Можно ли облукошить Путина?

Говорят, в одном селе, вдоль единственной улицы, по которой проходила граница между Белорусской ССР и Украинской ССР, и в котором, соответственно, было два сельсовета, в конце 40-х годов можно было наблюдать следующую картинку. Здания сельсоветов стояли аккурат друг против друга, а их фасады украшали абсолютно одинаковые портреты генералиссимуса и одинаково исполненные кумачовые лозунги, правда, несколько разнящиеся по написанию. Один лозунг гласил: "Хай живе товарищ Сталин!", а другой: "Нехай живе товарищ Сталин!". Так что политически неграмотные граждане могли сомневаться: а все же – хай или не хай живе товарищ Сталин?

Нечто подобное сейчас наблюдается и в отношении российско-белорусского союза. С одной стороны, очевидно, что может быть только "хай" и никак иначе. А с другой – хай-то оно хай, но нехай белорусские братья сначала установят в своем социалистическом заповеднике капиталистические порядки (минимум миниморум экономической и политической свободы) и определятся наконец, насколько они не на словах, а на деле готовы поступиться суверенными принципами.

При Ельцине в отношениях Москвы и Минска было больше эмоционального порыва, чем трезвого расчета. Тон задавали встречи двух лидеров, страстно демонстрировавших полнейшую взаимную симпатию и состязавшихся в велеречивых клятвах на верность благородному делу единения своих народов. Под эти фанфары один за другим подписывались документы об интеграции, в которых обрисованная степень грядущего родства была прямо пропорциональна масштабам реально существующих различий и противоречий. Когда дело опускалось на уровень экспертов, призванных перевести эти декларации в практическую плоскость, интеграционный процесс, естественно, стопорился.

Показательна история с объединением денежных систем двух стран, которая тянется уже более семи лет: первый раз такое объединение было запланировано на февраль 1994 года (что, кстати, должно было обеспечить победу на президентских выборах в Белоруссии – тех самых, на которых победил Александр Лукашенко, – Вячеславу Кебичу, тогдашнему премьер-министру и ставленнику Москвы). Теперь вот все отнесено на 2005-2008 годы, причем Минск, прежде чем ему позволят отказаться от суверенного права самому печатать деньги, должен выполнить ряд жестких условий по реформированию и стабилизации своей финансовой системы. Кому такое понравится? Вскоре после подписания соответствующего соглашения Министерство юстиции Белоруссии выступило с заявлением о несоответствии зафиксированного в этом документе положения о едином эмиссионном центре (в лице Банка России) республиканской Конституции. Ясно, что без санкции Лукашенко такое заявление было бы немыслимо. Между тем перипетии с выделением Белоруссии траншей обещанного стабилизационного кредита в размере 100 млн. долларов свидетельствуют о том, что ныне Москва ведет себя по отношению к Минску (в части проведения последним экономических преобразований) едва ли не жестче, чем по отношению к самой Москве вели себя дяди из Международного валютного фонда. Так что на нынешней своей стадии катавасия с объединением денежных систем показательна еще и в плане нового характера взаимоотношений союзников после смены хозяина Кремля.

Впрочем, бескорыстная мечтательность по поводу грядущего воссоединения всегда отличала почти исключительно одного Бориса Николаевича. Что касается белорусского президента, то Лукашенко довольно умело обращал эти маниловские грезы в очень конкретную экономическую и политическую поддержку своего режима со стороны России. Сказанное отнюдь не означает, конечно, что сама Россия совсем уж ничего не поимела от изрядно отягощающих ее бюджет уз славянского братства, но факт остается фактом: без такой помощи белорусский "батька" не смог бы столь долго сохранять если не любовь, то терпение народное.

Вспоминается один давний анекдот про доверчивого крокодила и хитрую обезьяну, стиравшую шкурки от бананов. При всей, казалось бы, бессмысленности такого занятия свой ежедневный гешефт на этом обезьяна имела. Невольно порой складывается впечатление, что страстные заклинания Александра Григорьевича о союзе с Россией давно стали для него чем-то вроде упомянутой стирки банановых шкурок, приносящей – при минимуме затрат – немалую прибыль. Методика извлечения предметной выгоды из ритуальных песнопений на мотивы вечной дружбы облегчалась, к тому же, тем обстоятельством, что с Ельциным белорусского лидера объединяло некое родство душ. Оба, даже с поправкой на отсутствие у Лукашенко богатого номенклатурного прошлого, вообще являют собой классический типаж советского руководителя.

Однако времена, повторим, изменились. В попытках строить отношения с Путиным по той же кальке, что и с его предшественником, Лукашенко никоим образом не преуспел. Ну, что тут поделаешь, если соблазнить и – не скажем облапошить, а скажем так – облукошить нового российского президента не получается! А по своему внутреннему складу Лукашенко и Путин – люди настолько разные, что если бы судьба столкнула их не на президентском, а на каком-то ином поприще, то, наверное, взаимная неприязнь очень быстро обрела бы зримые формы. Впрочем, нет-нет, но теплоту их чувств друг к другу, равно как и безоблачность межгосударственных отношений можно оценить не только по контрастной с прежними временами сухости церемониала, но и по вырывающейся наружу пикировке. Чего стоит, например, публичный обмен репликами перед началом переговоров в Сочи в октябре прошлого года, когда Александр Григорьевич поблагодарил Россию за поддержку "во время бурных политических событий", имея в виду прошедшие в Белоруссии парламентские выборы (честность которых, мягко говоря, вызывает сомнения). "Мы не вмешиваемся во внутренние дела других государств", – немедленно отреагировал российский президент. "Именно этим своим невмешательством Россия нас поддержала", – последовал ответ. Остается только искренне восхищаться многослойной прелестью этой фразы.

Разумеется, никто не заподозрит Путина в нежелании крепить российско-белорусскую дружбу. Но на место пылкому и безоглядному воодушевлению в отношениях с не всегда предсказуемым союзником пришел холодный рассудочный прагматизм. Экономическая подпитка "восьмого федерального округа" обусловливается теперь жесткими требованиями по выполнению Минском взятых на себя обязательств, будь то выплата газовых долгов, подгонка национального законодательства под российские мерки или передача реальных полномочий наднациональным органам Союза. Как замечает лондонский "Экономист", в обращении с белорусским руководством Путин "ведет себя достаточно надменно". Не стоит забывать также о предстоящих осенью этого года президентских выборах в Белоруссии. Хотя позициям Лукашенко едва ли что всерьез угрожает, Кремль, вероятно, не списывает все же полностью со счетов гипотетическую возможность замены Александра Григорьевича более (как бы поаккуратней выразиться?) респектабельной фигурой. Словом, дружба дружбой, но, во-первых, денежки врозь; во-вторых, если уж объединяться, то по-настоящему, а не для видимости; наконец в-третьих, хотелось бы, чтобы минские товарищи вели себя в европейском доме по возможности прилично.

Такое изменение правил игры явно нервирует белорусского лидера. "Батька" и раньше не отличался особой сдержанностью на язык, в том числе в своих комментариях относительно порядков в Российском государстве. Последние же его откровения на этот счет и вовсе переполнили чашу дипломатического терпения Москвы. Напомним, на прошлой неделе Лукашенко заявил, что в России "никуда не годная система управления", поскольку в ней чересчур много выборных должностных лиц; кроме того, институт представителей президента в округах создает "лишние звенья" в вертикали власти. Особую пикантность данному заявлению придает то, что сделано оно было в гостях у свердловского губернатора Росселя, одного из последних динозавров губернаторской фронды. (Видимо, вмешательство белорусского президента в наши внутренние дела представляет собой исключение из выведенной им полгода назад формулы союзнической поддержки.)

Вообще говоря, это очень хорошо, что пышные декорации нерушимой дружбы больше не скрывают нагромождение действительных проблем и противоречий. Дело ведь не в правителях, которые, даже будучи самыми что ни на есть несменяемыми, рано или поздно все равно уходят. Не будем закладываться на личности. И хай живе российско-белорусский союз – союз не правителей, но народов!