Курс рубля
- Режим свободного падения: что ждет рубль в 2024 году
- Что будет с долларом: бежать в обменники сломя голову рано
- Предсказано мощное падение доллара по двум причинам
|
Участие Виктора Борцова – непременный залог высокого качества спектакля. Зрители это знают и награждают актера заслуженными аплодисментами. Такова уж актерская и человеческая фактура Борцова, что на сцене он притягивает к себе внимание как магнит. А после спектакля его интонации еще долго вертятся в памяти. При этом ничего сверхъестественного он на сцене не делает, просто живет в образе. Борцов потрясающе органичен, каждому его движению и фразе веришь беспрекословно.
Любовь к актерскому искусству, выступлению на публике Виктор Андреевич усвоил в самом раннем детстве. Первой его книжкой была сказка о театре. Оренбург, где родился Борцов, в войну превратился в культурный центр – в город были эвакуированы труппы со всего Союза. Позже был самодельный кукольный театр, "Театр у микрофона", "Сорочинская ярмарка", которую Борцов поставил и сыграл с друзьями на кухне в коммуналке, драмкружки, Щепкинское училище и, наконец, Малый театр.
Незадолго до юбилея корреспонденту "Yтра" удалось встретиться и побеседовать с Виктором Андреевичем.
"Yтро": Виктор Андрееевич, как вы отметите ваш юбилей?
Виктор Борцов: Я буду в этот день играть в Кирове спектакль "Волки и овцы", а на другой день сяду в поезд и поеду домой.
"Y": А обычно как отмечаете?
В.Б.: Я отмечаю свои дни рождения так же, как и все. Во-первых, я летний, и всегда день рождения на гастроли приходится. В театре в это время будут играть англичане, ну какой юбилей? На будущий сезон пообещали сделать бенефис, афишный спектакль. Надо к этому проще относиться. На жену-то все не свалишь: банкет и т.д. А потом возраст уже такой. Хотя вот Татьяна Петровна Панкова весь свой юбилейный вечер после спектакля простояла, я уже так спектакль не простою. А она не села даже…
"Y": Виктор Андреевич, сколько лет вы служите в Малом театре?
В.Б.: Скоро будет уже 50 лет. Я пришел сюда в 1957 году.
"Y": В какое время актеру легче жить - раньше или сейчас?
В.Б.: Раньше можно было с тремя-пятью рублями зайти в ВТО, а сейчас и ВТО нет, сожгли. Каждое лето мы ездили с концертами, мы знали сколько ты можешь получить, какова ставка, сколько стоит билет. А теперь все ушло. Такой вот рынок, не знаем, сколько за билет брать. Не знаем, есть ли зритель, будут ли смотреть.
"Y": Никогда не пробовали посчитать, сколько ролей было сыграно на сцене?
В.Б.: Да что вы! Огромное количество. В кино еще можно сосчитать, а в Малом очень много. А сколько вводов было! Как бюллетень, так я. Это длилось очень долго, но, во всяком случае, мне это помогло, потому что каких-то ролей противоположного плана я бы не сыграл при других обстоятельствах.
Я ведь очень рано начал играть. К шестому классу я уже играл на сцене дома пионеров. А так и сам играл, и на кухне "Сорочинскую ярмарку" ставил. В городе я был известен. Ведь не было ни телевидения, ни магнитофонов. Но был концерт - по любому поводу. Я уже в первом классе пел в концерте "До свиданья, города и хаты". В каком-то следующем классе я уже читал рассказ. И никто меня не просил и ничего не давал. Я сам все готовил. Иногда читал то, что я не понимаю. Например, политический рассказ "Тени Фонтанебло". Но и то потом один мой приятель пришел и сказал: "Ты знаешь, я тебя послушал, пришел и выучил этот рассказ. Я понял, что можно на три голоса читать".
Проблема же у меня была такая. Я был маленький, и когда я пришел в драмкружок, мне руководитель дал комедийную роль. И так я простаком, комиком какое-то время был. А потом он уехал. Я же вырос, и мне эти роли перестали давать. Просили Бориса сыграть в "Грозе", Самозванца, Незнамова. Это теперь бы я сыграл, я теперь знаю, как одеться и т.д. А тогда было сложно. То же самое было в училище. Дали сначала пару комедийных ролей сыграть, а потом Вера Николаевна Пашенная сказала: "Ну они же должны играть героев". И все. А на выпускном экзамене у меня вообще в испанской трагедии была роль, в "Звезде Севильи". Хорошая роль, очень. Но тогда я уже про Испанию все знал, все книжки прочитал. Сыграли раза четыре, а репетировали очень долго. Михаил Николаевич Гладков ставил, замечательный педагог. Тогда как раз раскрылось дело с Берией, и "Звезда Севильи" была взята специально. Многое там напоминало о том, что в жизни происходит.
И Швандю-то я получил после того, как сделал очень смешной рассказ Шолохова. Я его прочел в училище, кто-то из режиссеров увидел и говорит: "Да что ж мы его во фрак-то? У него ж кровь другая!". И так я сыграл Горецкого, Швандю, Валерьяна в пьесе "Перед ужином". А поначалу так мальчиков, школьников приходилось играть. Нам с Юрой Соломиным дали хорошие, большие роли - дублировать. Из-за этого и попали наверное в театр. Пьесу пробила комсомольская организация к очередному фестивалю молодежи и студентов. Поставил ее А.Гончаров. И эти роли играли сначала Коршунов и Подгорный. А мы были дублеры. Я играл роль Коршунова, а Юра - Никиты Подгорного. А дублеры были нужны потому, что они снимались в кино. Пьеса называлась "Когда горит сердце" по роману Виктора Кина.
"Y": Виктор Андреевич, вы по натуре человек мягкий?
В.Б.: Ну где мягкий, где не очень. Однозначно трудно сказать…
"Y": Наверняка в вашей жизни были люди, которым вы бы сейчас в ноги поклонились за то, что они для вас сделали…
В.Б.: Всех перечислить? (смеется)
"Y": Всех, конечно!
В.Б.: Ну, во-первых, руководитель драмкружка Александр Михайлович Озеров, братья Фомичевы, один из них был чтец великолепный, он в моей судьбе очень большую роль сыграл. Николай Петрович Воробьев - грандиозный был артист в Оренбурге. Он играл Силу Грознова в "Правде - хорошо…", и когда вышел фильм Малого театра, то я увидел разницу между Малым театром и Оренбургским. Воробьев, представьте себе, переиграл Федора Григорьева. Конечно, все остальные были великолепны: Сашин-Никольский, Рыжовы, Турчанинова. Ведь до Григорьева в Малом роль Грознова играл Н.К. Яковлев. Вот его было не переиграть. Эта роль его записана на радио. Но я его не застал. А, говорят, было так: играет Яковлев "Бедность не порок" - все плачут, играет Истомин - никто не плачет.
Но вернемся к вопросу. В Оренбурге я был в друзьях у Леонида Сергеевича Броневого. Ему было тогда 25 лет. Он играл молодого Ленина, Улдоса, героев. Великолепный, яркий артист. Я - человек, вертящийся около театра, - сидел у него дома (у него была маленькая комнатенка) и слушал. Я его даже считаю своим учителем по литературе. Ведь ни Шекспира, ни Блока, ни Леонида Андреева в школе не было. А он все читал, все показывал. Мне тогда около 20 было.
Потом я пришел в Малый театр, увидел Доронина, Оленева, Грузинского, Константинова. Это я нетитулованных называю. Я многим обязан Доронину. За ним весь театр ходил табуном. И он не был никакой не барин или дворянин, а он был простой парень, и не знаю сколько ему лет было, по-моему до 50 лет играл 25-летнего. В великолепной был форме. Актер - ой-ой-ой! При чем он никуда не лез, а знал он очень много, понимаете, многое видел и играл. Он очень хотел Царя Федора играть, десять лет ходил за Равенских, и даже был конфликт из-за этого всего. И если бы он сыграл Царя Федора, это был бы другой Царь Федор. Конечно, мы у них учились. Например, одном спектакле играют Любезнов и Константинов - это две противоположные школы. А спектакль ведь идет долго, много лет, и ты уже сам становишься то ли Любезновым, то ли Константиновым. Вот так!
"Y": Малый театр - хранитель театральных традиций. А что такое традиции Малого театра?
В.Б.: Это вопрос очень сложный (смеется). Я так скажу. Есть одна традиция - делать банкет после каждого ввода. Это закон, намертво. Поэтому я уже почти не ввожусь. Сейчас уж годы не те, надо успеть засветло домой и т.д. А если серьезно, то такие традиции - слово! Ведь сейчас как: сидишь в девятом ряду и не расслышал, что там на сцене говорят. Вера Николаевна Пашенная говорила: "Я купила билет на последний ряд, так будьте любезны, чтобы я все поняла, чтобы я все услышала". Сейчас нас выручает Островский. Мы были правительственный театр, чего мы только не играли, чего мы только не ставили! И был даже такой комплекс: вот в "Современнике" все лучшие пьесы, а мы с этим сидим. Выезжали на артистах. Вот, предположим, выйдет Светловидов и сыграет все что угодно. Пьеса пройдет несколько сезонов и все довольны. А пьесы Островского - это же был музей. Очень здорово играли. А сейчас пришло такое время, когда Островский стал самым современным автором. Вообще на Малом театре надо написать - "Современник".
"Y": И тем не менее современные пьесы из репертуара ушли…
В.Б.: Ушли, но придут еще… Жизнь сложная. Ведь идет сейчас везде такая чернуха, но до нас она все-таки не доходит. Не тот у нас театр. Ведь сейчас, слава Богу, мы можем поставить всего Островского. Когда Саша Коршунов принес пьесу "Тяжелые дни", чего мы только ему не говорили: что, мол, ты пьесу лучше не мог найти, ведь это и не пьеса, что ж тут вообще играть и т.д. И вдруг успех. Не можем пропуск достать. Так что не угадаешь.
Я когда маленький был, буквально жил в радиотарелке. Я Диккенса не открывал, но я его знаю всего наизусть. Все было сыграно в Театре у микрофона. А сейчас я плачу за радио, но у меня радио нет. Я бы и послушал какую-нибудь старую постановку, да не могу. А тогда, представьте, Тарханов, Москвин, Грибов - читают один и тот же монолог, для того чтобы могли сравнить, как читает этот, тот и т.д. Это все слушали. Дикторы были какие! Так уже надоела бытовая речь, что, кажется, многие люди в театр-то ходят просто послушать, как объяснялись в любви, как разговаривали.
"Y": Ну а почему бы не поставить на сцене Малого театра, например, пьесу Вампилова?
В.Б.: Во-первых, Вампилов не то что в театре, он в кино весь поставлен. Переиграешь разве Леонова? Нет, конечно.
"Y": А молодежь Малого театра справляется? Входит в нужное русло?
В.Б.: Да, сейчас театр весь на молодежи держится, они играют много, но ушло то поколение артистов. Мало их уже осталось. Вот недавно смотрел юбилейный вечер Татьяны Еремеевой. Какая актриса! А Татьяна Панкова? Ее где ни выпусти, везде великолепно! Сейчас же ведь Самойлов на сцену выходит. Во в этом сезоне у нас пошел "Старый добрый ансамбль" - современная пьеса. Думали сначала, что вообще не пойдет спектакль. Столько сложностей разных было! У меня первый раз было наказание за выбор профессии. Но попробовали выпустить на зрителя и пьеса пошла. Смотрим, спектакль оказался нужен, зрители благодарят.
"Y": Почему бы не пригласить режиссера со стороны? Вот С.Женовач поставил уже два спектакля…
В.Б.: У Женовача я пока не играл. Его Юра Соломин на свои спектакли приглашает. "Правду - хорошо, а счастье - лучше" я еще не видел. А "Горе от ума" - это профессиональная удача.
"Y": А вы часто в театр ходите?
В.Б.: Я хожу, но я сначала спрошу, что там такое. Что ж я пойду смотреть на Катерину, которая курит? Я знаю, куда пойти. Театр не умрет никогда, он может на одной стороне улицы умереть, но тут же на другой воскреснуть.
Матильда выбрала экстремально откровенный наряд
Стало известно, почему украинцы отказались от переговоров в Стамбуле