Черный ботинок на московской сцене

Он не проделал ни одного трюка, которых так много в его фильмах. Не валялся с томатной пастой на лице, не падал в бассейн и не бегал в адвокатской мантии поверх нижнего белья. И, тем не менее, был смешон и трогателен одновременно. Пьер Ришар привез в Москву эстрадный спектакль, двоих сыновей и море обаяния.

Вряд ли отыщется еще хоть один зарубежный актер, к которому на всем пространстве бывшего Советского Союза относились бы с такой же нежностью и детским умилением. В его героях есть, действительно, что-то ребяческое.

Появиться на сцене в самом начале спектакля было бы слишком банально и предсказуемо. Ришар прошелся по проходу между креслами партера, приветствуя публику поклонами. Галерка встала: то ли в благоговении, то ли хотелось рассмотреть знаменитого артиста чуть ближе, чем позволяли купленные билеты. До Ришара в зале появились Михаил Горбачев, Геннадий Хазанов, парочка известных бизнесменов и артистов. В принципе, уже можно было начинать аплодировать. Простым зрителям было на что, а вернее, на кого посмотреть и на сцене, и в зрительном зале.

Несмотря на то, что Пьер Ришар уже не первый раз в России и немного поднаторел в великом и могучем, наравне с ним в спектакле участвовал русский актер Артём Кретов, которого Ришар называл Артэм, не в состоянии справиться с буквой "ё". Кретов переводил слова маэстро, неотлучно присутствуя на сцене. Театр эстрады, где два вечера подряд царствовал Пьер Ришар, пожалуй, самое подходящее место для привезенного в Москву спектакля. Представление состояло из серии концертных номеров с участием небольшого оркестра и нескольких танцоров. Комические интермедии перемежались с латиноамериканскими песнями и размышлениями Ришара на тему "почему я люблю Россию". Ясно, почему: Чехов, Тургенев, Толстой, загадочная русская душа, водка и необъятные просторы. Впрочем, все это звучало очень искренно и трогательно. Интермедии же немного напомнили сценки для школьных утренников, которые заставляют разыгрывать наиболее покладистых учеников для увеселения директрисы и чиновников от образования. Очередь к зубному врачу, жуткие звуки бормашины, все дрожат, кроме одного: этот пациент, к тому же, и плохо слышит. Любимая французами игра в шары: человек бросает металлический шар, попадает не в цель, а под колесо машины, та въезжает в витрину магазина. Грохот, крики, сирены, прыжки и ужимки. Всем смешно.

Было бы совсем не смешно, если бы во всем этом действе не принимал участие великий Пьер Ришар с его обаятельной улыбкой, десятками хороших ролей за спиной и всеобщим обожанием. Нестройность сюжета, почтенный возраст некоторых шуток и реприз, плохо работающие микрофоны зрители с легкостью простили за возможность увидеть любимого артиста не на экране, изображающим далекую французскую жизнь, а здесь, на московской сцене. И все же "Страсти Пьера Ришара" оказались всего лишь нагромождением бородатых анекдотов, сплетенных между собой по принципу "как это бывает у французов, итальянцев, англичан", если действие касалось отношений мужчины и женщины. Или же последовательность отпускаемых шуток зависела от симпатий самого Пьера Ришара к немому кино, и поэтому на сцене вдруг появлялся Артем Кретов в образе Чарли Чаплина, или к цирку, или к знойным латинским мелодиям, и тогда оркестр принимался играть "Бессаме мучо".

Впрочем, нельзя сказать, что за два часа представления в зале не прокатывалась волна хохота и аплодисментов. Это было бы уж совсем странно, учитывая, что на сцене царил великий Пьер Ришар. Генетическая нелюбовь к англичанам вылилась в уморительную сценку, разыгранную между двумя охранниками Букингемского дворца, а пародия на цирковых артистов в самом конце шоу скрасила все неровности предыдущих моментов. Однако зрители расходились в недоумении. То ли из-за неоправдавшихся ожиданий феерически веселого шоу, то ли от лицезрения великого актера, которого привыкли видеть на экране молодым смешным недотепой, а не 65-летним грустным клоуном.