Кремлевские тени

Всем известен детский фокус: в пучке света, направленном на стену (экран), сотворять пальчиками различные комбинации – тогда на экране будут появляться замысловатые рожицы; и чем ближе ладонь к источнику света – тем крупнее рожицы. Гносеологическая подоплека сего фокуса восходит, кажется, еще к Платону. Античный философ ставил мысленный эксперимент, заставляя воображаемого наблюдателя судить о людях, пробирающихся через пещеру, по их теням, отбрасываемым на стены в свете костра. Ясное дело, таковые суждения не могли отличаться высокой степенью достоверности.

Нечто подобное происходит сейчас и на российских политических подмостках: за кулисами, сиречь под кремлевским ковром, разгорелись какие-то очередные разборки, а широкая публика, не исключая и всеведущие СМИ, гадает об истинном действе по неясным и непропорциональным теням, случайно либо преднамеренно отбрасываемым на открытую сцену. Расхожая и самая общая версия сводится к тому, что "питерцы" ("чекисты"), то есть аппаратчики путинского призыва пошли войной на "семейных" (старую ельцинскую гвардию), дабы оттеснить оных от политических рычагов влияния и повернуть к себе живительные финансовые реки. Напомним в этой связи некоторые факты.

Начиная примерно с октября бурную деятельность развернула Генпрокуратура, реанимировавшая целый ряд подзабытых дел, так или иначе выходящих на влиятельных персон прежней "семьи". Невиданную доселе прыть проявила и Счетная палата. При этом главный счетовод Сергей Степашин, похоже, искренне считает, что "с жульем, допустим, надо бороться", однако столь четкая корреляция его инициатив с действиями Владимира Устинова (или – согласно некоторым источникам – зама генпрокурора Юрия Бирюкова) не может не наталкивать на определенные размышления.

Дальше – больше. 21 ноября группа депутатов Госдумы направляет в Генпрокуратуру запрос с призывом выяснить причастность к вскрытым финансовым нарушениям главы президентской администрации Александра Волошина. 23 ноября в защиту последнего выступает его предшественник на этом посту Валентин Юмашев, собравший в одном из московских ресторанов редакторов ряда изданий и там за рюмочкой чая поведавший о коварном антилиберальном заговоре "молодых преторианцев" ("чекистов"), которых Путин вроде как не вполне контролирует. Спустя три дня через телеканал "Московия" запускается слух о том, что отставка Александра Стальевича – вопрос решенный. Между тем с берегов туманного Альбиона неугомонный Березовский пишет на родину странное письмо, в котором призывает Волошина, Касьянова и причисленного к их соратникам Чубайса добровольно уйти со своих постов, но не на покой, а в ряды либеральной оппозиции "авторитарному режиму" Путина, пестуемой с некоторых пор опальным олигархом. Одновременно "березовские" СМИ всячески раскручивают версию "чекистского заговора", особенно упирая на роль главы Межпромбанка Сергея Пугачева (контролирующего в том числе и канал "Московия"). Пугачев предстает в таких публикациях то ли новым серым кардиналом Кремля (то есть в образе, облюбованном ранее самим Борисом Абрамовичем), то ли амбициозным, да не вполне удачливым претендентом на эту вакансию, но в любом случае – не привлекающим к себе симпатий персонажем. Так, 5 декабря в "Независимой газете" появляется длинная статья "Роковые яйца Пугачева", рисующая банкира очень черными красками, а затем Евгений Киселев в своих "Итогах" пересказывает ее для широкой аудитории не менее добросовестно и нудно, чем Шура Балаганов содержание брошюры "Мятеж на "Очакове".

Планомерное наступление Кремля-2 (используя принятые теперь обозначения) на Кремль-1, равно как и довольно резвая контратака – сие вещи очевидные. Однако так ли уж очевидны в этой коллизии конкретные цели, участие Путина, функции действующих лиц, их поименный расклад (кто – с кем – против кого), etc.? Отнюдь. Сюжет вообще не укладывается в голливудскую схемку плохих-хороших парней. Ну, такие формулы как "душители свободы – либералы" или, напротив, "честные государственники – коррупционеры (олигархи)" оставим агитпропу сражающихся армий. Но ведь и сторонние наблюдатели входят в соблазн свести все к схватке кровопийц с ворюгами или же голодных ворюг с ворюгами уже наевшимися (последние, получается, и милее, и безопаснее). Спору нет, главные действующие лица – люди очень конкретные, однако полностью игнорировать нематериальную компоненту мотиваций тоже было бы неверно. При этом сама привязка к определенному лагерю тех или иных "идеалов" – будь то "либеральные ценности" либо "укрепление государственности" – оказывается нежесткой.

Уместно в данной связи отметить неоднородность противоборствующих команд. Кремль-1 олицетворяется в первую очередь связкой Волошин – Касьянов. Кремль-2 – это (помимо Пугачева) начальник президентской канцелярии Игорь Сечин, заместитель главы Администрации президента по кадрам Виктор Иванов, директор ФСБ Николай Патрушев, его зам Юрий Заостровцев, а также примкнувшие к ним генпрокурор Устинов и другие деятели, не обязательно с чекистскими либо питерскими корнями. Особняком стоит "питерский либеральный блок" (Дмитрий Козак, Герман Греф, Дмитрий Медведев, Алексей Кудрин). Чью сторону примет этот отряд в случае эскалации военных действий? Знатоки говорят, что едва ли сторону своих земляков в погонах. Уже поэтому говорить о монолитности "питерцев" не приходится, однако и внутри собственно "силового" их авангарда отмечается междоусобная работа локтями. С другой стороны, "ельцинская гвардия" – тоже не сплоченный воедино "орден меченосцев". Здесь и те, кто вполне исправно служит новому хозяину (во главе с самим Волошиным), и те, кто, избегая прямых вызовов Путину, фактически вовлечен в оппозиционные игрища Березовского. Наконец, с третьей стороны, между аппаратчиками ельцинского и путинского призывов (соответственно, между старыми и новыми олигархическими кланами), вступившими ныне в битву, не порушены и свои узы. Так, не являются секретом тесные связи Пугачева с Пал Палычем Бородиным. Их последний совместный проект, как утверждают, – это продвижение бывшего замгенпрокурора Василия Колмогорова на пост президента Якутии. Богатая не только алмазами, но и нефтью республика стала, кстати говоря, отдельной и самозначимой ареной аппаратной войны. Может, бывший кремлевский завхоз давно выпал из "семьи"? В любом случае в категориях принадлежности к "семейной" или "питерской" группировке нельзя объяснить то любопытное обстоятельство, что объектами последних "наездов" стали в том числе и патронируемые Бородиным коммерческие структуры.

Если тактические комбинации скрыты от стороннего глаза и в сущности не так уж важны, то в стратегическом плане о кремлевской баталии можно все же высказать некоторые суждения – прежде всего по поводу позиции президента, что в конечном счете является ключевым фактором. Путин, как известно, был посажен на престол коллективной волей основных элит и в первую очередь "семьей", будучи повязан теми самыми жесткими обязательствами по сохранению статус-кво и практически лишен собственных опор в аппарате и бизнес-кругах. Однако довольно скоро – намного раньше, чем ожидалось – он начал проводить самостоятельную линию, шаг за шагом снимая исходные ограничения. Вне зависимости от того, каким образом было инициировано нынешнее наступление на "семейных", данная кампания вполне отвечает планам президента, поскольку помогает освободиться от остающихся ограничений и, кроме того, решает задачи, связанные с общим курсом на перестройку капитализма олигархического в капитализм "нормальный".

Вместе с тем полный и окончательный разгром старой гвардии явно не в интересах Путина. Во-первых, авторитарная власть (а в России иная пока невозможна) нуждается в поддержании динамического равновесия между придворными группировками. Во-вторых, общепризнанно, что по уровню аппаратного профессионализма новая команда несравненно уступает ельцинским кадрам. В-третьих, политический менталитет "питерцев в погонах" – это сплошь и рядом вчерашний день (так, разворачивая российский корабль курсом на Запад, Путину пришлось подавлять консервативные инстинкты в своем ближайшем окружении). В-четвертых, если ретивых силовиков вовремя не одернуть, то могут быть извращены сами принципы, на которых мыслится перестройка экономической модели, а дело и впрямь закончится простой заменой сытых ворюг на голодных. (Интеллигентские опасения насчет зажима демократии – что можно было бы добавить еще одним пунктом, – на наш взгляд, лишены все же веских оснований: усиление центральной власти и репрессалии против олигархических СМИ – неизбежные издержки преодоления опасной для общества анархии и гипертрофированного влияния отдельных, паразитирующих на теле государства бизнес-элит.)

В этих условиях главный вопрос – это та степень, в которой Путин, что называется, контролирует процесс. Трудность для него в том, что люди, не только преданные или обязанные ему в личном плане, но и по внутренним убеждениям поддерживающие его политический курс, не имеют прочных позиций в аппарате, особенно в среднем звене. Другая проблема – доверие и поддержка бизнес-сообщества. Часто утверждают, что крупный капитал, привыкший к определенным правилам, не хочет в действительности их изменения. То, что какая-то часть крупного бизнеса не только не хочет, но и не может жить цивилизованно, сомнению не подлежит. Сдается, однако, что эта часть не очень уж велика и большинство отечественных мультимиллионеров готовы принять новые правила, если переход к ним не будет сопровождаться силовыми наездами на них лично. Следовательно, и с этой точки зрения Путин должен в известной мере обуздывать своих "преторианцев".

Таким образом, интрига кремлевской баталии сводится к тому, удастся ли Путину зафиксировать "линию фронта" в точности там, где нужно, вовремя остановив продвижение "питерцев в погонах" и вместе с тем не позволив старой гвардии отбросить их с этих позиций. Для начала необходимо теоретически определиться, где же именно должна проходить эта линия, что, между прочим, тоже не просто. Дальнейшее развитие событий покажет, насколько успешно Путин справится с этими задачами.