Гвозди для гроба старушки-Европы

Похоже, России скоро придется иметь дело с двумя Соединенными Штатами: Америки и Европы. С Америкой все давно понятно: более двух веков назад отцы-основатели собрали конвент и приняли конституцию США, сделав штаты соединенными. Но вот, кажется, и в Европе грядут аналогичные события и перемены: там на днях тоже созвали Конвент, которому поручено написать конституцию Европейского союза.

ЕС, конечно, давно интегрируется. Те, кто следит за нечеловеческими усилиями по объединению Европы, могли уже порядком устать от всевозможных инициатив и заявлений, по итогам которых каждый раз хочется вздохнуть: "Гора опять родила мышь". Значительные же шаги, вроде введения единой валюты, делаются в ЕС крайне редко, но зато уж и обставляются с великим пафосом.

И вот в минувший четверг произошло событие, которое вполне можно отнести к значительным: с пафосом начал работу новый орган ЕС – Конвент. Его полное название – Конвент по подготовке межправительственной конференции по дальнейшему реформированию ЕС – говорит само за себя: в Старом Свете грядут серьезные реформы.

О том, что механизмы ЕС устарели, говорят давно. Пресловутое принятие самых важных решений на основе консенсуса, постоянные споры между странами-членами из-за количества представителей в органах Союза, нечеткость распределения компетенции, наконец, закрытость от общественности – всё это делает Евросоюз настоящей аллегорией неповоротливости и бюрократизации власти. Но многие европейские политики до недавних пор парировали все подобные выпады фразами в духе легендарного Галилея: "И все-таки она крутится!". Да, ЕС работал и сейчас работает на основе механизмов, выработанных полвека назад для экономического сообщества шести промышленно развитых стран. По мере расширения этого узкого круга его институциональную систему, как "жигулевский" движок, слегка усовершенствовали, форсировали, но суть от этого не менялась.

Теперь же в двери Евросоюза вовсю ломятся кандидаты из Центральной и Восточной Европы, грозя вдвое увеличить число его участников и полностью парализовать властные механизмы. А проведение общей внешней политики, в том числе в сфере обороны и безопасности, требует оперативности принятия решений. Одним словом, реформы давно назрели и перезрели.

За последние лет пять попыток отважиться на реформу было немало, но все они заканчивались склоками и ссорами. В конце концов поняли, что на межправительственной конференции этот вопрос вообще решить невозможно. Ведь речь должна идти, как ни крути, о внедрении в устройство ЕС федеративных (т.е. государственных) начал. А национальные правительства хотя теоретически это приветствуют, в действительности никогда не отважатся на такой шаг, дорожа своим драгоценным суверенитетом.

И вот в декабре прошлого года, на саммите в замке Лаакен (в предместье Брюсселя) страны ЕС решили созвать специальную ассамблею, чтобы она занялась ни много ни мало подготовкой проекта конституции ЕС, который потом утвердит межправительственная конференция. На основании Лаакенской декларации к марту Конвент был созван. В него вошли 15 представителей правительств стран-членов ЕС, 30 представителей национальных парламентов, 16 членов Европейского парламента и 1 представитель Европейской комиссии. В работе Конвента будут участвовать и страны-кандидаты (по одному представителю от правительства каждой из них и по два – от парламента). Их допустят ко всем обсуждениям, но без права голоса. Председателем Конвента назначен бывший президент Франции Валери Жискар Д'Эстэн, а его заместителями – бывшие главы правительств Италии и Бельгии – соответственно, Джулиано Амато и Жан-Люк Деан.

Предполагается, что Конвент подготовит свои заключения к июню 2003 года. А параллельно будет работать Форум гражданского общества, который призван вносить свой вклад в проходящую в рамках Конвента дискуссию от лица "широких масс" и общественных объединений.

В общем, дело идет к тому, что в ЕС, помимо уже имеющихся атрибутов государственности (единой политики во многих сферах, гражданства, валюты и т.п.), появится еще и конституция. Председатель Европейской комиссии Романо Проди с пафосом заявляет, что она "ознаменует рождение политической Европы". По правде сказать, "Европа политическая" давно уже родилась и на международной арене выступает неплохо, а конституция будет означать скорее ее узаконение. Европа как гражданка мирового сообщества субъектов международного права получит свой паспорт.

Но что удивительно: после каждого удачного шага в направлении создания общеевропейской государственности лидеры ЕС начинают расшаркиваться и отнекиваться, дескать, "что вы! Мы вовсе не имели в виду ничего государственного!". Вот и Проди подчеркивает, что не следует забывать об "оригинальности европейской интеграции". Она заключается в том, что Евросоюз – это "союз народов и государств", он не стремится "стать супергосударством". "Оригинальность европейской интеграции" заключается скорее в том, что европейцы упорно пытаются усидеть на двух стульях: создать мощное интеграционное объединение и сохранить национальный суверенитет отдельных стран. Или по крайней мере видимость такового. Но это вряд ли возможно, да к тому же, мешает четко определить цели и параметры объединительных процессов. По словам члена Европейской комиссии Мишеля Барнье, прежде чем приступить к обсуждению изменений в структуре Союза, следует наконец-то определиться с тем, что страны-участницы ЕС желают сообща делать. Ведь предыдущие переговоры по реформированию ЕС привели к существенной ошибке – "попытке наладить двигатель, не глядя при этом на дорогу, по которой мы собираемся путешествовать"...

Исправить ошибку мешает банальный национальный эгоизм: не хочется слишком много платить за единую и стабильную Европу, трудно поступиться самой возможностью сказать в случае чего "моя хата с краю". Логика интеграции требует, чтобы отдельные части полностью связали свою судьбу с судьбой целого. А они к этому не готовы.

Страны ЕС по-прежнему ссорятся. Незадолго до начала работы Конвента еще шли споры о распределении мест в нем. Посол Испании при ЕС Конде с неудовольствием отмечал, что в Лаакене по вопросу количественного представительства якобы была достигнута "устная договоренность", а распространенные позднее директивные тексты ей не соответствуют. Ряд стран сочли свои права ущемленными. Италия, к примеру, втихую протолкнула в Конвент не одного, а сразу двух представителей от правительства, на том основании, что Джулиано Амато не может представлять свою страну, так как является заместителем председателя Конвента.

Лондон же вообще предлагает решить проблему кардинально. Тони Блэр выдвинул идею создать в Союзе орган, аналогичный Совету Безопасности ООН, в который вошли бы представители трех ведущих стран ЕС – Великобритании, Франции и Германии. Этот орган оперативно принимал бы все ключевые решения в промежутке между встречами "недееспособного" Европейского совета (происходящими ныне два раза в год). Таким образом, устранялась бы значительная часть потенциальных разногласий. Кроме того, в Лондоне считают, что в ЕС должен быть постоянный председатель в должности генерального секретаря – взамен назначаемого на шесть месяцев представителя одной из стран. В своей инициативе Блэр нашел единомышленника в лице канцлера Шредера.

Но это радикальное предложение, как полагает "Файнэншл таймс", имеет не много шансов на успех, поскольку вызовет резкое противодействие со стороны не только малых стран, но и Италии и Испании. Да и Европейская комиссия тут же выступила против. "Любая концепция, согласно которой какие-то государства будут более равными, чем другие, должна быть отвергнута", – заявил представитель Еврокомиссии Джонатан Фолл. Но Конвент может ведь учесть и эту идею.

Что бы там ни учитывал и ни отвергал Конвент, но через год-другой у Евросоюза должна появиться своя конституция. Аналитики полагают, что это задача не из легких. В адрес Конвента звучат скептические замечания, вроде: ЕС решил бороться с бюрократией, создав новый бюрократический орган; слишком пестрый состав Конвента не позволит ему работать плодотворно. Однако это только поверхностный взгляд на проблемы нового органа. Газета "Монд" полагает, что заседания Конвента будут проходить под знаком постоянных словесных столкновений между сторонниками федеральной Европы и защитниками многовековой концепции государств-наций. В этом заключается основная интрига.

Но есть основания полагать, что "федералисты" одержат верх. Во-первых, межправительственный подход к вопросам реформирования ЕС уже слишком много раз терпел провал, чтобы еще раз его повторять. Во-вторых, его повторения можно избежать, поскольку Конвент состоит не только из правительственных чиновников, но и представителей других парламентов (в том числе Европейского). Большие надежды связываются также с председательством опытного "евростроителя" Жискара д'Эстена. Наконец, европейцам до смерти надоела ныне существующая "конституция" ЕС (договоры, регламенты и пр.), которая, по оценкам сведущих людей, компактно умещается в двух-трех чемоданах.

Соединенные Штаты Европы по-прежнему существуют лишь в теории. Однако обилие государственных атрибутов у ЕС делает возможным практически в любой момент принять кардинальное решение о том, чтобы закрасить политическую карту ЕС единым цветом. Не исключено, что конституция Евросоюза станет одновременно и паспортом нового полноправного субъекта международных отношений, и последним гвоздем в гроб старушки-Европы национальных государств.