Российский слон в нефтяной лавке

Доброго вам дня, господа, и удачной рабочей недели. Неделя прошедшая многое расставила по местам. Становится ясно, что в складывающейся ситуации российское экономическое руководство не в состоянии действовать адекватно. Всерьез рассуждая о сокращении бюджета, правительство демонстративно пренебрегает мерами, способными не допустить самого сокращения.

Мировая нефтяная интрига, начавшаяся около месяца назад, в ходе прошедшей недели вышла на новый виток своего развития. Характерно, что если еще совсем недавно происходящее только косвенно затрагивало Россию, то нынче наша страна оказалась в самом эпицентре событий.

Мы уже не раз говорили о положении, сложившемся на мировом нефтяном рынке, и о его последствиях, всю тяжесть которых нашей стране придется испытать в скором времени. Как известно, вопрос о сокращении добычи нефти основными мировыми производителями "черного золота", призванном стабилизировать мировые цены, уперся в, мягко говоря, не совсем понятную позицию России. Напомним, что сделанное чуть более недели назад российской стороной предложение сократить экспорт на 30 тыс. баррелей/сутки было воспринято мировым нефтяным сообществом как издевательство. Главные "коллеги" России по неОПЕКовскому "нефтяному цеху", Норвегия и Мексика, будучи уже "морально готовыми" сократить экспорт на 100-200 тыс. баррелей/сутки, после неудачной "русской шутки" также "пошли в отказ". Мировые нефтяные цены тем временем продолжали падать. В начале минувшей недели члены российского правительства заявили о возможных сокращениях бюджетных расходов и ускоренной девальвации рубля, а речи о резервном фонде для выплат по внешним долгам в пиковые периоды, как и стоило ожидать, смолкли.

Вряд ли кто-то из мировых нефтедобытчиков смог понять логику поведения российской стороны, но и идти на снижение экспорта без участия России мало кому хотелось. По-видимому, патологическая российская склонность к халяве и желание решить свои проблемы за счет других успели надоесть не только арабским нефтяным шейхам, но и норвежцам с мексиканцами. Другое дело, что и те и другие, по различным причинам, в состоянии безубыточно "держать" более значительное падение цены, нежели мы, добывающие изрядную долю своей нефти в суровых условиях Севера.

Таким образом, логика подсказывала, что это упрямство в скором времени будет сломлено под натиском неумолимой действительности. Ждать, действительно, пришлось недолго. Уже в начале минувшей недели, наряду с разговорами о сокращении бюджетных расходов, с российских просторов послышались намеки о возможности более масштабного сокращения экспорта нефти. На нефтяном рынке эти слухи привели к прекращению падения и началу положительной коррекции цен. Трейдеры ожидали заявления России о снижении квот на 100-150 тыс. баррелей/сутки (предположительные оценки сокращения). Подобный шаг способен запустить в действие всю цепочку сокращения экспорта нефти с участием ОПЕК, Мексики и Норвегии. Даже сам фактор срабатывания данного механизма, еще до начала реального сокращения поставок, вполне мог бы вернуть цены на более или менее "приличный" уровень.

Однако надеждам сбыться оказалось не суждено. Россия сделала еще один откровенно бестолковый шаг, окончательно расстроивший участников рынка. На совместном совещании членов правительства с руководителями крупнейших российских нефтяных компаний было принято решение в IV квартале в целом уменьшить добычу и экспорт нефти по сравнению с объемами III квартала на 50 тыс. баррелей/сутки. Данная "мера", по словам вице-премьера Виктора Христенко, послужила продолжением предыдущего совещания (о сокращении квот на 30 тыс. баррелей/сутки) ввиду сложившейся ситуации на мировых нефтяных рынках. Говорить о реакции самих рынков на столь "чуткое" следование российской стороной рыночным тенденциям вряд ли стоит. Котировки нефтяных контрактов снова уверенно пошли вниз. Так что если кого-то Россия и наказала своим упрямством, то в первую очередь – себя.

Действия России в сложившейся на мировом нефтяном рынке ситуации напоминают маневры слона в посудной лавке. Это все чаще наводит на мысли об уровне компетентности лиц, стоящих "у руля" российской экономики. Дело в том, что мировой нефтяной рынок – структура, достаточно чуткая к заявлениям руководства стран – важнейших его участников, что позволяет им играть ценой посредством "словесных интервенций", практически не прибегая к реальным действиям. По большому счету, это один из немногих случаев, когда говорить полезней, чем делать. Правда, говорить надо обдуманно. Достаточно вспомнить, как посредством одних только заявлений манипулировали рынком известные чиновники из ОПЕК, и в первую очередь незабвенный Али Родригес.

Заявив о сокращении добычи и экспорта в IV квартале на 50 тыс. баррелей/сутки, российская сторона сделала сразу несколько ошибок. В первую очередь, это сама цифра. Чисто визуально она чрезвычайно близка к предыдущей – 30 тыс. баррелей/сутки, вызвавшей столько раздражения в нефтяном мире. В результате прислушивающийся к каждому заявлению рынок воспринял ее как явную незаинтересованность России в стабилизации ситуации. Во-вторых – и это, пожалуй, главная ошибка, – российская сторона назвала только ориентировочную цифру сокращения на IV квартал. Со слов российских чиновников становится ясно, что это не предел, и следующий год также может повлечь за собой продолжение снижения экспорта и добычи. То есть за два первых квартала 2002 года (наиболее тяжелые для рынка) возможны еще сокращения, в среднем где-то по 30-50 тыс. баррелей/сутки. Таким образом, суммарное сокращение на середину следующего года вполне может составить 100-150 тыс. баррелей/сутки. О том, что Россия в состоянии физически осуществить такое сокращение, заявляли многие эксперты, включая вице-президента НК "ЛУКойл" Леонида Федуна и председателя думского комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам Александра Шохина. Эти цифры – именно то, что хотели бы услышать от России ее коллеги по нефтяному бизнесу и чего не хватает для ускорения запуска стабилизационной схемы. Более того, согласно заявлению правительства, мы готовы приступить к сокращению уже в IV квартале, тогда как остальные нефтедобытчики относят его лишь на начало следующего года. Все это можно было разыграть с неоспоримым положительным эффектом, подавая информацию должным образом.

Однако вместо того, чтобы изначально назвать общую цифру 100-150 тыс. баррелей/сутки, после чего остальное уже становилось бы делом техники, российская сторона почему-то решила "рубить хвост" по частям (возможно, чтобы было побольнее). Как показывает практика, подобный садомазохизм ни к чему хорошему не ведет. Практически не остается сомнений, что в конечном счете России все-таки придется сократить экспорт на эти злосчастные 100-150 тыс. баррелей/сутки, а то и на большие объемы. Правда, возможно, происходить все это будет в куда более тяжелых условиях, на фоне еще более низких нефтяных цен, а следовательно, трещащего по швам бюджета, роста инфляции и падения курса рубля.

Некоторые эксперты пытаются искать объяснение такой осторожной неторопливости действий российских экономических властей. В частности, зачастую приводится довод об ответных уступках Запада в долговом вопросе. Речь идет о реструктуризации и списании части нашего внешнего долга "в награду" за сохранение крайне низких нефтяных цен. Однако стоит заметить, что такой "чейндж" если и выглядит обоснованным в количественном плане, то явно проигрывает в качественном. Прежде всего, основной кредитор, имеющийся в виду в данном случае, – это Парижский клуб. Именно большинство европейских государств – его членов являются основными потребителями российской нефти. Однако, согласно правилам Парижского клуба, Россия никак не проходит по критериям, позволяющим ей претендовать на списание части долга. Это основополагающий момент, и вряд ли кредиторы готовы им поступиться. Что касается реструктуризации долга, то у России, конечно, есть потенциальная возможность ее добиться. Однако реструктуризация не снимает проблемы, а только растягивает ее во времени. Высокие валютные поступления, позволяющие регулярно и гарантированно сокращать долг и возможные только в условиях относительно дорогой и стабильной нефти, гораздо предпочтительней реструктуризации. В этом случае у государства есть возможность строить более конкретные и долгосрочные планы развития экономики. Другой момент – это надежды России на помощь МВФ. Прибегать к этой помощи на нынешнем этапе также крайне нежелательно: полученные кредиты только увеличивают долговое бремя, к тому же Фонд может и ограничиться рекомендациями позаимствовать у ЦБ. Последний, конечно, накопил большие резервы, но в условиях усиленного давления на рубль (что мы наблюдаем уже сегодня) они понадобятся ему для недопущения резкой и масштабной девальвации.

Сложно сказать, что движет сегодня правительственными чиновниками в явном нежелании сделать ответственный ход, способный переломить негативную ситуацию. Возможно, желание "подыграть" Западу, а вместе с ним и "дружественным" нефтяным компаниям, или просто отсутствие должного профессионализма самих чиновников. Возможно, и то, и другое, и третье. Так или иначе, но выбор российским правительством из нескольких возможных вариантов наихудшего наводит на определенные мысли.

Хотя, как известно, умом Россию не понять... не говоря уже об ее чиновниках.

С новой рабочей неделей, господа.