Мироздание стоит после запятой

Вселенная зиждется на мелочах – на миллионных, миллиардных, биллионных долях той незыблемой глыбы, которую мы привыкли именовать "единицей". Сама единица является миру не так уж часто, порой ее не узнать в бессчетной армии чисел, в тысячных когортах, ощерившихся копьями и дротами. Минус – свистит стрела – математик пригнулся, и вовремя: надменная царица Сотня обезглавлена, бессильно раскатываются валуны нулей, и промеж них – единица, та самая, заветная иголка Кащея Целочисленного.

Вездесущий математик, расталкивая нули, поднимает единицу, прямую, твердую, твердокаменную, вечную. Вечную? Надо бы проверить... Целое хрустит в античной руке, и поддается, надломив эпоху, время, мир, бессмертие – все, что не знало запятой и дроби. И падшие нули обретают значение.

Те давние сражения на угловатых долинах прошлого, когда герои отрицательные бились с положительными, и гибли в сырых ямах разностей, громоздились холмами сумм, не ведая цифрового бессмертия - те времена канули в вечность.

Теперича все по-иному. С тех пор, как любознательные ученые, потянув за носик единицы, открыли ее, как флакон духов, и дали волю дурману дробей, с тех пор, как у цифр поехала крыша, все изменилось.

Малые числа открыли науке столько тайн, что поначалу профессора никак не могли решить, с чего же начать. И, чтобы не забыть, понаставили всюду вешек. Позже эти вешки для приличия назвали "константами", поскольку время так сильно вогнало их в пучину чисел, что вытащить злосчастные колышки представлялось невозможным. Более того, многие константы, когда их пытались расшатать, словно молочные зубы, жалобно верещали: "Пи!", "Е!", "Ка!", "Мю-ю-ю…". Пришлось дать каждой прозвище, чтобы потом было проще их различать.

Через много лет ученым взбрело в голову проверить, крепко ли сидят древние вешки, не выпадают ли.

Если серьезно, математики усомнились в постоянстве мировых констант, и в поисках ответа обратили взор к небосводу, который, кстати, лучше всего наблюдать с помощью орбитального телескопа Hubble.

Ученые справились у далеких звезд, прикинувшись дурачками – неужто все константы – постоянны, и пребудут неизменными вечно? Да, - был ответ. В громадной галактике в 6 млрд световых лет от Земли, в глубинах прошлого, ни один знак после святых запятых не шелохнулся – мировая твердь неизменна, и вешки констант прочны, как титановые крючья; альпинисты науки могут успокоиться и карабкаться дальше.

Значения констант из толь далекого прошлого астрофизики получили, анализируя спектр излучения молекул, содержащих альдегидную группу (любители старины также называют ее гидроксилом).

Кстати, если бы значения чисел с говорящими названиями "пи", "е", "же" и проч. в той галактике на краю Вселенной оказались бы хоть на миллиардную долю больше или меньше земных значений, все научное сообщество уже стояло бы на ушах, так как современное учение о материи пред таким феноменом мгновенно лишилось бы чувств.