Ложка нефти на бочку воды

До недавнего времени существовали два основных варианта маршрута дальневосточной нефтяной трубы: в Китай (Дацин) и к побережью Тихого океана (порт Находка, откуда нефть доставлялась бы морем в Японию), плюс – идея объединить оба направления. В последних числах марта российское правительство наконец сделало выбор между Поднебесной и страной Восходящего солнца в пользу последней, но с дополнительным ответвлением трубы в Поднебесную. Эксперты же полагают, что это компромиссное решение вряд ли можно считать окончательным: приоритеты строительства все-таки не ясны. В мае этого года должна быть завершена разработка Энергетической стратегии РФ до 2020 г. – может, тогда станет яснее.

Вообще, совсем недавно всё шло к тому, что новая нефтяная труба соединит "братьев навек" (то есть русского с китайцем) и этим дело ограничится. Россия и Китай еще в сентябре 2001 г. подписали генеральное соглашение о разработке ТЭО проекта нефтепровода Ангарск – Дацин. Основным инициатором проекта выступал "ЮКОС", который обязался обеспечивать не менее 50% поставок нефти по этому нефтепроводу. Трубу, протяженностью 2247 км (1452 км по России и 795 км по Китаю) и стоимостью в $2,5 млрд., хотели запустить в дело к 2005 году. На первом этапе в Китай направлялось бы 20 млн. тонн нефти в год, а после 2010 г. – 30 млн. тонн. Но в самом начале этого года в Москву приехал премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми, и у нас, как говорится, поменялась концепция.

С экономической точки зрения китайский вариант имеет ряд несомненных преимуществ перед тихоокеанским. Во-первых (и это основное), он короче и дешевле: труба Ангарск – Находка составит в длину почти 4 тыс. км, а стоить будет порядка $5,2 млрд. А это, в свою очередь, означает, что для окупаемости китайского проекта потребуется меньше нефти: он будет экономически эффективен при транспортировке 20 млн. тонн в год, тогда как для тихоокеанского нужно не менее 50 млн. тонн. Доступных запасов нефти в российской Восточной Сибири может просто не хватить на то, чтобы наполнить тихоокеанскую трубу. Что же касается Японии, то в условиях затянувшейся не то депрессии, не то рецессии, она не внушает доверия как стабильный потребитель такого количества нефти из России. Строительство более длинной трубы, естественно, потребует и большего времени: согласно проекту, подготовленному АК "Транснефть", на его реализацию потребуется не менее четырех лет.

Но мы не ищем легких путей: основным маршрутом всё-таки был признан более длинный и дорогой. И дело вовсе не в какой-то подковерной борьбе Пекина и Токио или "ЮКОСа" и "Транснефти" – просто в правительстве решили принести тактическую выгоду в жертву стратегическим интересам. В самом деле, пусть китайский вариант и дешевле, и короче, и уже сейчас может быть обеспечен нефтью – но у него есть огромный стратегический недостаток: он ведет в Китай, и только в Китай. Возникает резонный вопрос: есть ли смысл строить трубу, которая привяжет нас к одному-единственному (пусть и растущему) рынку? Ладно еще, если бы это был рынок стопроцентно дружественной страны, но с Китаем такой дружбы у нас никогда не было. А теперь, когда мощь Дракона растет не по дням, а по часам, – еще не знаешь, кто кому будет диктовать условия поставок "черного золота" по новой трубе. В общем, выйти со своей нефтью на весь тихоокеанский рынок (то есть до самых берегов США), проложив трубу исключительно по своей территории, да еще и подключив к проекту Японию, – это разумнее, чем замыкаться на Китай. И тактические задачи вполне поддаются решению. Так, Токио со своей стороны гарантировал финансирование проекта (вроде бы даже целиком) и закупку всех потенциальных 50 млн. тонн "черного золота" в год. Что касается самой нефти, то при необходимости её можно нарыть – в прямом и переносном смысле – в требуемых объемах. Сейчас запасы в регионе оцениваются в пределах 1 млрд. тонн, но, по мнению министра энергетики Игоря Юсуфова, эта цифра может быть со временем удвоена. Кроме того, возможно перебросить недостающую нефть в Восточную Сибирь из Западной.

Впрочем, что касается Китая, его из проекта никто исключать и не думал: перед Пекином у России есть в этой области политические обязательства. Тот вариант, на котором остановились российские нефтяные стратеги, суть компромисс тихоокеанского и китайского маршрутов. К нефтепроводу из Ангарска в Находку будет попутно пристроено ответвление в Дацин, причем этот отросток, очевидно, заработает раньше, чем основная труба, и основная часть нефти пойдет именно туда. Эксперты полагают, что тут заложена возможность в любой момент строительства изменить приоритеты: если с японцами не заладится – отдать предпочтение "отростку" в Китай (сделав его основным), а оставшуюся часть трубы до Находки строить потом и не спеша. Кстати, в начале мая Россию намеревается посетить новый китайский лидер Ху Цзиньтао – возможно, тогда в Москве и произойдет очередная смена приоритетов. Но как бы то ни было, в конечном итоге будут убиты оба зайца: один в Китае, другой на Тихом океане.

Можно было бы просто порадоваться за стратегическое мышление российского руководства, сумевшего принять поистине соломоново решение в области экспорта нефти. Но, увы, на бочку мёда у нас всегда приходится ровно одна ложка дегтя – не обошлось и в этот раз, только в роли дегтя выступает нефть, а в роли меда... простая вода. Дело в том, что нефтепровод из Ангарска, будь то в Китай или в Находку, неизбежно пройдет в непосредственной близости от озера Байкал. Причем два варианта маршрута проходят через заповедник – Тункинский национальный парк, а третий – через объект всемирного природного наследия ЮНЕСКО. Труба в любом случае пересечет более 3 десятков рек, сообщенных с озером. У нас как-то не принято вспоминать про экологический фактор, когда речь идет о многомиллиардных стройках века. Однако очевидно, что данный проект создает самую непосредственную угрозу крупнейшему в мире резервуару пресной воды и уникальному природному ландшафту. Проектировщики ангарского нефтепровода не исключают (и не могут исключать) утечек нефти из трубы, хотя бы потому, что нефтепровод будет проходить по сейсмоопасным районам, где нередки землетрясения силой в 6 баллов. Вообще говоря, небольшие (в несколько десятков тонн) утечки являются обычным явлением и в более спокойных местах. Эти аварии обнаруживаются, как правило, когда из трубы вытекло уже порядка 30 тонн нефти. В случае с околобайкальским проектом такая перспектива тем более не радует: по оценкам гидрогеологов, геологическая структура там такова, что нефтепродукты в случае утечки могут попасть не только в сам Байкал, но и в источники минеральной воды. А при попадании нефти в реку Селенга может пострадать столица Бурятии, которая производит водозабор из этой реки. К тому же, на беду, из всех вариантов самый дешевый маршрут трубы пролегает по пойме Байкала. Нет сомнения, что будет выбран именно он. По оценке Байкальского отделения Российского центра мониторинга Земли, ущерб природе от проекта нефтетрубы в районе Байкала может составить до 8 млрд. долларов. При этом на природоохранные мероприятия в российских проектах закладывается традиционно мало: в проекте "ЮКОСа", например, на эти цели предусматривалось порядка 3,5% от общей суммы капиталовложений.

В свое время 11 экспертов из России и США оценивали проект, предложенный "ЮКОСом", с точки зрения экологической безопасности: 8 специалистов отозвались о нем отрицательно, а трое высказались за то, чтобы направить его на доработку. Нынешний проект в смысле экологических угроз мало чем отличается от предыдущего, но трубу, похоже, будут строить несмотря ни на что: границы заповедников можно перенести, а общественный резонанс – угасить, посулив баснословные дивиденды всей стране от реализации проекта.

Эксперты уже не раз указывали на то обстоятельство, что чистая пресная вода в наше время стоит примерно столько же, сколько и нефть, так что губить одно ради другого по меньшей мере неразумно. К тому же, нефть можно будет со временем заменить на другие источники энергии, а вот пресную воду заменить нечем. Однако все эти доводы пока не очень-то доходят до российских нефтяных стратегов. Или просто не вписываются в их стратегию...