Путин и пустота

Внешне это был вполне приличный саммит: никаких взаимных упреков или обвинений, вообще никакой остроты. Россия и Евросоюз очень мирно обсудили радужные перспективы своего энергетического диалога: ЕС не скрывает, что добивается "надежного и долгосрочного" доступа к российским нефти и газу и даже не смущается чрезмерным увеличением доли России в энергоснабжении Европы. Достигли взаимопонимания по визовому режиму – правда, никто так и не сказал, когда же все-таки отменят визы для россиян. И другие вопросы обсудили гладко, даже российско-иранское сотрудничество в атомной энергетике. Одним словом, все вздохнули с облегчением, ведь в условиях, когда в ЕС председательствует Великобритания, могло быть и хуже: именитые лорды, а также международные организации типа Аmnesty international накануне саммита призвали британское правительство "действовать жестче по отношению к России", не спуская ей "вопиющие нарушения прав человека". Однако обошлось без жесткости.

Правда, за всей видимостью успеха и благодушия прошедшего саммита эксперты усматривают довольно грустное состояние российско-европейских отношений. Они постепенно оборачиваются пустотой. Несмотря на затянувшийся энергодиалог России и ЕС, у них нет никаких серьезных совместных проектов в сфере ТЭК (Североевропейский газопровод – это двусторонняя инициатива России и Германии, которую Брюссель, кстати, еще может торпедировать с подачи недовольных поляков и прибалтов). Все, что есть – это очередные доклады о ходе оного диалога, да бесконечные дискуссии в Европе о плюсах и минусах энергетической зависимости от России. Так, по итогам состоявшегося саммита Тони Блэр заявил, что "никто ни от кого не зависит – ни мы от России, ни Россия от нас. Здесь просто взаимные интересы". "Слух о возможной потере энергетической независимости Европы сильно преувеличен", – подтвердил Владимир Путин. И это при том, что сейчас ЕС удовлетворяет за счет России свои потребности в нефти на 30%, в газе – на 40%, а в недалеком будущем доведет ее долю (по газу) до 50%. Такие цифры называются вполне официально, но зависимостью это никто признавать не желает. Более того, Брюссель не хочет предпринимать и каких-либо усилий по фактическому развитию сотрудничества с Россией в сфере ТЭК. Все, что делается в плане освоения новых месторождений и прокладки труб, делается отдельными странами-членами и компаниями без участия Евросоюза как организации. У России и ЕС практически нет совместных экономических программ. Разработана концепция четырех совместных "пространств" (в том числе экономического), дополненная утвержденными недавно "дорожными картами", однако до их наполнения чем-то осязаемым пока еще очень далеко.

С визами тоже все неоднозначно. Подвижки в этом вопросе касаются только процедуры и цены, но никак не самого существования виз. Как и намечалось, на саммите были достигнуты договоренности по облегчению визового режима для студентов, научных работников, политических деятелей, дипломатов и бизнесменов. Договорились и о введении единой оплаты за визы стран ЕС для россиян. Как пояснил постоянный представитель России при Еврокомиссии Владимир Чижов, стоимость виз, действующих в Шенгенской зоне, равная 35 евро, распространится на все страны Евросоюза. А до конца текущего года планируется подписать соответствующие соглашения – об упрощении визового режима и о реадмиссии (взаимной выдаче нелегальных мигрантов). В этом заверил журналистов спецпредставитель президента РФ по взаимоотношениям с Евросоюзом Сергей Ястржембский. "Работа экспертов по этим документам практически завершена", – подчеркнул он по окончании саммита. Но вот что касается отмены визового режима, то, как отметил Владимир Путин, "окончательные сроки сейчас назвать, конечно, трудно". Более того, есть основания полагать, что ЕС в принципе не намерен отменять визы для россиян. Их побаиваются, по крайней мере, относятся к ним с недоверием. Даже транзитное сообщение между эксклавной Калининградской областью и остальной частью России по-прежнему будет осуществляться фактически в разрешительном (со стороны ЕС) порядке.

Но всего печальнее тот факт, что "стратегические партнеры" (как давно стали называть себя Россия и ЕС) как будто и не стремятся в двусторонних отношениях ни к чему поистине стратегическому. Россию вполне устраивает нынешняя ситуация, когда подсаженная на нефтегазовую "иглу" Европа исправно снабжает нас валютой и при необходимости готова инвестировать в новые вышки и трубы. А Евросоюз сейчас настолько "ушел в себя", что ему не до стратегических планов евразийского масштаба. Он "переваривает" недавно присоединенную Центральную и Восточную Европу, тяжело переживает провал проекта евроконституции, борется с бюджетными дефицитами крупнейших стран-членов, думает, что ему делать с Турцией, а на досуге занимается поиском своей "евроидентичности".

Конечно, можно оставить все как есть: качать нефть, ездить по визам, встречаться два раза в год на "успешных" саммитах... И при этом активно дружить с Азией – растущей, набирающей силу и, кажется, такой приветливой по отношению к России – и, возможно, с США. Однако это, по всей видимости, тупиковый путь с точки зрения возможности качественного социально-экономического развития нашей страны. США не заинтересованы, а азиаты просто не в состоянии помочь нам в таком развитии: им нужны наши рынки, ресурсы и международный авторитет. Не более того. Чем отличается в этом смысле от них Европа? Прежде всего, своей территориальной и исторической близостью к России: она заинтересована в том, чтобы ее большой восточный сосед как-то соответствовал ее уровню развития и говорил с нею на одном языке ценностей. Отсюда, конечно, постоянные нравоучения по части демократии и прав человека (их нам, видимо, суждено терпеть и впредь), но отсюда же – и желание содействовать модернизации российской экономики и социально-политической сферы, которого ни США, ни Китай не испытывают. Получается, что ЕС – более приемлемый партнер для России, и он нуждается в партнерстве с Россией гораздо больше, чем США или Китай. Евросоюзу нужны российские энергоресурсы, нужен авторитетный, но не подавляющий союзник на международной арене. Наконец, богатой, но стареющей Европе нужна опора на человеческий потенциал России. Конечно, в настоящее время у нас демографическая ситуация не лучше, чем в большинстве стран ЕС, однако если у россиян появится перспектива приезжать в ЕС и "наследовать" богатства старушки-Европы, то, как знать, не произойдет ли в России настоящий демографический взрыв?

Таким образом, есть множество причин, по которым эксперты (и у нас, и в Европе) советуют России и Евросоюзу начать поиск и разработку общей стратегии развития. "Москве следовало бы воспринимать Европейский союз как единственного потенциального союзника в ХХI веке: экономические и демографические вызовы для обоих партнеров становятся настолько острыми, что реагировать на них придется только вместе", – пишет известный немецкий специалист по восточной политике Александр Рар. Ему вторит не менее известный российский политолог Сергей Караганов: "Может быть, все-таки есть возможность сложения усилий и интересов, сложения, которое должно стать умножением?". Это, по его мнению, может произойти только в том случае, "если обе стороны запустят проект поиска путей создания реального политического стратегического союза, крайне выгодного для обеих сторон, который мог бы сделать Россию и ЕС центром первого класса, остановить процесс их относительного, а то и абсолютного ослабления по сравнению с другими центрами". Причем, он считает, что "европейцы в их нынешнем состоянии" такую идею выдвинуть не способны, в связи с чем это должна сделать Россия в лице своего президента. "Она не будет принята сразу. Но она может проложить дорогу к созданию полезной для нас и всего мира модели реального сотрудничества".

В этом смысле еще один саммит прошел впустую. Что ж, впереди 2006 г., когда надо будет вплотную заниматься разработкой нового базового документа о сотрудничестве между России и ЕС, ведь ныне действующее Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС), заключенное еще в 1994 г., к 2007 г. закончит свое действие. Конечно, его можно пролонгировать, но это будет означать полный застой в двусторонних отношениях, поскольку СПС уже явно устарело. "Сейчас стало ясно, что во многом это соглашение не отвечает современному уровню взаимоотношений между Россией и Евросоюзом", – отмечает постоянный представитель РФ при ЕС Владимир Чижов. А Сергей Караганов вообще назвал его "доисторическим". Руководитель Центра европейских исследований ИМЭМО Владимир Гутник полагает, что только принципиально новое соглашение позволило бы России перейти от роли поставщика сырья к сотрудничеству, которое развивают между собой страны-участницы ЕС. По его мнению, необходимо "создать новый формат взаимодействия, перейти на более тесное сотрудничество на уровне регионов, корпораций, общественных организаций... Тогда отношения РФ и ЕС перешли бы от простого обмена в экономической области к уровню "переплетения" сфер производств".

Новое, более эффективное (возможно, даже частично интеграционное) соглашение с Брюсселем становится актуально для России еще и потому, что изменяется расклад сил в ЕС. Большие и авторитетные прежде Германия и Франция, на дружбу с которыми Россия до сих пор рассчитывала гораздо больше, чем на благосклонность брюссельской бюрократии, сдают позиции. Их голоса теряются в нестройном, но настойчивом хоре средних и маленьких стран, многие из которых относятся к России недоброжелательно. Поэтому, возможно, настало время нам более серьезно отнестись к наднациональной власти Брюсселя, даже оказать ей определенную поддержку в ее порой непростом диалоге с национальными правительствами. Но для этого нужен особый правовой фундамент.

В принципе, с тем, что пора заключать новое соглашение, которое учитывало бы все современные реалии, согласны и политики: по крайней мере, на саммите обе стороны признали такую необходимость. Следующий год обещает быть очень благоприятным для новых российско-европейских инициатив, поскольку председательствовать в Совете ЕС в это время будут Австрия и Финляндия – страны, традиционно занимающие достаточно дружественную по отношению к нам позицию. Однако всего этого мало для гарантированного успеха: переговоры по новому соглашению, скорее всего, затянутся, учитывая полную неопределенность его концепции, и вступать в силу после подписания оно может долго: СПС, например, понадобилось на это 3 года. Поэтому, конечно, неплохо было бы заложить в этот документ долгосрочную стратегию совместного развития России и Европы.