Все, что американцы хотели знать о России, но боялись увидеть

Тайга и вера, баня и балет, водка и авось – смотреть российское кино американцам немного страшно, но и страшно интересно. На недавней традиционной Неделе российского кино, проходившей в Нью-Йорке, было показано 12 фильмов. Все стали премьерными показами в США. Для фильма Славы Росса "Сибирь монамур", открывшего кинонеделю, премьера в Нью-Йорке опередила российский прокат. Картина стала фаворитом мероприятия и к своим фестивальным наградам прибавила высокие оценки нью-йоркских кинокритиков.

Язык кино – универсальный. Но способен ли американский зритель принять и понять российское кино? Организаторы 11-й Кинонедели подошли к проблеме буквально и привлекли к процессу отбора фильмов англоговорящих и, соответственно, англорассуждающих профессионалов. Был выбран известный нью-йоркский кинотеатр, в котором проходят крупные международные премьеры. Привыкшая к кино с субтитрами интеллектуальная американская публика в течение семи дней демонстрировала культурную толерантность, в то время как русскоязычные зрители изо всех сил старались понять новые веяния российского кинематографа.

"В городе, где сосуществуют тысячи языков и культур, ежегодно проходит не менее 50 кинонедель и фестивалей национального кино, – говорит Гиви Топчишвили, президент компании Global Advertising Strategies, организатор Кинонедели с американской стороны. – Для того чтобы Российская кинонеделя стала заметным событием, она не может оставаться в рамках нашего восприятия, а должна быть в первую очередь понятной американской аудитории".

"Мы как минеры, – говорит Владимир Синельников, генеральный директор кинонедели. – Нам нельзя ошибиться с выбором фильмов, потому что, представляя российское кино в Нью-Йорке – культурной столице мира, – мы понимаем, что те, кто придет к нам сегодня и по какой-то причине останется разочарован, больше к нам не придут никогда".

Составляя программу и стараясь отобрать лучшие работы, организаторам приходится не только думать о зрителях, но и сталкиваться с нежеланием прокатчиков российских картин за рубежом отдавать право на показы в Нью-Йорке. Российская кинонеделя – это не фестиваль Sundance, призов фильмам не дают. Единственная награда, на которую может рассчитывать режиссер, – несколько рецензий и публикаций в прессе и признание нью-йоркской публики. Если большинство российских кинематографистов готовы к такому "стимулу", то мнительные прокатчики видят в кинонеделях угрозу бизнесу: все, кто может быть заинтересован в фильме, его посмотрят, или, не дай бог, кто-то что-то плохое напишет, и не видать дистрибьютору и без того сомнительной прибыли, на которую может рассчитывать непонятное российское кино.

Как утверждают кинематографисты с именем, подобную близорукую политику порой демонстрируют даже опытные дистрибьюторы. Вот что об этом говорит режиссер Сергей Соловьев, успешный "лоцман" своих картин в прокате: "Дистрибьюторы наших фильмов за рубежом частенько не ощущают возможностей таких мероприятий, как кинонедели, предваряющих коммерческий прокат. Как правило, они могут служить, как говорят в шоу-бизнесе, "для разогрева" аудитории. Эти мероприятия оказываются в сфере внимания прессы, им сопутствуют отзывы о фильмах известных кинокритиков. В результате к коммерческому показу публика уже готова, ждет фильм".

Но тем не менее по причине "мнительности" прокатчика в программе 11-й Кинонедели не было "Фауста". "Франко-германская фирма, которая купила права на прокат "Фауста" за рубежом, еще не определилась, кому доверить прокат фильма в Америке, – пояснил ситуацию Владимир Синельников. – Мы, организаторы кинонедели, гарантировали им, исходя из того, что фильм сложен для восприятия широкой публикой, внимание к "Фаусту" элиты американской кинокритики. "Нет", – ответили нам от имени иностранных прокатчиков и, получается, от своего имени создатели фильма. Их логика: а если бы после показа "Фауста" на кинонеделе появились разочарованные зрители, ведь "сарафанное радио" и в Америке существует? А если бы пресса не стала разделять мнение жюри в Венеции?" Правообладатели фильма не стали рисковать перед его коммерческим прокатом в Америке".

Но 12 других рискнули. Следует отметить фильм Андрея Смирнова "Жила-была одна баба" о тяжелейшей жизни русской женщины на фоне трагических событий российской истории – Тамбовского восстания 1920 года. Фильм вызвал противоречивую реакцию еще на этапе отбора. Составителям программы с американской стороны он показался страшным, депрессивным и не актуальным. Пересмотрев картину еще раз и послушав аргументы российских коллег, было решено фильм показывать. И никто об этом решении не пожалел: показ "Бабы" в Йельском университете вызвал острейшую дискуссию после фильма, а йельская газета назвала премьеру картины крупнейшим событием культурной жизни университета. Следующий показ, уже в Нью-Йорке, проходил при полном аншлаге, и только три человека вышли из зала, не в состоянии наблюдать за мытарствами главной героини, так талантливо сыгранной Дарьей Екамасовой.

Возникает вопрос: почему продюсер и правообладатель такого непонятного американцам фильма рискнул дать разрешение на его показ на кинонеделе? Оказалось, это сам Андрей Смирнов. Он не просчитывал прокатные схемы. Он считал своей миссией достучаться до американских зрителей, объяснить им, почему у него и у таких, как он, болит душа за судьбу народа, изуродованного советским режимом.

Тема жестокости и безысходности в российском современном кинематографе не раз звучала в дискуссиях после фильмов и на круглом столе, вести который был приглашен один из лучших телеведущих, хорошо знающий современное российское кино Владимир Познер. С его точкой зрения были согласны большинство собравшихся – дело не в темах. Взять того же Шекспира, у которого далеко не все истории позитивные. Но после просмотра трагического американского кино ты выходишь с чувством надежды, а после российского хочется повеситься.

Представители российской делегации переубеждать никого в этом и не пытались. "Меня многие спрашивают, когда же вы покажете что-то светлое и прекрасное, а это невозможно, потому что то, что происходит вокруг, рождает другие сюжеты", – подтвердил грустную тенденцию Слава Росс.

Были, конечно, представлены и другие жанры и рассказаны в чем-то позитивные истории: лирическая комедия "Два дня" Авдотьи Смирновой, легкая и понятная работа Дмитрия Поволоцкого "Мой папа Барышников", совсем не грустный боевик Константина Буслова "Бабло". Но это, скорее, исключение из общей картины. Невеселым и непохожим на Голливуд предстал перед американским зрителем российский кинематограф уходящего года.

Удастся ли русскому кино когда-нибудь стать в США таким же раскрученным, как Болливуд или занять прочное место наравне с французским и итальянским? В любом случае российский кинематограф в очередной раз попытался найти свой путь к американской аудитории, и на этом пути были открыты новые перспективы и возможности. Но для того, чтобы их реализовать, недостаточно усилий исключительно частных компаний, таких как Global, для которой кинонеделя уже третий год становится частью филантропической деятельности. Проект такого масштаба и политического значения должен соответствующим образом поддерживаться на государственном уровне.

Бюджет, предоставляемый Министерством культуры, лишь в малой степени покрывает ее реальную себестоимость. Но дело не только в деньгах. Необходима единая программа, поддерживающая продвижение российского кинематографа за рубежом в течение всего года, а не в масштабах одной недели, необходима заинтересованность режиссеров участвовать в этом процессе и строить свои отношения с американскими зрителями на новом уровне и последовательно.

Именно это и отличает кинонедели последних лет – конкретные попытки выйти за рамки этнического мероприятия и создать тренд, который, с одной стороны, укладывается в западное представление о русских, но, с другой стороны, не использует банальных штампов (баня, водка, медведи) и становится полноценным культурным событием Нью-Йорка.

Остается верить, что эти выводы будут услышаны, ошибки учтены, и американские зрители следующей, 12-й Кинонедели с позитивом будут встречать работы российских кинематографистов, а после просмотров – покидать зрительный зал с надеждой и желанием познакомиться с Россией поближе.