Чеченский тупик: поиски выхода

Ситуацию в Чечне, несмотря на разгром основных банд экстремистов, сегодня многие называют тупиковой. Прежде всего потому, что противостояние с теми, кто делает ставку на акты террора и партизанские действия, способно затянуться надолго и военные методы здесь уже не могут играть решающей роли. Вооруженные силы России в Чечне ценой огромного напряжения и потерь свою задачу выполнили. Отряды боевиков, подчинявшиеся Масхадову и тандему Басаев – Хаттаб, рассеяны и разбиты. Масхадов вынужден отдавать приказы отдельным группам диверсантов, требуя отчета за каждый уничтоженный российский автомобиль; кровавый дуэт вообще исчез из поля зрения. Молва и неподтвержденные данные уже похоронили обоих или, в худшем случае, отправили за границу. Но автономные банды, все еще действующие в Чечне, продолжают оставаться серьезной угрозой безопасности и стабильности.

Выход из чеченского тупика нужно искать в терпеливой, филигранной и нестандартной политике. Если бы отделение Чечни стало для России и для самих чеченцев решением проблемы, на такую меру стоило бы пойти. Однако легитимизация сепаратистских идеалов означает полную социально-культурную катастрофу чеченского общества и принесет головную боль ближним и дальним соседям Чечни, от которой так или иначе придется отгораживаться со всех сторон. Кремль считает чеченскую проблему сугубо внутриполитической. Эта позиция понятна: иностранного вмешательства в подобную ситуацию не потерпит ни одна великая держава.

Социальная обстановка в Чечне сложнее и трагичнее, чем она видится извне. Из-за войны общество переживает раскол и деградацию. Война навязала свои понятия о "хорошем" и "плохом", "доблестном" и "мерзком", "норме" и "патологии". Но в этом беспорядке стихийно сложилось некое подобие системы, оставляющее надежду на постепенный выход из кризиса.

Картина получается примерно следующая: значительная часть чеченцев стала беженцами, невольно образовав криминальную среду, которая всегда возникает там, где на ограниченном пространстве скапливается огромное количество безработных мужчин. Многие из них за годы "независимости" отучились от мирного быта. Другая часть осталась в своих селах, пытаясь как-то выживать. Третья организовалась в "движение сопротивления".

Народ Чечни устал от войны, горя, ненависти, нищеты, безысходности и неверия. Люди мечтают вернуться к нормальной жизни, трудиться, растить детей. С ностальгией вспоминают о благополучном советском городе Грозном, от которого сейчас остались только руины, о той Чечне, где тебя не спрашивали о национальности и приезжий гость считался посланником небес.

Уже в самом ближайшем будущем Кремль может оказаться в цейтноте: кредит доверия к способности властей развязать чеченский узел стремительно убывает. Люди устали от официальных сообщений: "на чеченском фронте без перемен", "в ситуации наметилась позитивная динамика"... Отрицательные эмоции будут только увеличиваться, и дело может дойти до новой постановки проблемы независимости Чечни, но уже в совершенно конкретном и жестком плане. Не исключено, что "глас народа" в конце концов потребует отделения мятежной республики от Российской Федерации. Предупредить такое развитие событий можно лишь политическим путем. Не потому, что военные методы всегда неэффективны, а потому, что сегодня они себя исчерпали.

Очевидно, что без концепции власти и управления в чрезвычайных условиях Чечне не обойтись. Однако введение демократических институтов на ее территории сейчас может привести к обратному результату, вызвав анархию и произвол. Здесь должна быть продуманная система. Необходимо работать с кадровым составом, который сохранился в республике.

Финансовые затраты на завершение войны по любому сценарию обойдутся очень дорого. Моральная цена вообще неисчислима. Ведь экономить на Чечне – значит экономить на проблеме сохранения России в целом. Еще А.И.Барятинский, царский наместник на Кавказе, взявший в плен Шамиля, писал, что из российского бюджета нельзя изымать статью расходов на кавказскую войну в течение двадцати лет после ее окончания. Однако сейчас следует тратить эти средства не на боевые действия, а на возвращение горцев к мирным занятиям.

Получается, что сегодня самый трудный вопрос применительно к Чечне – традиционное российское "Что делать?". В конце 1994 года на него попытались найти быстрый и универсальный ответ, последствия которого общеизвестны.

Военные и горцы: от вражды к сотрудничеству

Сотрудничество между российским военным командованием и местным населением является одним из приоритетных направлений в деятельности федеральных сил в ходе завершающего этапа контртеррористической операции. Необходимость такого сотрудничества не раз была доказана во время различных вооруженных конфликтов во всем мире. Действия федеральных сил не будут иметь успеха без поддержки людей, живущих в регионе. Таким образом, первоочередной задачей является получение такой поддержки и работа в тесном контакте с местным населением.

В рамках этого сотрудничества официальные представители командования встречаются с руководителями республиканской и районных администраций, обсуждая проблемы и нужды чеченцев. Сегодня в Чечне у многих людей в домах нет ни радио, ни телевизора. Представители федеральной власти организуют выезды в города и села, где организовывают передачу последних известий при помощи мощных радиоретрансляторов, установленных на военных машинах, заполняя, таким образом, информационный вакуум, созданный боевиками. Российские военные привозят в самые отдаленные селения газеты, распространяют литературу, проводят опросы местных жителей, фиксируя их проблемы и пожелания. Данные о реакции населения на действия федеральных сил поступают командованию и учитываются в дальнейшей работе.

Как известно, во всех районах Чечни действуют военные комендатуры. Согласно одному из последних постановлений правительства, в состав каждой комендатуры войдет специальный отдел по работе с населением.

Люди, поддерживающие действия российских властей, являются важным фактором в борьбе за стабилизацию ситуации в республике, а тесный контакт между ними и федеральными силами имеет большое значение для обеих сторон, преследующих одну общую цель – победить терроризм и восстановить мир на Северном Кавказе.

Псы из питомников Хаттаба

Питомником экстремистов Чечня стала всего за несколько лет – в период между двумя чеченскими кампаниями. Именно в это время здесь была развернута хорошо оснащенная и разветвленная сеть баз и лагерей по подготовке террористов, главным образом иностранных. Большинством из них, по данным российских спецслужб, руководил Хаттаб. Еще в 1996 году он занимал невысокое место среди чеченских полевых командиров. Уже через полгода положение меняется – иностранному наемнику стали переводиться огромные средства. Именно тогда Хаттаб стремится создать имидж "проповедника чистого ислама" и объявляет войну традиционному для чеченцев суфизму, "как учению, имеющему развращающее влияние на мусульман". Однако утверждения о том, что он – проповедник исламского фундаментализма, не имеют под собой почвы. Хаттаб – обыкновенный террорист, для которого важны не исламские лозунги, а то, как они оплачиваются. Для него война – это способ зарабатывать деньги. А кто их платит и за какие лозунги – неважно.

Еще год с лишним назад на стороне чеченских сепаратистов сражались сотни иностранных наемников. В 2000 году один из ближайших соратников Усамы бен Ладена, выходец из Йемена Абу Дауд сделал сенсационное признание. По его словам, "на помощь сражающемуся с агрессором" народу Чечни были направлены сотни "добровольцев", прошедших подготовку в лагерях бен Ладена. Отправка "интернациональной помощи" осуществлялась в несколько этапов. Первая группа исламистов прибыла в Чечню еще до начала второй чеченской кампании. Есть сведения, что именно "добровольцы" бен Ладена составили костяк вторгшихся в августе 1999 года в Дагестан отрядов Басаева и Хаттаба. После начала активных боевых действий в Чечне "террорист №1" несколько раз направлял своим соратникам подкрепления.

Сегодня совершенно очевидно, что лидеры бандформирований уже исчерпали все возможные доводы о правильности своих действий. Раскол в стане полевых командиров боевиков – не плод российской пропаганды, а реальный факт. Показные сплоченность и единоначалие (кстати, Басаев и Хаттаб даже не пытаются его демонстрировать) свидетельствуют, что обе части чеченских вооруженных формирований существуют на разные деньги и преследуют разные цели. В случае с Басаевым и Хаттабом, а также поддерживающими их идеологически из-за рубежа Удуговым и Яндарбиевым – это "арабские деньги". Масхадов и его формирования финансируются из стран Европы и США, в том числе со стороны чеченских диаспор. Средства перечисляются через представителей Масхадова за рубежом. В ряде случаев зафиксировано противостояние эмиссаров Масхадова и людей Яндарбиева, пытающихся переориентировать финансовые потоки диаспор.

Некоторые политологи высказывают мысль о том, что Чечню следует оставить в покое и она сама справится со своими проблемами. Но это мнение – не более чем пропагандистский лозунг, т.к. "оставленная в покое" Чечня навсегда отберет этот самый "покой" и у себя, и у других.