Лукашенко остается проблемой для России и Запада

В воскресенье в Белоруссии пройдут президентские выборы. Впрочем, выборы уже начались: Избирательный кодекс республики не предусматривает процедуры голосования при помощи открепительных талонов, но предоставляет любому избирателю возможность выразить свою гражданскую волю досрочно, если по тем или иным причинам сия воля не может быть выражена в официальный день выборов. Кстати, само по себе досрочное голосование, пусть и проводимое в точном соответствии с действующим законодательством, вызывает критику со стороны оппозиции и дотошно-придирчивых западных наблюдателей. Немалый резон – с точки зрения стерильности процедуры выборов – в такой критике, безусловно, есть: во-первых, досрочное голосование проходит в условиях продолжающейся агитационной кампании, а во-вторых, на ночь избирательные урны остаются под охраной одной только милиции, то есть представителей исполнительной власти (или – в другой терминологии – диктаторского режима, априори способного на любые злые козни). Между тем легитимность выборов (о чем еще пойдет речь ниже) – второй важнейший вопрос всего этого действа. Первый же вопрос – не в том, кто будет избран президентом, а в том, сколько голосов наберет обреченная на поражение оппозиция.

Лукашенко в Белоруссии любят. Нравится это кому-то или не нравится – но это объективная реальность, с которой необходимо считаться. Считаться как России, так и Западу, притом, что не только Запад, но в сущности и Россию Лукашенко не устраивает. Созданный белорусским батькой авторитарный режим с жестко, а то и жестоко дозируемой демократией в политике и почти не изменившейся с советских времен экономической системой вызывает в западных столицах острые приступы аллергии. Но ведь научились же рафинированные западные либералы закрывать болезненно реагирующий на недемократические запахи носик платочком – чтобы лишний раз не чихнуть на партнера – при общении с другими посткоммунистическими режимами, многие из коих тоже не грешат особо тщательным соблюдением правил демократической гигиены (Эстония и Латвия, с легкостью необыкновенной лишившие гражданских прав 30-40% своих жителей, и вовсе ходят в любимчиках). Да и как тут расчихаешься, если "партнер" старательно вылизывает ваши ягодицы? – При таком взаиморасположении фигур его неприятные запахи до вашей носоглотки просто не доходят. Главная проблема во взаимоотношениях белорусского батьки с Западом, получается, не в том, что он такой-сякой-разэтакий, а в том, что фигурная композиция другая. Как это ни банально звучит, но Минск наказывают не за действительную антидемократичность, а за пророссийскую направленность его политики.

Но мало того, что в большинстве своем белорусы любят Лукашенко (оговоримся: те, кто стремится строить свою жизнь без привязки к государству – бизнесмены, интеллигенция, вообще люди свободных профессий, – батьку, как правило, люто ненавидят, но сейчас речь именно о большинстве); помимо этой народной любви, не поддающейся пониманию рационального западного ума, белорусы – опять же в большинстве своем – еще любят Россию и без всякого агитпропа искренне хотят жить с россиянами в одном союзном государстве. А чуть ли не вся антилукашенковская оппозиция имеет когда очень сильный, когда не очень, но почти всегда достаточно различимый антироссийский окрас; – возможно, как раз потому, что политически, финансово, а отчасти даже организационно оппозиция, излишне опекаемая Западом и в первую очередь США, формируется не столько "изнутри", сколько "снаружи". Если в Европе, скрипя зубами, еще проявляют готовность исходить из объективных реалий, то внешняя политика Соединенных Штатов до смешного напоминает внешнюю политику СССР: такая же маниакальная приверженность идеологическим догмам, такое же пренебрежение элементарным здравым смыслом. Конечно, особенно это было характерно для демократов, но и при Дж. Буше-младшем американская политика, во всяком случае на постсоветском пространстве, не отличается пока дальновидной расчетливостью. Построить железный занавес по периметру собственно границ России, может, и заманчиво, но реально ли? Применительно к Белоруссии можно сказать – используя меткое замечание известного российского политолога Сергея Маркова, – что Соединенные Штаты хотят, чтобы в этом государстве с "пророссийским" населением к власти демократическим путем пришел антироссийски настроенный президент. И это называется прагматизмом?

Не исключено, впрочем, что предусматриваются и не вполне демократические варианты. Нынешний посол США в Белоруссии Майкл Козак имеет репутацию "специалиста по переворотам" (в его послужном списке – Панама, Никарагуа). В письме в лондонскую "The Times" Козак признал, что "цели и, до определенной степени, методы" американской деятельности в Белоруссии весьма схожи с политикой, которую в 1980-х годах США проводили в Никарагуа. Правда, уже через пару дней Козак начал оправдываться: он, дескать, имел в виду не начало восьмидесятых (когда Вашингтон активно поддерживал вооруженное сопротивление революционному правительству со стороны "контрас"), а конец того десятилетия, когда происходила демократизация сандинистского режима (и когда американцы помогли оппозиции прийти к власти мирным путем).

Для Белоруссии, по всей видимости, разрабатывался "югославский" вариант. Как бы ни относиться к Милошевичу, но позицию Запада перед президентскими выборами в Югославии осенью прошлого года иначе как лицемерной не назовешь: победит кандидат оппозиции (Коштуница) – признаем выборы легитимными, проиграет – не признаем. (Логика, конечно, безупречная: не может же, в самом деле, народ проголосовать за диктатора? – стало быть, если результаты голосования оказываются не в пользу демократии, то эти результаты фальсифицированы.) В ситуации же примерного равенства предпочтений избирателей достаточно использовать штурмовой порыв активного меньшинства – и дело в шляпе. Однако, чтобы подобный сценарий сработал в Белоруссии, необходимо для начала, чтобы кандидат объединенной оппозиции набрал внушительный процент голосов – отставание от Лукашенко не должно превысить тот максимум, который можно списать на фальсификацию. Едва ли это возможно.

Напомним, что из 22 первоначальных претендентов на финишную прямую президентской гонки вышли всего трое: кроме самого Лукашенко, это единый кандидат от оппозиции, председатель Федерации профсоюзов республики Владимир Гончарик и "фоновый" кандидат Сергей Гайдукевич, лидер местной Либерально-демократической партии. В августе в пользу Гончарика снял свою кандидатуру бывший председатель Гродненского облисполкома Семен Домаш, также считавшийся сильным претендентом. Ранее лидеры оппозиционных партий подписали Соглашение о единых действиях на период избирательной кампании и после выборов. То, что удалось договориться о взаимодействии и выставить единого кандидата, – уже большой успех оппозиции. Тем не менее, шансы Гончарика – не на победу, а на результат, сравнимый с количеством голосов, которые получит Лукашенко, – невелики.

С большой вероятностью Александр Григорьевич одержит победу уже в первом туре, причем без всяких подтасовок. Зачем они ему? Достаточно того финансового и административного ресурса, который вовсю использует президентская команда и, особенно, начальники на местах. Кстати, при практически полном контроле властей над СМИ те неуклюжие акции, которые не в меру ретивые чиновники предприняли в последнее время против немногих оставшихся независимых газет, выглядят скорее как подножка своему батьке (вот уж – услужливый дурак хуже врага).

В пылу борьбы власти и оппозиция обвиняют друг друга во всех смертных грехах, один фантастичнее другого. Президентские СМИ обнародовали разработанный якобы западными спецслужбами план "Белый аист", очень напоминающий "югославский" сценарий, но излагаемый настолько детально, что одно это невольно заставляет усомниться в его подлинности. В свою очередь, оппозиция пугает публику таким коварным изобретением властей, как избирательные урны с отвинчивающейся нижней крышкой, что позволит легко заменить их содержимое. Ужас, да и только!

Безусловно, Лукашенко очень нужна как можно более впечатляющая победа, что само по себе явится легитимизацией его режима. И наоборот: чем больше голосов получит Гончарик, тем менее убедительно будет выглядеть тезис о всенародном "одобрямс" мудрой политики любимого руководителя. Однако столь же Лукашенко нуждается в признании результатов выборов со стороны Запада и на явные подтасовки не пойдет. Показательно, что при всей демонстративной неприязни к западным представителям батька согласился на присутствие в стране около 300 иностранных наблюдателей от Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, Парламентских ассамблей ОБСЕ и Совета Европы, Европарламента. Некоторые российские политологи, например, директор Международного института гуманитарно-политических исследований, депутат Госдумы Вячеслав Игрунов и заместитель руководителя фонда "Российский общественно-политический центр" Сергей Михайлов и вовсе предсказывают после выборов общий дрейф белорусского лидера на Запад. Звучит как-то сомнительно, но кто знает? К тому же, подобные намеки сам Лукашенко, когда у него не очень ладились отношения с Москвой, уже делал.

Ну а что же Запад? Не зафиксировав формальных нарушений, западные наблюдатели станут, очевидно, напирать на общую недемократичность выборов: все тот же административный ресурс, ограниченность доступа оппозиции к СМИ, несовершенство избирательного законодательства и проч. (хотя едва ли белорусские выборы сильно уступают в демократичности выборам в России или на Украине). В ход будут пущены и данные альтернативного подсчета голосов, который намерена вести оппозиция. Но даже не признав легитимность этих выборов де-юре, Европа, скорее всего, признает в итоге их легитимность де-факто. Если избавиться от Лукашенко нельзя, - значит, так или иначе, но строить с ним отношения придется.

Американцам в этом смысле легче – у них строптивец не под самым боком, и они могут себе позволить закусить удила. В своем гневном заявлении от 28 августа госсекретарь США Колин Пауэлл по существу озвучил цель американской политики по отношению к Минску: превращение Белоруссии "в единственного изгоя в Европе". Лучшую поддержку избирательной кампании Лукашенко, чем подобные заявления из-за океана в канун выборов, трудно придумать. Сначала белорусский МИД резко осадил зарвавшихся империалистов, отчитав американский госдеп за то, что он "в грубой форме вмешивается во внутренние дела республики и оказывает политическую поддержку тем людям, которые не способны прийти сегодня к власти". Затем соло взял сам президент Белоруссии. И тут... Сорвав аплодисменты зала (все происходило на собрании избирателей), Лукашенко заявил, что текст упомянутого заявления, подготовленного в посольстве США в Минске, лежал у него на столе за 10 дней до выступления Пауэлла благодаря "действиям российской и белорусской разведок". В свое время Хрущев тоже публично хвастался успехами советской разведки, что, понятное дело, сильно сузило возможности новых успехов...

Такая повышенная эмоциональность и непредсказуемость белорусского батьки уже делает его неудобной для России фигурой. Основных же причин, по которым Москва хотела бы замены Александра Григорьевича более респектабельным и вменяемым лидером, две: политика Лукашенко препятствует как сближению России с Западом, так и подлинной (а не лобызательной по форме и колхозно-совхозной по существу) интеграции России и Белоруссии. При всех клятвах в вечной дружбе батька упорно не желает установить в своей вотчине минимум миниморум демократических и рыночных порядков, необходимых для образования конфедеративного государства. Но есть ли сегодня на белорусской политической сцене 100-процентно пророссийский потенциальный лидер, способный обойти Лукашенко?.. То-то и оно.

С приходом Путина Кремль строит свои отношения с Минском на сугубо прагматической основе (урезав прежнюю халяву), а на нынешних выборах занял позицию подчеркнутого невмешательства. Притом что поддержка России в ходе избирательной кампании необходима Лукашенко как воздух, ему приходится довольствоваться симпатиями тт. Зюганова, Тулеева, Лужкова, а также в стотысячный раз гонять ролики, на которых белорусский и российский президенты запечатлены во время "Славянского базара" в Витебске (куда Путин просто не мог не приехать).

После выборов батька почувствует себя свободней. Не исключено даже, что он может выдвинуть перед Москвой нечто вроде ультиматума: или ласкайте меня, или я отдамся другому. Но это будет уже совсем другая история...