла в Шёнрид. Где была встречена и со всеми возможными почестями препровождена в местный пятизвездочный отель "Эрмитаж", который традиционно является одним из главных спонсоров фестиваля Иегуди Менухина в Гшааде.

Сто лет легендарному скрипачу

В этом году фестиваль Менухина готовится отмечать свой 60-летний юбилей - он наступит в будущем, 2017 году. А этим летом на фестивале разнообразно поминают и чествуют основателя фестиваля, легендарного скрипача Иегуди Менухина, в связи со столетием со дня его рождения.

В далеком 1954 г. он впервые приехал в это прелестное местечко отдохнуть с семьей - и влюбился в него навсегда. Первые концерты сыграл сам, по предложению местного смотрителя в старинной церкви Занена. Но уже в 1957-м стало ясно, что интерес публики к камерным концертам велик, а значит, есть потенциал к развитию полноценного фестиваля. В том же году и в той же церкви в июле прошли два поистине исторических концерта: в них приняли участие Бенджамин Бриттен и Питер Пирс, а также сам Менухин и виолончелист Морис Гендрон. С этого момента принято отсчитывать историю фестиваля.

С той поры в Гшааде побывало немало легендарных музыкантов. Например, Рави Шанкар, с которым Менухин водил дружбу и выступал вместе. Увлечение йогой привело Менухина к изучению и приятию восточной - главным образом индуистской - философии. Он даже пригласил в Гшаад великого учителя Кришнамурти, и тот приехал: проповеди Кришнамурти до сих пор живы в памяти многих. Сочетание музыки и йоги до сих пор составляет особенность фестиваля: во всех крупных отелях - в том числе и отеле "Эрмитаж" - проходят занятия йогой и сеансы медитации. В пакет пребывания в Гшааде включены и концерты, проходящие в двух окрестных церквях, в Занене и Лаунене, а также под сводами Фестивального тента - грандиозного шатрового зала, вмещающего около двух тысяч слушателей. И экскурсии в горы, на молочные фермы, занимающиеся изготовлением сыра твердых сортов. Говорят, что на 7 тысяч населения здесь приходится столько же коров.

Тропою философа

Менухин стал для этого благочинного местечка едва ли не национальным героем, открыв невиданный ранее высокий смысл существования исконно деревенскому, фермерскому населению. Любая память о Менухине для Гшаада драгоценна; поэтому местный Ротари-клуб выделил средства для создания мемориального маршрута, пролегшего от Капеллы в Гштааде, по главной улице - до Центра Менухина, где расположился музей, и церкви Мауритиса в Занене. Маршрут помечен специальными мемориальными табличками с краткими изречениями и философскими максимами, принадлежащими Менухину, и потому получил название "Путь философа".

На сырной ферме

Одно из самых сильных и поучительных впечатлений я получила от посещения настоящей швейцарской фермы, где испокон веков вот уже несколько поколений семьи делают твердый швейцарский сыр из молока собственных коров.

Место было абсолютно не туристическое - на склоне горы Вишпиле. И это была вовсе не экскурсия, скорее, урок жизни. Для обитателя большого города это, помимо прочего, был удивительный опыт соприкосновения с иной формой жизни - гораздо более естественной и органичной, чем наша.

Хозяин фермы Доминик и его семья живут в старинном деревянном доме уже 200 лет. Фасад дома украшен огромными коровьими колокольцами по 3-4 кг каждый. Их надевают на коров, когда перегоняют стадо на дальние пастбища, чтобы не потерять живность по дороге.

Каждый день Доминик и его жена Антония встают в пять утра, чтобы подоить 35 коров. "Сейчас меньше, - уточняет Доминик, - потому что примерно пять коров - тельные и пока не приносят молока". Молоко собирается в огромный медный чан, купленный относительно недавно и выглядящий очень внушительно. И подогревается на живом огне, в очаге, устроенном прямо в полу сыроварни, до 55-60 градусов. Затем в молоко выливается сырная закваска - и молоко створаживается.

Рядом за столом, на детском стульчике, сидит румяная кудрявая девчушка - дочка хозяев Летиция. На вид ей года полтора, не больше. Рядом вертится очаровательный белобрысый мальчуган Даниэль. Ему всего четыре года, но он старательно помогает родителям, как может. Все четверо - синеглазые, с ярким румянцем во всю щеку: отчасти - от горного воздуха и солнца, отчасти - от свежего молока, которое потребляют во всех видах.

Летиция терпеливо ждет, когда мама с папой выловят из чана сырную крошку специальным полотнищем: она очень любит сырную крошку. Тем временем Доминик набивает крошкой круглую форму и сдавливает ее под деревянным прессом, закручивая винты, - отжимает сыворотку.

В комнате неожиданно становится темнее: в дверном проеме появляется юноша с обнаженным торсом, как у античных скульптур, с кудрявой шапкой волос. Он так похож на фавна, что я невольно вглядываюсь пристальнее: не прячутся ли маленькие рожки в шевелюре?

Выясняется - приблудный студент. Окончил колледж и до поступления в университет слоняется по горам налегке, от фермы к ферме, помогая хозяевам за кров и еду. Ну прямо как романтический герой-подмастерье из песенного цикла Шуберта "Прекрасная мельничиха".

Каждый день, без выходных, праздников и отпуска Доминик и Антония заготавливают по два-три круга сыра. На сутки их замачивают в соленой воде, в деревянных кадушках. И потом каждый день, две недели кряду, смазывают поверхность солевым раствором - чтобы схватилась корочка. Только потом сыры транспортируют вниз, в деревню, в основное хранилище, где сыр выстаивается еще два-три года. А теперь посчитаем: сколько кругов хранится в сырохранилище? Правильно, около двух тысяч. Фермер реализует сыр частично сам - прямыми поставками в местные рестораны и магазины; частично отдает поставщикам-посредникам.

Прощаясь, Доминик пожал мне руку; его ладонь была заскорузлой от соли и шершавой как наждак. Он был серьезен, но знал себе цену; какое-то непоказное, подлинное достоинство жило в нем. Доминик отвечал на вопросы обстоятельно и охотно, но потом, извинившись, ушел: его ждали другие дела.

Антония принесла молоко и сыры - молодой и выдержанный. Стеснительный Даниэль жался к маме, с любопытством выглядывая одним глазком: что там делают гости? Приблудный студент тем временем начал проставлять метки на сыры: каждый круг был помечен специальной печатью с указанием даты и логотипом фермы.

Вывод относительно перспектив российского сыроделания был неутешителен: нам не наладить в России нормальное сыропроизводство до тех пор, пока мы не станем стабильной страной. Такой, в которой семья фермера может прожить двести лет в одном доме и ничуть не тревожиться о том, что коров экспроприируют, дом сожгут, а хранилище сыров разграбят.