Встреча саммита с Путиным: ЕС нам не грозит

23-24 марта в Стокгольме проходил внеочередной саммит стран ЕС. Съехались обсудить кое-какие срочные экономические вопросы из жизни Союза, например спад, пришедший из-за океана, проблему безработицы, либерализацию энергетических рынков, а кроме того – экологические проблемы и ускорение процесса расширения на Восток. Но жизнь, как водится, внесла свои коррективы в повестку дня: в центре внимания оказалась все-таки политика. Жизнь в данном случае выступила в лице хозяина, шведского премьера Й. Перссона, пригласившего на встречу российского президента – поговорить о перспективах сотрудничества ЕС и РФ; да еще в лице Ширака со Шредером, которые пригласили президента Македонии Б. Трайковски (его непременно нужно было морально поддержать и похлопать по плечу: друг! мы с тобой в трудную минуту, если что – с тыла прикроем).

В результате саммит получился какой-то политико-экономический, причем вся обильная экономическая тематика отодвинулась на второй план, то ли из-за обаяния и чар В. Путина, то ли в порыве праведного негодования и тревоги за судьбу Македонии, а может, из-за эха грозного мычания бешеных коров Европы (хотя эта тема официально в повестку дня включена не была). Или просто лень было глубоко вникать в громадье скучных экономических тем: "У нас на столах слишком много документов" – жаловались участники саммита накануне. Впрочем, экономические вопросы тоже худо-бедно решили, но это было не главным.

Итак, пригласили Путина. В общем-то, смелый ход для Швеции, дебютировавшей в качестве хозяина саммита. Никогда еще глава российского государства не участвовал в работе судьбоносного европейского форума – и вот шведы создали прецедент. В. Шюссель, федеральный канцлер Австрии, назвал участие Путина "исключительно важной премьерой".

Что это? Не приглашение ли России вступить в Евросоюз? Отнюдь нет. По крайней мере, стороны усиленно открещивались от такой постановки вопроса. Россия традиционно занимает весьма разумную позицию: "В обозримом будущем мы в ЕС вступать не планируем" – любят говорить представители МИД. Путин на саммите был еще более категоричен: "Россия не ставит вопрос о вступлении в ЕС, но выступает за самое тесное сотрудничество на прочной договорной основе".

В Евросоюзе же побаиваются говорить о присоединении России: "Это не европейская страна, – заключает Й. Перссон, – это страна-континент". Но в то же время на уровне подсознания что-то не дает европейцам покоя, когда речь заходит о судьбах России. Всякий раз они добавляют нечто вроде изреченного тем же Перссоном: "Закрыть список кандидатов на вступление было бы неправильным".

Однако список – списком, но и на этот раз обошлось: ЕС нам не грозит (в мыслимой перспективе). А вот вопросы, вынесенные на саммит – расширение ЕС и энергетика, – европейцам уже трудно решать без Москвы. Не то чтобы это был жест вежливости – решения в самом деле в чем-то зависят от нашей позиции. С энергетикой все ясно: свыше трети поставок газа и около четверти – нефти идут в Евросоюз из России. В планах ЕС – еще увеличивать закупки. Значит, вопросы энергетики надо обсуждать с участием РФ. То же и с расширением. Конечно, про то, что страны Восточной Европы когда-то были под крылом СССР, разговора нет, забыли, как страшный сон. Но вот в экономических связях они до сих пор во многом завязаны на Россию и СНГ – стало быть, мнение РФ и тут небезразлично. И главное – Калининград... Вот уж это, действительно, заноза в расширенном теле ЕС, прореха на европейской цивилизации! Это тысячи тонн отходов, загрязняющих Балтику, это социальная нестабильность, это "поток контрабанды и наркотиков", "форпост русской мафии".

В общем, надо договариваться. А русского только позови на саммит – он тебе покажет, что такое "лучше татарина"! Он начнет с того, что Россия – это часть европейской цивилизации, и от нее никуда, в сущности, не денешься. Тут же припомнит антидемпинг и квоты, в очередной раз потребовав их отмены. Про ВТО не забудет – дескать, не худо было бы поскорее... Но главное – инвестиции ему подавай, причем не только в нефть и газ, но и в высокие технологии! И дороги бы российские отладить взялись – чтобы Европе с Азией сообщаться. Да еще и припугнет: "Россия стоит перед выбором среднесрочной стратегии экономического развития", и этот выбор будет зависеть от того, "до чего мы договоримся с европейскими партнерами". Выходит, не договоримся – Россия будет развиваться в восточном направлении. Словом, думали европейцы, пригласив Путина, расслабиться, от своей экономики отдохнуть – не тут-то было, придется еще и о российской головы ломать. Ну, да это если бы экономикой все и ограничилось…

Владимир Владимирович, конечно, не упустил случая вставить европейцам шпильку, сравнив Македонию с Чечней: дескать, нас клеймили позором, а вот как оно бывает! Будет и на вашей улице бомба. Причем "нет уверенности, что другие страны региона находятся вне опасности". "Те, кто атакует Македонию, не повстанцы, а террористы", – подчеркнул российский президент, упрекнув при этом Европу в неумении проводить антитеррористические операции: "Для их (албанских боевиков – А.М.) разоружения ничего не сделано". В общем, приходите – опытом поделимся. Наиболее ответственные головы в ЕС тут уж просто вознегодовали: "Нельзя проводить параллель между конфликтами в Чечне и Македонии", – заявил на пресс-конференции министр иностранных дел Франции Ю. Ведрин. Однако аргументы в пользу этого тезиса прозвучали как-то не очень убедительно.

А вообще, европейцы вели себя очень дипломатично. О Чечне – как об английской королеве (или о покойнике): либо хорошо, либо ничего. Поддержали экономическую программу российского правительства. Обещали инвестировать "в трубы", привлечь Европейский инвестиционный банк к экологическим проектам в северо-западной части РФ. Признали необходимым поскорее урегулировать коммерческие конфликты, однако под ними имели в виду не какой-нибудь антидемпинг, а исключительно свои претензии к Москве, например, в вопросе оплаты за транссибирские перелеты (так уж повелось, что, когда речь заходит о торговых спорах, РФ и ЕС напоминают двух глухих: "Рыбку удите?" – "Нет, рыбку ужу!" – "А я думал, рыбку удите"). Пообещали и поддержку при вступлении в ВТО. Правда, говорили при этом, что, дескать, не сможет российская экономика дальше развиваться без структурных реформ.

Председатель Европейской Комиссии Р. Проди поставил саммиту оценку "очень хорошо", признав, что ЕС набирает динамику. Шведский дебют прошел успешно. Й. Перссон не без самодовольства перечислил пункты повестки дня, по которым удалось согласовать позиции: демографическая политика, биотехнологии, вопросы экологии, либерализация почтовых услуг, некоторые новшества в регулировании финансовых рынков, постепенное подключение стран-кандидатов к решению европейских проблем. Однако вопрос либерализации энергетического рынка "подвис", как и создание единых европейских патентов.

С македонцем Б. Трайковски тоже хорошо поговорили. Успокоили, поддержали, но и себя, вроде, ничем не обязали. В апреле планируется подписание соглашения между ЕС и Македонией о стабилизации и ассоциации (а это – первый шаг в ЕС). Сам же президент Македонии почувствовал прилив солидарности с российским лидером – даже, вопреки наущениям европейцев, заговорил "по-путински": "С террористами нельзя вести переговоры".

В общем, на саммите чувствовался сильный российский отпечаток. Путин прозвучал достаточно весомо. Как на традиционном для саммитов ЕС "семейном" фото участвовавших лидеров он – в центре композиции, так и российская тематика, российский интерес оказались в центре обсуждения. Любопытно, что в середине зала "Виктория" конференц-центра "Эльвше" в Стокгольме, где проходил саммит, стоит глыба льда, не тающая благодаря специальным морозильным установкам. Не такова ли в глазах европейцев Россия?