Вселенная продолжит расширяться

Наука сна (La Science des reves)
Франция, 2006
Режиссер: Мишель Гондри
В ролях: Гаэль Гарсиа Берналь, Шарлотта Гейнсбур, Ален Шаба, Миу-Миу

Француз Мишель Гондри, пару лет назад снявший самую грустную и волшебную мелодраму десятилетия, в своем новом фильме "Наука сна" решил обойтись без присмотра сценариста Чарли Кауфмана. Он продолжил копаться в человеческом мозгу детским совочком и самостоятельно навертел такое, что история "Вечного сияния чистого разума" теперь кажется простой, как фильм Норы Эфрон.

Если "Вечное сияние" захватывало с первого кадра покачивающейся на окне птичьей кормушки, в новый фильм Гондри нужно какое-то время вживаться – как в чужой сон. Сначала стоит вникнуть в проблемы художника Стефана (Гаэль Гарсиа Берналь), который после смерти отца приехал в Париж и кое-как выполняет нудную и бессмысленную работу в компании, издающей настенные календари. Потом нужно всмотреться в мечты, которыми он украшает свое тоскливое существование, вслушаться в мешанину из трех языков (английский, французский, испанский), которыми жонглируют герои, и привыкнуть к тому, что режиссер вовсе не собирается говорить, где же здесь сон, а где реальность.

Тогда вдруг легко станет поверить и в суматошную любовную историю героев, у которых даже имена почти одинаковые, прямо как в советских мелодрамах, - Стефан и Стефани; и в то, что Шарлотта Гейнсбур не только умница, но и красавица; и в забавных героев, которые их окружают, включая режиссера Алена Шаба в роли энергичного сослуживца Стефана и звезду 60-х Миу-Миу в роли его матери.

С помощью кустарных приемов, опробованных на клипах "Let Forever Be" для Chemical Brothers, "Bachelorette" для Бьорк и "Knives Out" для Radiohead, Гондри исследует работу реальности и ее границы. Его веселая наука при этом оставляет место для обыкновенных историй про обычных людей, и еще чуть-чуть – для пособия о том, как вырезать волны из целлофана, вышивать мягким игрушкам глаза-пуговки и видеть жизнь в 3D.

Безудержная фантазия Гондри не похожа на шизофренические видения Яна Шванкмаера или на параноидальный мир Дэвида Линча. Нет в ней места и сладкому галлюцинаторному забвению "Амели". Его Париж – маленький офис, пара набитых мебелью квартир, кабачок и картонные декорации за окном. Его рукотворная вселенная из бумажных лодочек, лоскутных одеял и плюшевых лошадей более фантастична, чем самые последние компьютерные технологии. Эта вселенная расширяется, как и положено всякой вселенной, и один из его следующих проектов называется "Мастер пространства и времени".

В руках Гондри все обретает необыкновенную легкость; его дурилки картонные, милая домашняя магия, согретая личным отношением и почти автобиографичная (даже дом, в котором происходит действие фильма, – тот, где сам режиссер жил 15 лет назад), переливается через края экрана в зрительный зал вместе со слоганом: "Закрой глаза. Открой сердце".

В прокате с 10 августа