Аргентинскую лошадь отучили от еды

Последние события в Аргентине звучат похоронным маршем для адептов монетаристского курса, идущих в кильватере советников из МВФ. Уличные беспорядки, 28 погибших, чрезвычайное положение, отставка президента, провожаемого улюлюканьем толпы, отставка правительства, и, как неизбежное следствие – объявление дефолта. Заявление чиновников МВФ и США о "неправильном" поведении Аргентины звучат уже как заверения пятилетнего ребенка о том, что "ваза сама разбилась". Слишком долго раздавались дифирамбы в адрес этой страны, скрупулезно выполнявшей все требования Фонда, слишком громко ее министр экономики Доминго Кавалло назывался автором "аргентинского экономического чуда", а его план вывода страны из политического и экономического кризиса, включавший привязку песо к доллару в соотношении 1:1, был провозглашен МВФ образцовым.

Сегодня Кавалло предан анафеме, ему запрещен выезд из страны. А россияне крестятся, вспоминая, как в 1998 году аргентинского ученого прочили в экономические советники российского президента, а его модель "currency board" пиарили на самом высоком уровне. Осуждению политики МВФ отдали дань даже те страны, которые в 1997-98 годах склонны были возлагать ответственность за кризис на правительства стран, "курируемых" Фондом. Министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин назвал происшедшее цепью "политических и экономических ошибок не только со стороны аргентинцев, но и со стороны международных финансовых институтов, предъявивших чрезмерные или несвоевременные требования". Итальянская газета "Република" вопрошает: "И разве не была Аргентина, чья валюта привязана к доллару, до недавнего времени примерным учеником американских финансистов и банкиров с Уолл-стрит? Конечно же, была. Но у Аргентины есть одна непростительная слабость. Она не имеет никакой стратегической ценности, у неё нет возможности дестабилизировать обстановку в мире, она не находится в горячей точке планеты, где под угрозу поставлены интересы Запада". Перуанская столичная газета "Кларин" констатирует: "во всех кризисных ситуациях МВФ каждый раз умывает руки перед катастрофой, которую вызывают в терпящих бедствие странах рекомендуемые его специалистами меры". Так и на сей раз, продолжает газета, "жалкий финал аргентинского правительства, тут же вызвал заявление руководства МВФ, приписавшего всю программу финансовых мер Кавалло самим аргентинцам". Не случайно, отмечает аргентинская газета "Ла Насьон", выполнение Буэнос-Айресом всех указаний фонда, то есть США, всегда приводило к похвалам "образцовой стране". Но когда Аргентина попыталась в последний момент остановиться перед пропастью, то сразу попала в разряд "никуда не годных" и была тут же лишена обещанных кредитов.

Можно списать некоторую резкость оценок на остроту момента, но нельзя не признать очевидного: Аргентина все эти годы исправно следовала советам МВФ сокращать денежный дефицит, Аргентина все эти годы ставилась МВФ в пример другим странам, все это время страна наращивала внешний и внутренний долг, в том числе, за счет охотно выделяемых МВФ кредитов – а когда наступил "час расплаты", Фонд отказался предоставить очередной транш в размере $1,2 млрд. (предыдущий, в сумме $8,2 млрд., был выделен в августе). Новый первый заместитель главы МВФ Энн Крюгер заявила, что дальнейшие кредиты не нужны: "Уж лучше бы в марте Аргентина признала себя банкротом" – и страна рухнула. Страна, которая 70 лет назад занимала 10-е место в мире по ВВП и концентрировала половину ВВП Латинской Америки. Страна, стоявшая на седьмом месте в мире по объему экспорта.

Как ни крути, МВФ поступил как тот цыган из анекдота, попытавшийся во имя экономии (или, говоря научно – сокращения дефицита домашнего бюджета) постепенно отучить свою лошадь от еды. Чем это закончилось – известно. Неизвестно другое – куда ж нам плыть? Всем нам – не только Аргентине. Ибо, несмотря на заверения премьер-министра России Михаила Касьянова о невозможности повторения в России аргентинского сценария, и повышение интереса иностранных инвесторов к российскому рынку, вопросы остаются.

Например: темпы экономического роста в России падают, и уже трудно верить в то, что вызван этот рост был не столько (или хотя бы не только) высокими ценами на нефть, но и некими "глубокими структурными преобразованиями". А инфляция, в свою очередь, опять ползет вверх, выпирая из определенных ей бюджетом границ, как тесто из квашни, и вряд ли повышение тарифов естественных монополий в следующем году не окажет на нее существенного влияния. Или – российский рынок акций западные консалтинговые агентства называют высокодоходным, но по-прежнему одним из самых рисковых. А на рынке реальной экономики Россия не может предложить миру ничего, кроме сырья и продуктов первичной обработки. Банковский сектор по-прежнему не принимается западными инвесторами всерьез, а рискнувшие вложить в страну деньги жалуются на дискриминацию и произвол чиновников.

В такой ситуации давать "прогноз на завтра" крайне сложно любому аналитику: индикаторы, принятые в развитых странах, плохо коррелируются с нашей обстановкой, а основные "родные" факторы устойчивости – мировые цены на сырье, в первую очередь, на нефть – плохо поддаются прогнозам в долгосрочной перспективе. Что переводит любые прогнозы любых должностных лиц и признанных экономических светил в разряд то ли гадания: "любит – не любит, будет – не будет", то ли шаманских заклинаний: "дефолт, закройся". Да еще вспоминается некстати, как во время азиатского кризиса наши ведущие эксперты с удовлетворением отмечали, что "России кризис не коснулся", тщеславно хвалились тем, что, в отличие от стран Восточной Европы, Россия не пошла на девальвацию рубля, а первые признаки надвигающегося краха объявляли "признаком вхождения России в мировое хозяйство". Короче, мы как все, но когда в Азии буря, в Европе шторм, у нас – лишь легкий бриз. Шел к концу 1997 год...