Как прибрать к рукам завод. По дешевке

Рост производства, наблюдаемый в нашей стране, к сожалению, в большинстве случаев ограничивался сырьевыми отраслями. Они ориентированы на экспорт, и ситуация в них остается более-менее стабильной. Возрождение же тяжелой промышленности ставит проблему ребром. Слишком серьезна отрасль, львиная доля которой до сих пор тесно связана с ВПК, слишком серьезные интересы закрутились вокруг нее. И оказалось, что законодательство, нацеленное на снижение издержек спада экономики, не очень эффективно для создания промышленных гигантов, готовых конкурировать на мировом рынке.

В предыдущей статье, посвященной проблемам, вызванным высокими темпами роста производства в машиностроительном комплексе, мы уже касались некоторых вопросов антимонопольной политики в новых условиях. Но помимо них есть и такие, где требуется гармонизация других разделов государственного управления. Прежде всего это касается вопросов фиктивного банкротства, которое позволяет скупать ведущие производства по весьма сходной цене.

Проблемы фиктивного банкротства начались в 1995-98 гг., когда многие предприятия, в том числе машиностроительного комплекса, не имея сбыта продукции, накопили большую кредиторскую задолженность перед поставщиками, фискальной системой и собственными работниками. Учитывая, что многие из них были чуть ли не единственными "кормильцами" округи, неудивительно, что администрации регионов, в которых находились данные предприятия, помогали руководителям изыскивать финансовые и материальные ресурсы где только можно – лишь бы не встал завод. Пока завод дышал на ладан, никого особенно его долги не волновали; подозреваю, что кредиторы давали деньги скорее под хорошие отношения с властями, чем из желания сорвать куш на процентах.

Но с 1999 года положение изменилось. У тех же машиностроительных предприятий появились заказы, расширился сбыт. К заводам начали присматриваться крупные корпорации, нуждающиеся в конечной переработке своей продукции. Появилась возможность, дешево купив предприятие, перепродать его, хорошо на этом заработав. Или даже не перепродать, а, завладев производством ключевой продукции, которая выпускается только здесь, диктовать свои условия тем же крупным корпорациям. Тут-то и наступил звездный час конкурсных управляющих.

Все происходит по отработанной схеме. Арбитражные суды по искам кредиторов (за большую задолженность по электроэнергии, кредитам и прочим обязательствам) вводят на предприятиях конкурсное производство и назначают конкурсного управляющего. В рамках конкурсного производства кредиторы предприятия принимают решение о продолжении работы предприятия – но с передачей его имущественного комплекса (а это, собственно, и есть само предприятие) в руки кредиторов или родственных им юридических (и даже физических) лиц, в аренду или в собственность. Всё: завод, сумевший выжить в неимоверно тяжелых условиях и начать выпускать продукцию в нормальном ритме, потенциальная стоимость которого тянет на круглую сумму, оказывается в чужих руках за довольно смешные деньги (а где вы видели кредиторов, дававших "лежачим" заводам миллионы?). Можно и по-другому: имущество завода продается на аукционе, устроенном "своими", где покупатель заранее известен, и уходит опять-таки по сильно заниженной цене. У самих предприятий достаточных средств для выкупа своего имущества нет, и всё, что можно сделать, – организовать митинг рабочих да гневные выступления местной администрации, у которой "чужие дяди" (как правило, приобретаются такие предприятия крупными структурами из других регионов, а еще чаще – оффшорами) отбирают выкормленное в тяжелые времена детище.

Например, в феврале 2000 г. компания "Бурбот Лимитед" (о. Мэн) приобрела 18,25% акций ОАО "Ленинградский металлический завод" ("ЛМЗ"). В совокупности с имеющимися у компании акциями, это составило 60% голосующих акций. Приобретение состоялось после того, как Арбитражный суд Санкт-Петербурга своим решением от 10.03.99 г. ввел на "ЛМЗ" внешнее управление. Между прочим, "ЛМЗ" производит паровые турбины мощностью от 20 до 1200 МВт, вспомогательное оборудование для электростанций на органическом и ядерном топливе, запасные части для энергетического оборудования, а также львиную долю гидротурбин, по которым является практически монополистом.

Единственным акционером ОАО "Энергомашкорпорация" ("ЭМК") является компания "Дрим Инвестменс Лимитед" (Британские Виргинские острова). Этой же оффшорной компании принадлежат 100% акций ОАО"ЭМК-Атоммаш", 18,57% акций ОАО "Сибэнергомаш", 19,9% ОАО "Уралгидромаш", 51,1% акций ОАО "ЭМК-Завод металлоконструкций", а также 9 других обществ, представляющих интересы "ЭМК" в различных регионах России. Не секрет, что основная часть оффшоров представлена "утекшим" из России капиталам, чьи собственники продолжают здесь свою деятельность. Интересно, кому пришло в голову накануне реформирования электроэнергетики собирать столь мощный пул из предприятий энергомашиностроения, способный диктовать волю всем электростанциям, становящимся, по планам реструктуризации, отдельными конкурирующими единицами на рынке?

А каким способом это удалось, можно понять из истории создания ОАО "ЭМК-Бор", опротестованного в июле 2000 г. по иску прокуратуры Приморского края арбитражным судом. Решением краевого арбитража от 24.06.98 г. на ОАО "Бор", ведущего производителя борной кислоты, датолитового концентрата и серной кислоты (по всем этим позициям предприятие включено в реестр доминирующих на рынке), было введено внешнее управление, продленное затем до 25.12.99 г. А 26.04.99 г. ОАО "Бор" и ОАО "ЭМК" по инициативе внешнего управления заключили договор о создании ОАО "ЭМК-Бор". При этом 51% акций предприятия принадлежит государству в лице Минимущества, а 15% – краевой администрации, и потребовалось поручение правительства, чтобы обеспечить защиту интересов государства при осуществлении процедуры банкротства.

Выяснилось, что к бедственному положению предприятие привела та же "ЭМК". С октября 1997 г. по октябрь 1998 г. заказчиком продукции на давальческой основе выступало московское отделение корпорации, а в период внешнего управления – филиал из г. Вельска. При этом договоры заключались на крайне невыгодных для "Бора" условиях. Так, один предусматривал штрафные санкции в размере 100% стоимости изготовленной продукции и убытков, если "Бор" без ведома "ЭМК" (г. Вельск) реализует продукцию, изготовленную из сырья последнего. По другому договору полученные доходы признавались общей долевой собственностью "Бора" и вельского "ЭМК", но продукция предприятия принадлежала только "ЭМК". Впрочем, и доходы делились весьма своеобразно: один из договоров предусматривал, что полученные от реализации продукции доходы распределяются между сторонами пропорционально затратам. Учитывая, что основным поставщиком материальных ресурсов на давальческой основе являлась "ЭМК", "Бор", вкладывавший в производство свои основные производственные фонды (на 01.04.99 г. – 655.310 тыс. руб. против 7559 тыс. руб. вельского "ЭМК"), получал сущие крохи.

Информация, предоставленная ОАО "ЭМК-Бор" за 1 и 2 кварталы 2000 г., свидетельствует, что производство борной кислоты за этот период уменьшилось на 2%, отгрузка совместно произведенной кислоты была в первом квартале меньше объемов производства на 22,8%, а во втором – на 10%. Датолитовый концентрат не производился вовсе. В результате навязывания предприятию таких договоров, явно не способствовавших улучшению его экономического положения, создалась ситуация, которая позволила внешнему управляющему обратиться в арбитраж с ходатайством о признании "Бора" банкротом и об открытии конкурсного производства. Банкротство производилось по ускоренной процедуре. 87,1% основных производственных фондов ОАО "Бор" было приобретено "ЭМК-Бор", а ОАО "Бор" досталось 30 млн. штук обыкновенных акций "ЭМК-Бор". Через два месяца, в феврале 2000 г. та же вельская "ЭМК" покупает 30.550 тыс. шт. обыкновенных акций ОАО "ЭМК-Бор", что с уже имеющимися составляет 100%.

И таких доведенных до банкротства внешними управляющими предприятий по России сотни, если не тысячи. Вряд ли на всех хватит государственного внимания. Гораздо лучше будет, если законодательство о банкротстве наконец закроет эту лазейку для предприимчивых покупателей "по дешевке". А заодно будет исключена вообще возможность перехода в сомнительные руки предприятий, являющихся доминирующими на рынке той или иной продукции.