Член Политбюро узнал о путче от лодочника

"Y": Вадим Андреевич, скорректировали ли Вы свои взгляды на произошедшее в августе 1991-го за десять минувших лет?

В.М. Принципиальных изменений в моей позиции не произошло. Конечно, дополнительные факты, ставшие известными с того времени, позволили мне лучше представлять картину тех дней. Хотя и на тот момент я обладал достаточно полной информацией для того, чтобы прийти к вполне определенным выводам. Это было выступление фундаменталистских сил, которые отражали настроения значительной части партийно-хозяйственного аппарата. Их выступление было направлено против политики гласности и демократизации. Участники ГКЧП ведь выпячивали всего один момент: они якобы выступали против нового союзного договора. Они, видимо, считали, что он означает собой развал Союза. На самом деле речь шла о фронтальном выступлении против всех процессов, идущих в стране с 1985 года.

"Y": Как же получилось, что поддерживаемые Горбачевым люди, занявшие ведущие посты в государстве, в результате выступили против него?

В.М. Это самая большая трагедия. Даже лично близкие Горбачеву люди оказались в другом лагере. Это сложный вопрос. Ситуация в стране менялась очень медленно. В партии были сильны консервативные настроения. И выдвигать сразу, резко совершенно новых людей, придерживающихся сугубо демократических принципов, было задачей сложной. Поступи Горбачев так, он бы встретился, я думаю, с неадекватной реакцией Политбюро и ЦК.

Здесь есть и другой момент: личные качества Горбачева. Он был противником резких кадровых "чисток". Он проводил политику на привлечение людей к процессу перемен. Даже в отношении своих политических противников Горбачев избегал репрессивных мер. Известно, что оппозиционного ему Ельцина Горбачев оставил даже членом ЦК и назначил зампредседателя Госстроя в ранге министра, хотя, быть может, следовало бы отправить послом в какую-нибудь африканскую страну. Еще один пример: на Верховном Совете без ведома Горбачева выступил премьер Валентин Павлов, потребовавший чрезвычайных полномочий для правительства. Горбачев его пожурил, и этим дело закончилось, хотя следовало или с должности снять, или принять иные жесткие меры.

Единственный случай, когда Горбачев принял решительные кадровые меры, это случай с министром обороны Соколовым – вполне уважаемым человеком, известным военным, которого "подвел" из ряда вон выходящий полет Руста (имеется в виду приземление в центре Москвы легкомоторного самолета гражданина ФРГ Руста, за что и был снят с должности тогдашний министр обороны СССР Сергей Соколов – "Yтро").

"Y": Как Вы узнали о происходящем?

В.М. Я в это время отдыхал в Крыму, не так далеко от Фороса. Сам я по радио ничего не слышал, но когда Yтром 19-го вышел на пляж делать физзарядку, лодочник мне рассказал о том, что происходит. Я сразу же побежал, включил все возможные источники информации. Бросился к телефону, но тот был отключен, причем и правительственная связь, и обычная городская. Но все было сделано как-то наивно: через номер от меня жил главнокомандующий флотом Чернавин, у него телефон работал исправно, и я по нему мог связаться с кем угодно. Хотя позвонил я, кажется, от кого-то другого… Я принял решение выехать в Москву, причем выбрал поезд: тогда железнодорожные билеты были на предъявителя, а значит проехать незамеченным становилось проще. Я же не знал, как они собираются действовать…

"Y": Было ощущение тревоги за личную безопасность?

В.М. Конечно. Но постепенно оно пропадало. Когда ехал в Симферополь, ждал, что вот-вот остановят машину. Но все обошлось. Решил все же добираться самолетом. В депутатской комнате в аэропорту встретился с Лучинским и Примаковым, и удивлению моему не было предела: мы свободно сели в самолет, а по нашему звонку из Симферополя в Москве нас встречали машины. Я спокойно проехал в Кремль. Это все было 19 августа. Странно, но единственный человек, кто был задержан, это Горбачев.
Я с самого начала был уверен в том, что переворот для его организаторов закончится неудачей. Правда, я полагал, что путчисты продержатся пару-тройку недель. Все произошло значительно быстрее.

"Y": Что было после того, как Вы приехали в Кремль?

В.М. В Кремле я встретился с Болдиным, который заплетающимся голосом рассказал мне, как он ездил к Горбачеву. Я его спросил: "Разве вы не понимаете, что, возвратившись, Горбачев вас всех арестует?" Он начал мне объяснять эту абсурдную версию о болезни Горбачева.

"Y": Как получилось, что борьба путчистов с Горбачевым привела к власти Ельцина?

В.М. Путч объективно создал условия для победы радикальных демократических сил, своего рода маргиналов с другого фланга. Центристские же силы, выступавшие за демократическое, но постепенное реформирование общества, оказались отстраненными от основных рычагов управления страной. Горбачев уже не имел после августовских событий той власти, что он располагал до этого…

Интервью подготовил Александр Агамов.