В Большом испытывают судьбу, в небольшом наливают

Даже не знаю, с чего начать. От большого к малому или наоборот?

Дело в том, что обе премьеры, о которых я собираюсь вам поведать, безусловно заслуживают внимания, но в каком-то смысле являются антиподами друг друга. Один спектакль идет в самом великолепном театре нашей страны, длится без малого четыре часа и, возможно, затмит собой все постановки Большого за много лет; другой занимает тридцать минут зрительского внимания и предназначен всего для нескольких десятков восхищенных глаз тех, кто пришел выпить чайку в оперном кафе камерного театра "Геликон". Оба произведения написаны, пожалуй, самыми прославленными музыкальными гениями своего времени – Джузеппе Верди и Игорем Стравинским. И оба – возобновленные премьеры.

Хорошо, начну с того, что выпало увидеть вначале, в прошлую пятницу.

Представьте картинку. Вы идете по заснеженному центру Москвы, приветливо горят вывески, вы устали и хотите расслабиться, отдохнуть, выпить чашку чая в компании приятных людей. Но вдруг вместо навязчивого сервиса забегаловки и непременной песни группы "Руки вверх" из динамиков со словами "И целуй меня везде, восемнадцать мне уже", которую вы невольно тут же переиначиваете на другой лад, подгоняя под законную рифму, понимаете, что альтернативой этому обязательному кошмару в нагрузку может быть только музыка великого композитора и пение великолепных актеров – что вы выберете? Конечно, оперное кафе лучше.

Есть и такое? Представьте себе – в "Геликоне" при входе вам нальют шампанского, а в маленьком зальчике подадут пряники, отлично заваренный чай и в придачу споют и спляшут. Не что-нибудь, а "Мавру" Стравинского, спектакль, который Дмитрий Бертман показывал перед многотысячной западной аудиторией в разных заграницах, а тут решил возобновить на родине в своем театре. Кстати, в его "оперном кафе" идут несколько подобных мини-спектаклей, и все великих авторов. Кофе или пиво наливают под "Кофейную" и "Крестьянскую" кантаты Баха, вино – под "Аполлон и Гиацинт" Моцарта, а "Служанка-госпожа" Перголезе подаст вам тортик.

Итак, возобновленная "Мавра". Это положенная на музыку поэма Пушкина "Домик в Коломне". Впервые публика увидела эту оперу в 1922 году в Париже. У Стравинского было несколько подобных произведений на "этнические" темы, этаких мини-пейзажей покинутой родины, с неизменным успехом открывавших Европе мир русского модерна, столь трагически разрушенного катастрофой революции.

В "Мавре" традиционный лубочный сюжет, любимый Стравинским, сочетается со ставшей классикой поэзией Пушкина, создавая простор для эксперимента. Стравинский, этот величайший мастер стилизации, написал очень веселую картинку исчезнувшего буквально на его глазах дворянского мирка. В нескольких комедийных ариях композитор смешал классическое и современное так, что получился веселый вздох, длящийся несколько минут и внезапно обрывающийся гоголевской немой сценой.

По замыслу Бертмана зритель призван погрузиться в атмосферу чайной посиделки на крылечке помещичьей усадьбы в глухой деревеньке. Это водевиль в жанре комедии переодеваний. Авангардизм Стравинского должен быть доведен таким образом до логического финала. Чай и пряники для публики в особняке княгини Шаховской так же умело вписываются в канву спектакля, как и ноты джазовых мелодий, вплетенные Стравинским в музыкальный фон оперы. Кроме того, Бертман в своей излюбленной манере сгустил краски и заставил исполнителей немного форсировать игру, в стиле этакого современного лубка. Получилось неожиданно – авангард музыкальный усугубился театральным, спектакль наполнился более тонким смыслом, и все зрелище как бы переросло само себя. Это очень странное ощущение. Все эти пряники, стираные лифчики на сцене, румяна и косы, чай, столики, аплодисменты, музыка гения, беседа некоторых зрителей после спектакля, так, как будто ничего особенного не произошло... Таким манером режиссером сознательно создается некий новый пласт искусства. Это больше чем мини-опера и, тем более, уж никак не фон в кафешантане. Но и то, и другое – тоже. В общем, тем, кто никогда не был на такой геликоновской посиделке – настоятельно рекомендую. Это так приятно, что может войти в привычку.

Теперь от малого – к большому. Даже огромному. Большой дает премьеру года. Нет, думаю, начала века.

Опера Верди "Сила судьбы". Одно из самых знаменитых, узнаваемых и любимых публикой произведений классика, написанное в 1869 году по заказу Дирекции Русских Императорских театров. В Большом не ставилась никогда, в России прошлого века – тоже.

Лейтмотив, если б я мог напеть, зритель узнает сразу и потом может целый день мурлыкать под нос. Почти так же известен, как "La donna e mobile" из "Риголетто", только много тревожнее. Самая известная ария – "Son guinta!.." из второго акта, исполняемая кающейся Леонорой, – классика, знакомая с детства любому, кто слушал радио. Помните – голос дикторши: "А сейчас прозвучит ария из оперы "Сила судьбы" в исполнении ...". И скрипки вcтупают – та-та-та-та... Вот, наконец дождались – можно увидеть и услышать все это великолепие вживую.

Это одна из тех вердиевских трагедий, где "все умерли". В нынешней редакции смягчили либретто – Дон Альваро все-таки выжил.

Опера мистическая, и с ней случаются всякие казусы, как с постановками "Мастера и Маргариты". В данном спектакле исполнитель главной роли на репетиции сильно поранился шпагой.

В Большом полный аншлаг. Билеты стоят по пятьсот долларов. Неаполитанский театр Сан-Карло отдал свои декорации. Постановщик – итальянец Карло Маэстрини, дирижер – Александр Вилюманис. Состав – приглашенные из-за рубежа русские звезды: Елена Зеленская (Леонора), Сергей Ларин (Дон Альваро), Сергей Мурзаев (Дон Карлос ди Варгас), Вячеслав Почапский (падре Гуардиано) и другие.

Поскольку певцы большую часть жизни поют за границей, впечатление такое, что попадаешь в итальянский театр. Бельканто, язык оригинала, высочайший профессионализм всех артистов без исключения. Главные партии – Дона Альваро и Леоноры – исполнены просто великолепно. Думаю, подобное пение Большой слышит только во время гастролей приглашенных звезд. Собственно говоря, именно так и произошло на сей раз. Новое руководство театра решило в корне изменить систему взаимоотношений с артистами, особенно знаменитостями. Теперь с ними, так же как и во всех мировых центрах академического искусства, подписывается контракт на исполнение тех или иных спектаклей.

Естественно, профессионализм исполнения возрастает до мирового уровня. Проходных спектаклей нет. С другой стороны (как сейчас) – две недели премьеры, и до свидания. Может быть, через год снова увидите в афише. В этом есть и своя прелесть, но билеты начинают сверкать нулями, и не только в рублях. Впрочем, опера в нашей стране, думаю, далеко не самый популярный вид искусства. А десяток спектаклей вполне удовлетворят жажду истинных ценителей. Для друзей театра есть контрамарки.

То, что я видел в первый день премьеры, сидя в 11-м ряду партера, – захватывающе. Спектакль "взлетел" с первых же аккордов и не опускался на землю до финальной ноты. Постановка удивительно красочна, постоянно меняются гигантские декорации, привезенные специально из Неаполя, световые эффекты создают особую глубину сцены, а костюмы настолько разнообразны, что в иные моменты кажется, что вы действительно присутствуете то на военном параде, то в многолюдной испанской деревне.

Думаю, что ничего подобного по качеству исполнения Большой театр в последние годы не видел. Если так пойдет и дальше – то есть новая дирекция будет держаться взятого курса, – об опере столицы снова заговорят, и самый прославленный театр страны из некогда унылого официозного монстра советских времен, с его "Жизелью", бесконечно гастролирующим балетом имени Григоровича и операми (пусть и хорошими) П.И.Чайковского, превратится в один из центров мирового искусства.

Как ему и положено.