Свидетелей будут убирать

Дмитрий Козак становится все более публичной фигурой. К тому вынуждают обстоятельства: на кону важнейшая судебная реформа, которая до сих пор шла тяжело и со скрипом. Тем не менее, именно май должен стать определяющим в ее судьбе: в 20-х его числах пакет судебных законопроектов окажется в Думе, которая к тому времени, видимо, должна быть готовой к его принятию. Что депутаты в общем и целом "за", ясно уже сейчас, хотя консультации Козака с фракциями (в частности, с "Яблоком") продолжаются. Другое дело, что в конечном счете попадет в пакет. Ряд вопросов по-прежнему висит в воздухе. Причем не только потому, что в их уместности или в их деталях сомневаются соответствующие силовые ведомства, но и из-за президента, до сих пор не определившегося со своей собственной позицией.

О том, что разногласия серьезны, уже никто не спорит. Лучшее доказательство тому – частота опровержений этих самых разногласий. К примеру, вчера тот же Дмитрий Козак всячески отрицал наличие серьезных расхождений между ним и силовыми ведомствами. Нужные слова о "позитивном диалоге", "отсутствии внутренней оппозиции" и оправданности "конкуренции мнений" произнесены. На сегодняшний день более-менее понятна судьба положений об участии (вернее, неучастии) прокуратуры в хозяйственных спорах, об уже упомянутом суде присяжных и т.д. – первую линию глубоко эшелонированной прокурорской обороны команда Козака, похоже, преодолела. Сегодня схватка разгорелась вокруг учреждения т.н. Федеральной службы расследований, призванной вобрать в себя часть оперативного функционала почти всех силовых ведомств (ФСБ, МВД, Генпрокуратуры, ФСНП).

Примечательно, что планы создания чего-то подобного в недрах президентской администрации зрели чуть ли не с первых дней нахождения Путина у власти в Кремле. Тогда, во второй половине 99-го, ряд информационных "утечек" породил массу домыслов относительно желания ВВ создать суперслужбу, контролирующую всех и вся. Затем разговоры немного поутихли, ибо появились иные, не менее волнительные поводы посопереживать из-за восхождения "силовиков" всех мастей. Обсуждение данной темы оживилось сразу же после того, как министр юстиции Юрий Чайка открыто заявил о планах создания Федеральной службы расследования уже в начале этого года. О сути реформы говорилось много. Хотя дьявол, как известно, кроется в деталях, а они как раз могут еще много раз поменяться под прессингом силовиков, в общих чертах предлагаемые меры сводятся к одному: вся следственная часть силовых ведомств, за малым исключением, переходит в ФСР, которая будет подчиняться напрямую президенту. Вот выдержка из недавнего выступления в Думе Елены Мизулиной – слова, ею сказанные, можно счесть вполне адекватными текущей позиции команды Козака:

"...Мы предлагаем изъять возможность осуществления предварительного следствия в таких ведомствах как МВД, Федеральная налоговая полиция, ФСБ, прокуратура, оставив в прокуратуре только предварительное следствие в отношении следователей, прокуроров, судей, то есть тех, кто имеет процессуальные полномочия по данному Уголовно-процессуальному кодексу.
И передать все полномочия, связанные с предварительным следствием в единый следственный орган, который можно называть "Следственный комитет", как это предлагалось еще в 1991 году, когда предлагалась Концепция судебной реформы. Мы назвали в проекте Уголовно-процессуального кодекса несколько иначе это следственное ведомство – "Федеральная служба расследования". Вопрос о названиях – это вопрос вкуса... Очень важный момент здесь то, что это единый орган, который будет отвечать за качество расследования".

Говорят, Путин все еще колеблется. Должно быть, это обстоятельство позволяет ведомственным чиновникам не считать свою партию безнадежно проигранной. Наш источник в ЦОС ФСБ так охарактеризовал инициативу Козака:
"Идея с созданием Федеральной службы расследований – идиотская. Мало того, что она противоречит действующему законодательству – в частности, нарушает положение о оперативно-следственной деятельности, а также ряд законодательных актов о МВД, ФСБ и т.п., – так еще и чревата массовым оттоком из органов квалифицированных следователей, которым может не понравиться работать под одной крышей с коллегами из традиционно соперничающих с ними ведомств (т.е. эмведешникам с "комитетчиками", тем – с "прокурорскими" и т.п. – А.А.).

Между тем судебно-правовые реформы, буде они осуществятся, впору было бы назвать революционными. Помимо все еще редкого для нашей страны суда присяжных, обещающего стать повсеместным (т.е. действующим во всех 89 субъектах Федерации), разработан и вовсе экзотический законопроект по программе защиты свидетелей. То, что раньше было известно лишь по забугорным кинофильмам, станет возможным и в России. Конечно, не сразу и не везде – по словам Козака, цена закона не менее 15 млрд. рублей в год, – но лиха беда начало.