Сезон тревоги нашей. Часть 1

Уход депутатов Государственной думы на каникулы и удачная для России встреча G8 в Генуе ознаменовали собой завершение напряженного политического сезона. Пожалуй, это был первый полностью самостоятельный сезон президента Путина, когда он не был связан никакими обязательствами перед своим предшественником и мог полностью реализовать наработки первого года своего президентства.

Все ждали результата. Правда, каждый своего. Поэтому, несмотря на всеобщее обтекаемое "удовлетворение" и натянутый "одобрямс", подспудно продолжают накапливаться вопросы, скепсис и раздражение. Но все же главное итоговое чувство уходящего сезона – это чувство тревоги. Почему? Потому что вместо прежнего универсального вопроса: "Кто Вы, мистер Путин?", теперь, в середине второго года его президентства, все чаще звучит: "Ну что же это Вы, Владимир Владимирович?! С кем все-таки Вы – с народом или с олигархами? Что с Россией делать собираетесь?". Наличие таких вопросов означает, что Путин пока продолжает использовать доверие народа втемную. Да, народ действительно дал карт-бланш президенту – но вряд ли для того, чтобы он бросил начавшую с таким трудом возрождаться страну в объятья все той же до боли знакомой команде либералов.

Стахановцы с Охотного ряда

Но начнем все же с парламента. Государственная дума доказала, что она проглотит все, что ей ни подсунет, и примет все, о чем ее ни попросит администрация президента, без каких-либо ограничений. По поводу некоторых принятой Думой законов еще можно цивилизованно дискутировать, какое-то время удерживаясь от мордобоя, – имеются в виду весьма спорные и взрывоопасные Трудовой и Земельный кодексы. Но есть просто вопиющие глупости, граничащие с безумством, например, небезызвестное решение о налогообложении недр. У нас нет возможности разбирать по косточкам все, что Дума наработала в этом сезоне, да и написано уже об этом много, поэтому остановимся лишь на некоторых болевых точках.

Итак, вопрос о горной ренте. По мнению директора Института проблем глобализации Михаила Делягина, отмена принципа горной ренты означает, что теперь при налогообложении не учитывается, добываются полезные ископаемые в сложных условиях или в хороших. Грубо говоря, не делается разницы между нефтью, добываемой где-нибудь на Чукотке, которую надо резать ножом и греть паяльной лампой, чтобы она текла, и нефтью, скажем, Западной Сибири. При условии, что нам нужна любая нефть, потому что мы должны успеть снять сливки с мировых высоких цен, новое налогообложение недр закроет основную часть мест добычи полезных ископаемых, которые находятся в плохих геологических условиях. Применительно к нефти, у нас могут закрыться Татария с Башкортостаном, и тогда вся надежда будет на Западную Сибирь, за счет которой это падение добычи может быть компенсировано.

Возможно, это имеет какой-то высокий и тайный политический смысл. Ну, например, чтобы нанести политический удар по оплотам губернаторской вольницы в этих двух республиках. Но нужно понимать, что это приведет к закрытию многих серьезных производств, которые дают жизнь городам и поселкам, что вызовет непредсказуемое ухудшение экономической и социально-политической ситуации. И если в целом это решение принято исходя лишь из идеологических представлений, то оно явно не продумано. Кстати, уровень аргументации за принятие такого решения был убийственен. Когда одного высокопоставленного и приятного во всех отношениях руководителя Комитета ГД спросили, зачем же так-то уж? – он ответил, как на духу, что, дескать, мы встречались с семью крупнейшими нефтяными компаниями и они не возражали. То есть все как в песне: олигархи сказали "можно (или надо)", Дума ответила – "есть". И не только Дума, но и правительство. И это одна из характерных примет прошедшего политического сезона.

Правительство: маниакально-либеральный синдром

Нельзя не остановиться и на еще одном примере шокирующей глупости. Имеется в виду совершенно неприемлемая либерализация валютного регулирования. Почему неприемлемая? Да потому, что не устранены факторы, которые выталкивают капитал из страны: незащищенность собственности, произвол монополий и проч. А раз так, то вместо либерализации, которая, по задумке, должна улучшать инвестиционный климат, мы просто облегчаем капиталу выход из страны. Это в чистом виде стимулирование оттока капитала и девальвации. Клинический маразм заключается в том, что либералы в правительстве начиная с середины 90-х годов с упорством маньяков пытаются при высоком оттоке капитала оздоровить инвестиционный климат либеральными методами, а не структурными преобразованиями.

Вот и сейчас мы снова видим, как очередная (впрочем, на поверку все та же) команда либеральных зомби пытается мудрить с валютным законодательством. А может, пресловутый инвестиционный климат тут ни при чем? Может, это все дымовая завеса, а подлинные цели – облегчить жизнь продвинутой олигархической верхушке, создав комфортные условия для вывоза денег?

Похоже, что так и есть. И, по мнению Михаила Делягина, можно не сомневаться, что рано или поздно все, что намечено в этой области, будет принято. Шаг за шагом. Сначала разрешили вывозить $75 тыс. для финансовых спекуляций, потом снизили норматив обязательного резервирования с 75 до 50%. Пока кризис не грянул, это особой роли не играет, а когда кризис грянет, будет уже поздно.

Сейчас в правительстве рассматриваются два закона, инициированных Грефом. И в первую очередь Закон о валютном регулировании, по которому можно будет вывозить $5 млн. вообще без каких-либо формальностей, просто заявив о своем намерении. А свыше $5 млн. или по некоторым специфическим операциям нужно будут получить разрешение Центробанка. Впрочем, процесс получения разрешения облегчен настолько, что ЦБ может заартачиться только в том случае, если вы, например, допустите грамматическую ошибку. Во всех остальных случаях – даст как миленький. Норматив обязательной продажи валютной выручки снижается до 25% с 1 января 2003 года и до 0% с начала 2004 года. И это тоже объективно стимулирует девальвацию и ускоряет отток капитала из страны.

Возникает резонный вопрос: а чем правительство мотивирует проведение столь оригинальной политики? Ну, во-первых, в общем плане, сама по себе либерализация как основополагающий принцип считается священной коровой, и все, что с ней связано, – это хорошо и правильно. Далее идет конкретика с апелляцией к высокому авторитетному мнению. В качестве щита выдвигаются два весьма странных тезиса из послания президента. Первый – о том, что у нас наблюдается большой отток капитала за границу, потому что плохо работает валютный контроль, и чтобы капитал остался в стране, нужно валютный контроль ликвидировать. Второй – что граждане России должны иметь те же права, что и граждане развитых стран. Все правильно, если не принимать во внимание, что гражданин России производит в год $1600 ВВП, а гражданин США – $36.000 ВВП. Очевидно, что для одинаковых прав нет одинаковых ресурсов.

Делягин считает, что если уж брать за образец права граждан в развитых странах, то надо начинать с более простых – таких, например, как право на жизнь, право на труд, на жилище, на образование, которые у нас не соблюдаются. Но наше правительство не хочет защищать простые права, оно защищает сложные права граждан, например, на вывоз валюты. А поскольку большинству населения, ввиду отсутствия предмета регулирования, то бишь валюты, это право "по барабану", значит, правительство служит не всему обществу, а той маленькой прослойке, которая имеет американский уровень доходов. Такой подход был бы логичен, если бы он не обрекал на несчастье всех остальных граждан страны. Получается, что правительство служит не просто крупному бизнесу, новым олигархам, а оно служит олигархам против своего народа, против всего остального населения страны.

Если правительство примет все, что наметило, то нужно немедленно проводить либо девальвацию, либо президентские выборы. Потому что, если выборы будут, например, 24 марта 2004 года, а девальвация случится, скажем, 8 марта 2004, то итог выборов будет непредсказуем. А кроме того, мы должны отдавать себе отчет в том, что, кем бы ни был в этом случае президент, он будет безвольной марионеткой в руках новых олигархов. Потому что после кризиса таких масштабов единственной организованной финансовой силой остается новая олигархия.

Окончание следует