Россия: пять лет без права на войну

Празднуя годовщину Великой Победы, не грех было вспомнить, что победа эта ковалась в том числе и высококлассным оружием. Очень символично поэтому, что среди вопросов, обсуждавшихся 8 мая на встрече премьера Михаила Касьянова с президентом Владимиром Путиным, не последнее место было отведено проекту государственного оборонного заказа на следующий год. Давно уже нет ни Красной, ни Советской Армии. Российская же армия все постбольшевистские годы сидит без новых вооружений. Военно-промышленный комплекс страны, потихонечку ржавея, еще производит какую-то боевую технику, но почти исключительно для армий Китая и Индии. А "если завтра война"?

Хотя на статью "Разработка, закупка, эксплуатация и ремонт военной техники и вооружений; оплата оборонных НИОКР" (что и составляет оборонный заказ) приходится свыше четверти бюджетных расходов по разделу "Национальная оборона", в абсолютном выражении общая сумма указанных ассигнований весьма невелика – в текущем году это порядка 79 млрд. рублей (кстати говоря, на 30-40% больше, чем в 2001 году). Отдельного разговора заслуживает проблема реального финансирования гособоронзаказа. Мало того, что до сих пор отсутствует давно обещанная правительством и крайне необходимая для предприятий ВПК система авансирования государственного заказа, так еще графики оплаты выполняемых работ постоянно срываются – выделение основной массы бюджетных средств традиционно приходится на конец года. Так, в прошлом году к 1 декабря было перечислено лишь 74% от запланированной в бюджете суммы.

Дело, однако, не только в скудном и неаккуратном финансировании. В самом названии соответствующей бюджетной статьи слово закупка по существу лишнее, ибо как раз закупок новой боевой техники для "непобедимой и легендарной" не производится (не считать же таковыми приобретение единичных экземпляров "для коллекции"). За конкретное "наполнение" гособоронзаказа 2003 года сейчас идет напряженная закулисная борьба между различными лоббистскими группами ВПК и генералитета. Однако все это не касается базовых параметров оборонного заказа, которые определяются Государственной программой развития вооружения, военной и специальной техники на 2001-2010 годы, подготовленной еще два года назад и подписанной президентом 23 января с.г. Между тем указанная программа не предусматривает масштабных закупок новых вооружений еще в течение пяти ближайших лет – финансироваться будут преимущественно НИОКР, а также ремонт и модернизация существующей техники. Именно на долю НИОКР приходится чуть ли не все увеличение гособоронзаказа в последние годы. Идея проста: сейчас обороняемся и проводим "контртеррористические" операции тем оружием, какое есть в наличии (по возможности его модернизируя), но зато вовсю – то есть настолько, насколько хватит денег, – разрабатываем боевую технику следующего поколения. Вот этой-то техникой и будет перевооружаться российская армия начиная с 2007 года. Как говорится, гладко было на бумаге…

Основные производственные фонды ВПК все более ветшают. Их физическая и моральная изношенность вплотную подошла к той черте, за которой разрушение производственного потенциала может принять обвальный характер. Так, физический износ ОПФ составляет по различным отраслям оборонной промышленности от 60% до 85%. Около 80% оборудования имеет возраст старше 10 лет, причем треть – старше 20 лет. С 1992 по 1998 год объем годовых бюджетных капиталовложений в "оборонке" упал более чем в 100 раз, а общие инвестиционные показатели – почти в 15 раз. Нынешние же темпы роста инвестиций – 9-10% в год – явно недостаточны для кардинального улучшения ситуации.

Безусловно, производственный потенциал ВПК создавался в другой стране, в другое время и в другой экономической системе – в новых реалиях он в немалой степени является избыточным. Более того, существует проблема вывода из режима эксплуатационной готовности части простаивающих мощностей, поддерживаемых в оном режиме по государственным мобилизационным заданиям (чрезмерность которых только накручивает непроизводственные издержки). Определить же оптимальный размер ОПФ оборонного комплекса как раз и позволяет Государственная программа развития вооружения. Но поскольку масштабные закупки государством новых вооружений отнесены этой программой на более поздний срок, постольку значительная часть мощностей, которая обязательно должна быть сохранена, тем не менее, будет в ближайшие годы по-прежнему простаивать. Для того чтобы Государственная программа развития вооружения была выполнена, причем не в ущерб военному экспорту, к 2007 году необходимо произвести реновацию соответствующих ОПФ, не востребованных в предшествующий 15-летний период. Это требует резкого наращивания капиталовложений. В противном случае, к тому времени, когда планируется начать перевооружение российской армии, выпускать заказываемую государством новую боевую технику будет, попросту говоря, не на чем.

Таким образом, главный вопрос – это вопрос об инвестициях, а именно – об источниках привлечения средств на модернизацию материальной базы ВПК. Правительство очень надеется, что предприятия "оборонки" решат эту проблему как-нибудь сами – при минимуме бюджетных затрат. В частности, подготовленная в прошлом году программа реструктуризации оборонного комплекса (включая приватизацию существенной доли государственных активов) в значительной мере ориентирована на стимулирование частных "стратегических" капиталовложений. Однако готовность отечественных толстосумов к финансовым подвигам в условиях, когда государство откровенно манкирует своими обязательствами, не может не вызывать сомнений. Серьезная ставка в правительственных планах делается, кроме того, на увеличение инвестиций из прибыли предприятий. Между тем большинство оборонных предприятий едва сводит концы с концами. Если у кого и есть лишние деньги, то это главным образом доходы от экспорта.

Казалось бы, уж с чем с чем, а с военным экспортом все как раз замечательно. Так, в прошлом году поставки за рубеж вооружений и военной техники увеличились с 3,7 до 4,2-4,4 млрд. долларов. В радужные тона окрашены и ближайшие перспективы – во всяком случае, портфель "Росооборонэкспорта" ломится от заказов. Существует, тем не менее, одна проблема, которая может очень скоро испортить эту цветовую гамму. Сия проблема именно в том, что на внешний рынок поставляется боевая техника, не стоящая на вооружении российской армии. Эта техника выпускается только по разовым контрактам – ее серийное производство не налажено; она не проходит "обкатку" в войсках и не имеет практики боевого применения. Иначе говоря, из процесса разработки новых образцов вооружений полностью исключается крайне важный заключительный, эксплуатационный этап, в ходе которого выявляются и устраняются скрытые дефекты. К тому же, только при серийном производстве можно должным образом наладить техническое обслуживание поставленных вооружений. В итоге – растущие претензии иностранных заказчиков к качеству как самой российской оружейной продукции, так и ее обслуживания, что уже оборачивается валом официальных рекламаций. Эксплуатационная "недоработанность" новой техники, предлагаемой российским ВПК, чревата тем, что зарубежные клиенты переориентируются на приобретение оружия в других странах. Таким образом, получается замкнутый круг: откладывая перевооружение собственной армии, государство уповает в основном на то, что "оборонка" выживет за счет экспорта, тогда как отсутствие государственных закупок новых систем вооружений для внутренних нужд фактически подрывает и экспортную базу ВПК.

Все может быть – может, и повезет: вдруг за пять лет производственный потенциал оборонной промышленности еще не деградирует окончательно. Рулетка – она и есть рулетка. Обнадеживает вот что: все предыдущие ставки – коммунизм к 1980 году, решение продовольственной проблемы к 1990 году, обеспечение каждой семьи отдельной квартирой к 2000 году – оказывались проигрышными. Когда-то должно все же повезти?