Девальвация власти. Часть 1

Август располагает ко всякого рода пророчествам и предсказаниям. Во-первых, есть повод вспомнить уроки 91-го и 98-го, чем сейчас многие и занимаются. Во-вторых, можно не торопясь подвести итоги первого полугодия, что тоже весьма полезно и поучительно. Ну и, наконец, самое любимое занятие – прогнозы: на осень и зиму, на год или два, но не далее весны 2004 года, потому что там дорога кончается.

На днях мастер сумрачных прогнозов директор Института проблем глобализации Михаил Делягин выступил с новой серией предсказаний о грядущей девальвации. Картина получилась хоть и устрашающая, но не апокалиптичная, поскольку после августа 1998 года мы все же кое-чему научились. С его выводами можно соглашаться или не соглашаться, но при честном взгляде на складывающиеся тенденции начинаешь понимать, что тревога отнюдь не ложная и что угрозы в полной мере сохраняются.

Если девальвации не избежать, как считает Делягин, то ее, по крайней мере, надо сделать управляемой и использовать для оздоровления экономики. Впрочем, не столько экономики, сколько всей политической системы, ибо заложенные в ней порочные политические интересы и явятся главной причиной развития негативных тенденций, которые приведут к девальвации. Когда это произойдет? Как? Какие будут последствия? На эти вопросы пока достоверных ответов быть не может. Впрочем, сейчас это и не важно, потому что сейчас речь не о следствиях, а о причинах.

Итак, в первом полугодии 2001 года российская экономика вопреки многим пессимистичным прогнозам неожиданно показала значительный рост. Экономисты теряются в догадках: может, с проектировками поскромничали, может, с отчетами погорячились (приписали чего лишнего), а может, и правда случилось с нами такое везение. Рассчитывали на конец года получить 5% роста, уже за первый квартал получили 4,9%. В целом же по полугодию – 5,4%. Вроде бы всё хорошо.

Всё, да не всё. Российская экономика по-прежнему плохо впитывает инвестиции, монополии по-прежнему диктуют условия, вывоз капитала нарастает, а приток валюты в страну сокращается. Значит, не все в порядке в путинском королевстве. Сейчас уже в открытую говорят о новой олигархии. Конечно, она отличается от старой, поскольку делает бизнес не на откровенном воровстве и разрушении, а все-таки на созидании, но ее суть от этого не меняется.

Крупный капитал, каким бы он ни был, не может заменить собой государство. У него другие функции, задачи, другая природа, наконец. А правительство, поставившее себя под контроль крупного капитала, будет не способно в полной мере делать свою работу в интересах всего народа, потому оно не сможет пойти против интересов новой олигархии.

На практике ровно так и получилось. Вот мы уже года три, как минимум, все говорим, удивляемся, возмущаемся: почему это у нас никак не могут обуздать естественные монополии, добиться их прозрачности? Почему процветают криминальные банкротства, почему не защищена собственность? Почему не проводятся структурные реформы? Почему правительство демонстрирует полнейшую импотенцию? А все потому, что правительство поставило себя под контроль крупного бизнеса, которому сейчас невыгодно наведение порядка в вышеперечисленных сферах. Например, незащищенность собственности объективно выгодна крупному бизнесу, потому что она резко сокращает транзакционные издержки, облегчает экспансию капитала, особенно в регионах, где еще остались лакомые куски. Произвол монополий на всех уровнях – от РАО ЕЭС до привокзального рынка в городе Урюпинске – позволяет завышать цены и ограничивать доступ потребителей. И в данном случае нет никакой разницы между различными уровнями власти, которые с этим мирятся или напрямую этому содействуют, будь то респектабельные дяди в правительстве или зачуханные менты из местного райотдела. Олигархия и коррупция – одного поля ягоды.

Одним из проявлений произвола монополий, от которого страдает вся экономика, является высокая инфляция. К сожалению, эта ситуация сохранится и в будущем, потому что, по прогнозам Минэкономразвития, тарифы естественных монополий будут увеличиваться опережающими темпами по сравнению с темпами роста цен в промышленности. Так, в 2002-2004 годах рост цен на электроэнергию обгонит цены в промышленности на 28%, на газ – на 22%, тарифы на грузовые железнодорожные перевозки – на 13%.

Можно было бы говорить, что без такого роста цен монополии погибнут. Можно было бы... но только в том случае, если государство хотя бы попыталось проверить аппетиты естественных монополий. Если бы оно поставило задачу обеспечения финансовой прозрачности этих структур. Однако ее никто никогда всерьез не ставил, потому что те исследования, которые проводились в отношении естественных монополий, не касались аффилированных с ними структур. Поэтому они и дальше спокойно будут завышать цены, т.к. завышение цен – это основная форма злоупотребления своим монопольным положением. Тем самым они будут разгонять инфляцию.

А что в итоге? В итоге сохранится плохой инвестиционный климат, а значит, и бегство капитала. Экономика по-прежнему будет отторгать деньги. И пока это не будет устранено, все остальные достижения не имеют никакой ценности.

Но наше правительство все же не такое глупое, чтобы подчиняться только одному хозяину – крупному капиталу. Нужен хоть какой-то баланс интересов, поэтому в роли второго хозяина выступают крупные внешние кредиторы. Положение подчиненности проявляется в первую очередь в том, что, имея возможность продолжать переговоры по реструктуризации внешнего долга, правительство принципиально от нее отказалось, провозгласив это чуть ли не своим самым большим достижением. Говорят, что наши шансы были минимальны. Пусть так, но эту тему все равно надо было постоянно педалировать, не упуская любую, даже самую малую возможность. А правительство не стало этого делать, заявив, что внешние выплаты мы будем обслуживать в первую очередь, а развивать свою экономику – во вторую.

Итак, теперь все встало на свои места: правительство реализует экономическую политику не только в интересах крупного бизнеса, но и в интересах внешних кредиторов, забыв про интересы российского общества.

Таким образом, тенденция увеличения оттока капитала из страны, связанная с реализацией интересов новой олигархии, усиливается за счет жесткого графика внешних выплат, в соответствии с которым в этом году мы должны заплатить $14,5 млрд., в следующем – $14,2 млрд. и в 2003-м – до $19,5 млрд. Правда, эти цифры несколько разнятся – в проекте бюджета последняя цифра снижена до $18,8 млрд., – но сути это не меняет. Отток валюты из страны будет нарастать и примет угрожающие масштабы. В целом за 4 года (с 2001-го по 2004-й) только по двум каналам – отток капитала и внешние выплаты федеральных властей – из страны уйдет более $150 млрд. А это очень серьезный удар.

Теперь посмотрим, какой будет приток валюты. Он складывается, в основном, из положительного сальдо платежного баланса по счету текущих операций и внешних займов федеральных властей. Восстановление российской экономики после августа 1998 года во многом было связано с тем, что экспорт стал стремительно восстанавливаться, а импорт упал. В четвертом квартале прошлого года впервые темпы роста импорта стали немного выше темпов роста экспорта. В первом квартале этого года разрыв превысил 2 раза: рост экспорта – 5%, импорта – 11%. Во втором квартале этого года импорт вырос на 28,9%, а экспорт – на 6,7%, то есть разрыв в 4 раза. Ожидается, что, если сохранится такая тенденция, то положительное сальдо платежного баланса по счету текущих операций в 2001 году составит $41,7 млрд. против $46,3 млрд. в 2000 году, а далее: в 2002 – $35 млрд., в 2003-м – $29 млрд., в 2004-м – $22 млрд. Внешние займы будут примерно на уровне $1 млрд. в год. Таким образом, по этим двум статьям приток валюты в страну за 4 года, с 2001-го по 2004-й, составит чуть более $130 млрд. А теперь сравним это с предполагаемым оттоком. Комментарии излишни.

Окончание следует