Кто был рабом, тот стал никем

...В Итум-Кале, в двух шагах от вертолетной площадки, на скамейке у здания райотдела милиции спорили два бывших раба. Хотя спором их немудреный диалог назвать, наверное, трудно. Пожилые люди нехотя перекидывались фразами, не обращая внимания на окружающих. Их годами учили молчать, награждая тумаками за излишнюю разговорчивость. Законы "этикета по-ичкерийски" рабы усвоили очень быстро. Даже сейчас, когда их отняли у хозяев, распоряжавшихся рабами как собственностью, чувствуется "воспитание" боевиков. Когда милиционеры подходят к освобожденным, те встают, ломают шапки и ловят каждое слово.

– Не-а, – задумчиво тянул один из стариков с цыганской бородой и голубыми глазами. – Я к чеченам больше не хочу. Один раз уйти хотел, так он (хозяин – О.П.) побил. В дом не пускали. Как свадьба или праздник какой-то, так меня запрут, чтоб не убежал и глаза не мозолил. Не хочу у них работать.

Голубоглазый, представившийся Виктором, замолкает, смотрит на горы в снегу и, обжигая желто-бурые пальцы, затягивается бычком "Примы". Его одолевают воспоминания.

Другой бывший раб, Александр Иванович, глядя прямо перед собой, кивает головой и нехотя цедит сквозь зубы: "Кормили, и то хорошо. Подкидывали иногда по сто рублей". Александр Иванович для себя еще ничего не решил. Где, как жить, работать? Куда податься? Все эти вопросы раньше решались хозяевами в приказном порядке. Сейчас бывших батраков красноярские милиционеры пристроили истопниками в баню. В райотделе милиции они получили первую зарплату. Но будущее этих сломленных людей, годами не смотревших телевизор, не имеющих семей, забытых близкими, не ясно и теперь. В Краснодаре у Иваныча где-то ютится 70-летняя мать, но в город бывший раб ехать, судя по всему, пока не собирается. Документы у него отсутствуют, нет уверенности в возможности найти работу в России: "Да кому я там нужен, заводы-то стоят".

На этом разговор двух стариков прекращается. Он может возобновиться через час, два, день или неделю. Время, остановившееся пять лет назад, стерпит и сейчас.

Виктор – вечный скиталец. Таких в России называют "бичами", "шабашниками". Он не знает своих родителей. В 50-е годы его, маленький комочек, завернутый в тряпье, подкинули в один из детских домов в Пермской области. Там же воспитатели дали подкидышу мудреную фамилию "Альтшуллер". "Это значит старый ученик", – поясняет Виктор. Он мотался по Союзу на сезонных работах, объездил Сибирь. Попал в Чечню пять лет назад – чеченцы пообещали работу. Детдомовец батрачил за еду в семьях горцев. За это время его перепродавали нескольким хозяевам. Когда начались боевые действия, раба освободили из плена красноярские милиционеры.

По словам сотрудников Итум-Калинского ВОВД, в горах до сих пор находятся десятки русских рабов, которых передают от хозяина к хозяину. Большинство из этих людей сломлены морально и физически. Они давно перестали верить в другой, настоящий мир, из которого попали в горы. Они стали "никем", пылью. Их учили беспрекословно подчиняться хозяину, отзываться на клички, пасти и убирать за скотиной, колоть дрова и кипятить воду, рыть окопы и блиндажи, носить боеприпасы и стирать белье.

В феврале прошлого года московские омоновцы выбивали остатки банды Басаева из селения Катыр-Юрт. Ворвавшись в один из домов, бойцы штурмовой группы увидели умирающего на кровати боевика. Чеченец хрипел, истекая кровью, а рядом на полу, преданно, как собака, сидел живой скелет. Оказалось, раб из Украины, который отзывался на имя "Колька", охранял своего хозяина. 40-летний Колька, выглядевший глубоким стариком, не скрывал, что носил оружие, ухаживал за ранеными. И таких при отступлении басаевцев из Грозного было много. Многие из рабов невольно становились обладателями секретов чеченских боевиков и их полевых командиров. Нежелательных свидетелей пускали на минные поля или просто резали, как баранов, не тратя пули.

В начале марта оперативники уголовного розыска Итум-Калинского райотдела милиции провели совместную операцию с разведчиками пограничников. Четыре группы десантировались на вертолете в горах недалеко от чечено-грузинской границы. Попали в такую глухомань, куда редко ступала нога человека. Шли по узким тропам, прочесывая редкие поселения, спрятанные в ущелье, отдаленные кошары и полуразрушенные крепости, которые были построены еще в XII-XIV веках.

– В одной из таких уцелевших крепостей несколько лет назад обосновалась чеченская семья, – рассказывает подполковник Юрий Шестаков. – Чеченцы ушли в горы и стали жить отшельниками, после того как во время боевых действий в Урус-Мартане был разрушен их дом. На хозяйственных работах в крепости использовался мужчина славянской наружности. Этого человека в своем жилище хозяева удерживали насильно.

История попадания в рабство 48-летнего Ивана тривиальна и похожа на сотни биографий людей, сгинувших в кабале. Еще в 1992 году он приехал в Грозный из Свердловской области на заработки. В городе сразу нашелся "щедрый работодатель", обещавший заплатить большие деньги за постройку дома. Вечером Ивана напоили водкой, а на утро он очнулся уже в горах. Первые два года приходилось особенно туго – хозяин ему достался злой и придирчивый. Ивана "воспитывали" голодом и побоями за малейшую провинность. В первую чеченскую кампанию хозяин ушел из хутора вместе с другими боевиками и пропал без вести. Может, его убили, а может, до сих пор скрывается с моджахедами в горах. Но Иван недолго оставался "бесхозным". Раба, пытавшегося бежать, снова пленили. Новые хозяева заставили кавказского пленника пасти коров и овец, работать по хозяйству. За это давали одежду и еду. Ночевал Иван под открытым небом.

Мысли о побеге прошли сами собой – пленник просто не знал, куда ему идти. К тому же, как оказалось, до ближайшей нормальной дороги ему пришлось бы идти больше пяти часов по тропам через кошары и хутора. Беглеца непременно бы вычислили и жестоко наказали. Ивану, за девять лет забывшему (!) свою фамилию, оставалась только умереть на чужбине. Спасли пленника милиционеры и пограничники. Сейчас наконец-то получивший свободу Иван живет в расположении отдела милиции.

Между тем сотрудникам уголовного розыска ВОВД стало известно, что у чеченской семьи, которая удерживала Ивана в рабстве, несколько лет находился еще один русский – старик по имени Виктор. Недалеко от старой крепости милиционеры обнаружили его могилу. Не исключено, что смерть раба стала расплатой за попытку побега из ада в горах.