Канатчикова дача-2, или Театр абсурда на пепелище

ФОТО: vesti.ru

Утром 7 марта московские власти положили конец затянувшейся истории под названием "Защита дачи Муромцева в Царицыне". По своей абсурдности она полностью затмила историю другой не менее знаменитой дачи, воспетой в далекие 70-е Владимиром Высоцким.

Итак, накануне Женского дня в кузова самосвалов отправились обгорелые руины двухэтажного деревянного барака, 60-х годов постройки, именуемого почему-то "дачей Муромцева". Не далее как в январе нынешнего года сам вышеупомянутый барак был уничтожен пожаром. При этом до самого последнего момента "обитатели" обгоревших руин не желали покидать пепелища, требуя от московских властей признания его не более и не менее как памятником истории.

"Тут уж все с ума свихнулись", - пел, словно о нашем времени, Владимир Высоцкий. Да и как тут не свихнуться, когда поводом для признания сгоревшего здания памятником предлагают считать тот факт, что здесь бывал Иван Бунин, а также другие поэты и писатели Серебряного века, и даже какое-то время там жил автор поэмы "Москва - Петушки" Венедикт Ерофеев. Набранные в одну строчку эти имена чуть ли не рисуют картину, как Венечка распивал водку на пару с Буниным над черновиком первой российской конституции.

Это кажется полным абсурдом, но к требованиям обитателей сгоревшего барака поспешили присоединиться представители ряда общественных организаций и разного рода борцов за архитектурное наследие Москвы. И это не удивительно, так как подобная катавасия для многих из них едва ли не единственный и беспроигрышный шанс напомнить миру о своем существовании. Их появление только добавило динамичности и абсурдности всей этой истории.

Чтобы раз и навсегда расставить все точки над i в этой истории, напомним, что сгоревший 3 января барак не является и никогда не являлся дачей Муромцева. Это значит, что памятником он не может быть признан по определению (разве что памятником типовой барачной архитектуры).

Что же касается упомянутой выше дачи председателя первой Государственной думы Сергея Муромцева, то она действительно существовала на этом месте в начале прошлого века и здесь действительно мог бывать Иван Бунин, который был женат на племяннице Муромцева. Однако во время Великой Отечественной войны дача серьезно пострадала от бомбежки и в 60-е гг. была полностью разобрана. Через некоторое время на ее месте появился типовой деревянный дом барачного типа, весьма характерный для своего исторического периода.

Никакой Бунин, а тем более Муромцев в этом бараке, понятное дело, не жил. "Двухэтажный барак без тепла, воды и туалета выдается за "дачу Муромцева", - иронизирует москвовед Лев Колодный. - Эту халабуду тесть Бунина, основатель партии кадетов и первый председатель разогнанной Государственной думы, которого вся Москва похоронила как мученика, никогда не видел. Если это памятник - то не о нем, а о былом нашем неустройстве и бараках концлагерей".

Не менее категоричен и другой известный критик Алексей Клименко. По его мнению, называть барак дачей Муромцева, "говорить, что это шедевр архитектуры, ставить этот барак под охрану или на его месте возводить муляж, новодел - не правильно".

В 90-е гг. пресловутый барак был расселен. Всем его обитателям были предоставлены квартиры. Здание попало под списание как ненужное имущество, хотя до его физического разбора руки у московских властей так и не дошли. Благодаря такому "забвению" барак продолжал использоваться как второе жилье или самая настоящая дача, благо расположен он был в заповедном месте - в непосредственной близости от усадьбы Царицыно. В 2007 г. здание передали парку "Царицыно", а в начале нынешнего года оно было на 80% уничтожено пожаром.

Музей-заповедник "Царицыно" обладает двойным охранным статусом как исторический памятник и природная территория. Это означает, что нахождение на его территории пепелища недопустимо ни с экологической, ни с эстетической точки зрения.

Что касается бывших обитателей барака, протестовавших против снова его руин, то поведение и требования этих людей вполне объяснимы. Несмотря на наличие у них нормального городского жилья на территории Москвы, расставаться с "городской дачей", к тому же еще и расположенной в музее-заповеднике, мало кому хотелось. Присвоение почившему в бозе бараку статуса памятника могло бы стать для них единственной возможностью сохранить за собой такую прекрасную возможность. Не удивительно, что для достижения желанной цели в ход были пущены самые экстравагантные средства.

"В основе проблемы, которая возникла в связи со всей этой ситуацией, лежат вопросы жилья и собственности, а не охраны памятников, - говорит глава Москомнаследия Валерий Шевчук. - Эти вопросы отдельные так называемые ревнители старины не задают ни себе, ни профильным службам и ведомствам. Что не удивительно: людям свойственно искать легкие пути. И каждый при этом стремится получить дивиденды, стать народным трибуном. Удивительно, что ряд СМИ, не разбираясь в сути вопросов, предоставляет им свои площадки".

Говоря о роли СМИ во всей этой истории, в очередной раз нельзя не обратиться к Высоцкому. "Все мозги разбил на части, все извилины заплел", - пел классик, указывая на разрушающее воздействие людей из телевизора на подорванную психику обитателей Канатчиковой дачи. Судя по истории с "Дачей Муромцева", с тех пор в жизни многих мало что изменилось.