Как объединить Россию. Нахаляву

Что Российская Федерация трещит по швам – давно не новость. Пресловутые "центробежные тенденции" и "сепаратистские настроения" в различных регионах уже набили оскомину. То же успело сделать и начатое Путиным "усиление вертикали власти".

Однако представляется, что все эти расхожие шаблоны и лозунги имеют дело только с одной стороной дезинтеграционных процессов на российском политическом пространстве. Они касаются отпаднических устремлений и самостийных амбиций только отдельных субъектов федерации (в их числе – чеченский бандитский сепаратизм, сибирская "вольница" губернаторов, анклавное положение Калининградской области в расширенном ЕС).

Есть, однако, на теле РФ гораздо более глубокая трещина, не столь пока очевидная и вызывающая, но гораздо более опасная в перспективе.

Дело вот в чем. В современном мире на двух оконечностях Евразии все четче вырисовываются два мощных интеграционных полюса: Западная и Центральная Европа в лице Европейского союза и Юго-Восточная Азия (ЮВА) в рамках АСЕАН и АТЭС. На счастье или на беду, но Россия оказалась аккурат между ними, причем примкнуть к какому-либо из них полностью она не может. В ЕС – не возьмут, велики мы больно; в азиатские структуры – вроде как несолидно: мы же не азиаты какие-нибудь!

Вот и остается российскому двуглавому орлу разрываться на две части, причем не только в переносном, умозрительном смысле, но и вполне реально: если уж Россия и трещит по швам, то основной шов проходит где-то по Западной Сибири (точнее, по меридиану, на котором расположен Красноярск). То, что западнее этого меридиана (условно назовем это европейской частью страны), естественно, тяготеет к Европе (и Европа присматривается, примеривается к ней), а все, что восточнее – Восточную Сибирь и Дальний Восток, – постепенно, как в пылесос, затягивает в сферу интересов азиатских тигров и драконов.

Москва нынче уже не та, что была в годы существования СССР: у нее не хватает ни экономических, ни политических ресурсов для того, чтобы контролировать или хотя бы разумно координировать активность восточной половины страны. А эта активность очень нуждается в упорядочении – пока азиатские партнеры не окончательно прибрали к рукам ресурсы Сибири и Дальний Восток со всеми потрохами.

Сибирь, сердце Евразии, или heartland, в терминах классиков геополитики, неизбежно станет ареной мировой борьбы за стратегические запасы ресурсов уже в обозримой перспективе. И в этой борьбе России практически не на что опереться, поскольку за четыреста лет она так толком и не освоила эти земли, не смогла сделать их "исконно российскими", чтобы заведомо отмести всякие посторонние посягательства.

Впрочем, у столицы остался один мощный рычаг влияния на удаленные и строптивые регионы. Этому рычагу на днях исполнилось сто лет, но с годами он нисколько не потерял своей весомости – напротив, стал, кажется, еще более важным и эффективным. Речь идет о Транссибирской магистрали – железной дороге, построенной еще при царе и сегодня служащей основной транспортной артерией, проходящей сквозь всю страну.

Значение Транссиба как экономического и политического фактора огромно. На нем, как на хребте, нарастает вся нынешняя жизнь Сибири. Он не дает Дальнему Востоку окончательно забыть свою государственную принадлежность. Наконец, это единственный сухопутный беспересадочный транспортный маршрут из Европы в ЮВА, а значит, весьма прибыльное дело.

Но вернемся к России. Среди ученых и политиков бытуют различные мнения о том, как сохранить страну в целости, какая (над)национальная идея может сегодня объединить народы, ее населяющие. Пока что только усиливают вертикали и горизонтали. Говорят о многополярности: даешь полюс! – только уж больно размазанный к востоку у нас полюс получается. Говорят о вступлении России в ЕС: ну действительно, чем наш якут не европеец?

В общем, с российской азиатской половиной – масса проблем, и чем дальше в Азию, тем больше, вплоть до самой Америки. В научной среде возник даже проект интеграции Аляски и Чукотки: они, дескать, два сапога пара – "сухопутные острова", оторванные от дома. Чем это грозит Аляске – нас особенно не волнует, а вот о Чукотке при таком раскладе можно забыть: удержим вряд ли. Хорошо известен анекдот: чукча жалуется на то, что Александр II продал американцам Аляску. Его спрашивают: а тебе-то что? Он вздыхает: не мог, что ли, император и Чукотку им уступить, однако?

Однако если не строить слишком сложные умопостигаемые комбинации, то путь сплочения страны, равно как и объединяющую идею, не стоит искать за пределами РФ. Они, скорее всего, внутри. Это развитие транспорта. Наши бескрайние просторы необходимо связать достаточно эффективным транспортным сообщением для того, чтобы их контролировать. Транссибу мы обязаны тем, что до сих пор не потеряли нашу восточную половину. Чтобы и дальше сохранить ее своею, транспортное сообщение надо совершенствовать.

К тому же Россия действительно имеет неплохие шансы стать транзитной страной. Причем не такой, как какая-нибудь весьма уважаемая прибалтийская республика, а транзитной страной мирового масштаба. Альтернативы Транссибу, как трансконтинентальной магистрали, пока нет, да и вряд ли она появится в обозримой перспективе. Через Китай и страны Средней Азии, правда, прокладывают новую транзитную железную дорогу Европа – Азия. Но тут политический фактор на нашей стороне: перевозчику скорее захочется транспортировать груз по территории одной страны, чем нескольких, к тому же недостаточно стабильных.

Не стоит сбрасывать со счетов и Севморпуть: если наладить его инфраструктуру и хорошенько "раскрутить" на мировой арене, то он составит достойную конкуренцию морским перевозкам между Европой и Азией через Суэцкий и Панамский каналы. Ученые говорят, к тому же, что нынешнее потепление климата может сделать его незамерзающим. Вот уж, действительно, нет худа без добра!

Таким образом, Россия имеет шансы получить не только экономические дивиденды от обильной торговли двух полюсов интеграции (ЕС и ЮВА), но и достойную роль на мировой сцене: то, о чем мы так долго мечтали! Страна сразу займет чуть ли не председательское место в Евразии, и это будет куда солиднее, чем наши нынешние потуги пробиться любой ценой в ВТО и "восьмерку". Кстати, тут и о финансировании особенно голову ломать не стоит: и ЕС, и страны ЮВА в развитие транспортного сообщения деньги будут вкладывать с удовольствием, лишь бы с нашей стороны были гарантии стабильности.

Такие гарантии – прежде всего в единстве страны и проводимой на ее территории политики. И все это можно, опять же, почерпнуть в самой идее глобального транзита через РФ. Это и послужит интегрирующей идеей для России на всей ее протяженности с запада на восток. Какой такой чукча захочет отделяться от страны, контролирующей товаропотоки (и прочие связи) в масштабах континента? (А если и захочет, то "кто ж ему дасть"?)

Да, Россия безусловно имеет все шансы стать настоящим геополитическим континентальным витязем: правая рука – ЕС, левая – азиатские хищники. Только направляй да координируй! Перед таким богатырем, пожалуй, и Штаты спасуют.

Напрашивается, правда, и другое сравнение. Как-то в гражданскую войну вываливается из избы пьяный в хлам комиссар с маузером в руке, повисая на двух красноармейцах. При этом он утверждает: "Я – ангел, а вы – мои крылья!". Зная нашу национальную специфику, можно предположить вероятность и такого сценария, что Россия, как этот персонаж, повиснет на своих транспортных коридорах и расслабится, умиленно наблюдая бурное движение европейцев и восточных азиатов навстречу друг другу. Они же вскоре перестанут замечать, что за их движением по сверхскоростным трансконтинентальным магистралям подглядывают из обочин и кюветов какие-то туземцы, вполне, впрочем, мирные: им платят за то, что магистрали проходят по их земле.

Хорошая нам досталась земля. Полезных ископаемых – копай – не хочу! Транспортные коридоры, опять же, выгодно строить. Стоит ли при таком богатстве еще и работать? "Земля у нас богатая, да порядка в ней нет" – не зря именно с этих слов начиналась российская государственность. С тех пор, по возможности, стараемся жить на свои дивиденды. Мы ведь не халявщики, мы – партнеры. Транспортные коридоры могут стать для нас новой халявой, а халява – это то, что нас объединяет. Так что неизвестно, как там будет насчет процветания и международного авторитета России транзитной, но единство страны транзит точно обеспечит.