И грянул бой, Кремлевский бой!

Кажется, этого ждали все. Наконец-то чопорный путинский Кремль разродился некоей подковерной борьбой. Клан пошел на клан, политик на политика, банкир на банкира. И хотя суть происходящего по-прежнему малопонятна, аналитики уверенно констатируют аппаратную борьбу с неясным исходом.

По ходу дела выясняется, что соперничающие группировки не столь однородны, чтобы быть четко идентифицированными. Скажем, пресловутые "чекисты" подразделяются на "ближнее окружение" и просто "окружение". Все вместе они борются с "аппаратчиками", возглавляемыми Александром Волошиным, но и между собой тоже – за доступ к "телу". "Чекисты" хотят свергнуть "аппаратчиков", расставить на ключевых должностях себе подобных и вынудить Владимира Путина играть в большую политику по их правилам. Со своей стороны "аппаратчики", используя накопленный за ельцинские годы административный и интеллектуальный ресурс, всячески сопротивляются козням "чекистов", подключая к своей защите не только Ельцина и членов его семьи (например, Юмашева), но и прессу.

Все сказанное, уверяют "источники" и некоторые политологи, истинная правда, хоть и похожая на сценарий стратегической компьютерной игры. Однако главный вопрос – на чьей стороне играет сам президент – остается открытым. Топология "заговора", в котором каждому отводится роль игрока команды (и не меньше! – например, сочувствующего), остается под вопросом именно ввиду неясности позиции президента. А все потому, что ответ на этот вопрос делает все умозаключения подобного рода несколько бессмысленными, если не сказать наивными.

Аппаратный конфликт существует везде, где существует аппарат власти. Конечно, Волошин и Виктор Иванов (замглавы Администрации президента) – не два крыла одной птицы. Но и посторонними друг другу предметами их тоже назвать нельзя. Еще полгода назад у автора этих строк были серьезные основания сомневаться в самостоятельности Путина. Сегодня эти сомнения в свою очередь нуждаются в изрядной доле скепсиса. Вполне публичные заявления и, что важнее всего, поступки президента свидетельствуют о реальных возможностях Путина принимать самостоятельные решения. Лишь за последние пару месяцев он по меньшей мере трижды вошел в противоречие с силовиками ("чекистами"): настояв на широкой поддержке США в вопросе по Афганистану; на выводе с Кубы и из Вьетнама российских военных баз; на форсировании военной реформы вплоть до перехода на контрактную форму службы в армии. Если прибавить к этому начавшийся переговорный процесс с Масхадовым, явно не самочинно затеянный полпредом Казанцевым, доказательств самостоятельности действий Путина в вопросах, имеющих прямое касательство к "чекистам", вполне достаточно.

С другой стороны, "дело" Аксененко, прозрачные намеки на злоупотребления структур, близких к бывшему кремлевскому завхозу Павлу Бородину, волна проверок ведомств, возглавляемых преимущественно людьми т.н. "семьи" показывают, что разборки с ельцинским "охвостьем" будут продолжены, как говорится, при любой погоде. Кто хочет, может это все, конечно, рассматривать как потуги "чекистского" окружения Путина; однако с точки зрения, бытующей в общественном мнении (а в ряде случаев и в народном фольклоре), подобные действия воспринимаются с пониманием.

Безусловно, симбиоз власти – старой, аппаратной, и новой, полуштатской – изначально не обещал спокойствия кремлевскому Олимпу. Путин был вынужден считаться и с теми, и с другими. Отбросим сейчас намеки на некие "крючки", за которые якобы подвешен российский президент ельцинским окружением – отталкиваться от недоказуемого было бы неправильно. Напротив, совершенно справедливой представляется мысль о том, что волошинская гвардия во главе с самим Александром Стальевичем в известном смысле незаменима для Владимира Путина. Большинство "чекистов", пришедших в высокие коридоры власти, не имели солидного управленческого опыта, а полтора прошедших года – слишком маленький срок, чтобы обрасти необходимой "клиентелой" на местах. Вспомним, что большинство из тех, кто не видел в Путине президента, обосновывало свое мнение именно неспособностью еще вчера мелкого (с точки зрения управления всей страной) чиновника решать задачи на просторах от Камчатки до Калининграда. В этом смысле Путин оказался талантливее, чем о нем думали, но нельзя сказать того же о большей части его питерского окружения. Люди среднего возраста, они за редчайшим исключением (например, в случае с Козаком) отстаивают безнадежно устаревшие концепции внешней и внутренней политики, публично являя свою неспособность действовать в духе времени.

Конечно, "чекистам", так же как и "аппаратчикам", нужны и своя пресса, и свои губернаторы, и свои банкиры. Нет дыма без огня, и роль "нового Березовского", банкира Сергея Пугачева, наверняка еще будет уточнена. Пугачев, по единодушному мнению своих оппонентов, выступает в связке с "чекистами", однако структурное, в полном смысле этого слова, размежевание на "силовиков" и "аппаратчиков" и в его случае дает сбой. Сергей Пугачев, нынешний хозяин телеканала "Московия", на днях уволившего Волошина с должности главы Администрации президента, только по слухам имеет выход на Путина, опять же по слухам, через духовника Владимира Владимировича архимандрита Тихона. Зато совершенно точно, что Пугачев со второй половины 90-х годов близок с Пал Палычем Бородиным, которого трудно заподозрить в принадлежности к "чекисткой" группировке. Конечно, всякое случается, и, как говорится, и у антисемита есть свой любимый еврей. Однако жесткие условия "клиентелы" (когда "свои люди" остаются своими до конца) вряд ли были нарушены столь беспардонным образом. Все сказанное вовсе не отменяет наличие некоторых оснований полагать, что банкир Пугачев рвется в ближний круг президента, и даже того, что в союзниках у него некоторые "чекисты". Однако конфронтационным изломом, противопоставившим друг другу на кремлевском поле две властные армии, тут и не пахнет. И если завтра Волошина уволят, стоит подумать – ведь всех когда-нибудь увольняют...