Россию и Японию помирит кондоминиум

Шальная пуля с российского пограничного катера, убившая японского браконьера, задела и отношения между двумя странами. Теперь представители правящей и оппозиционной партий Страны восходящего солнца буквально соревнуются в усердии по отстаиванию чести и интересов Японии перед Россией. Конечно трагический инцидент с задержанием шхуны "Киссин-мару 31" токийские политики тут же вставили в общую канву проблемы "северных территорий". Особенно прошлись по этой теме оппозиционеры: дескать, правительство и лично премьер Коидзуми "практически не проявляют интереса" к данной проблеме, и "именно отсутствие вразумительной политики" по истребованию у России Курильских островов привело к столь печальным последствиям.

С последней частью этого тезиса можно согласиться – многие японцы (кстати, с подачи японских же политиков) действительно считают Южные Курилы своей территорией и лов рыбы в тамошних водах браконьерством не признают. Но вот что касается премьер-министра Коидзуми, то тут оппозиция не права: он – рьяный борец за самурайскую честь вообще и за "северные территории" в частности. Хотя ему, в силу высокой должности, приходится вести себя сдержанней, чем этого бы хотелось – чтобы с Курилами не получилось такого скандала, как вокруг его посещений храма Ясукуни. Тем не менее территориальный вопрос Коидзуми грозился поставить ребром даже на июльской встрече лидеров G8 перед хозяином саммита. Тогда, правда, все обошлось – разговор с российским президентом получился достаточно гладкий. Зато теперь гладко не выйдет: возле Курил пролилась японская кровь, а это уже серьезно.

Очевидно, что теперь Токио начнет форсировать решение территориальной проблемы. Но вот именно сейчас-то этого делать и не стоило бы: слишком уж много эмоций будет на переговорах, разговор пойдет на повышенных тонах. Известный японист, член-корреспондент Российской академии наук Сергей Арутюнов полагает, что прогресса в Курильском вопросе сейчас можно и не ждать, поскольку на трагическом инциденте будет делаться политический капитал и это только отдалит решение проблемы.

Можно было бы, конечно, вообще прекратить диалог на эту тему, оставить Курильский вопрос на решение потомкам, и жить себе, как жили, без мирного договора с Японией. Как-никак, острова пока у нас, мы еще ничего не потеряли. Но так теперь не получается. И прежде всего потому, что мы имеем дело с третьей по величине экономикой нашего мира (после США и ЕС). Япония и Россия весьма интересны друг другу с экономической точки зрения, и они могли бы быть стратегическими партнерами, если бы не… территориальный вопрос и, как следствие, отсутствие мирного договора между двумя странами.

А ведь сколько раз уже предлагалось "отделить мух от котлет", то есть политические проблемы - от вопросов экономического сотрудничества. И японцы вроде бы согласны с необходимостью такого подхода: им очень нужны российские энергоресурсы, да и на нашем растущем рынке надо бы поактивнее разворачиваться, пока его весь китайцы к рукам не прибрали. Но тут то и дело всплывает тема "северных территорий". Соответственно, и Россия не может такого партнера считать стратегическим, и отдает предпочтение его основному конкуренту – Китаю. Так, многострадальный проект восточного экспортного нефтепровода хоть и получил название "Восточная Сибирь – Тихий океан" (ВСТО), но к Тихому океану (то есть к японскому рынку) еще неизвестно когда выйдет (да и выйдет ли вообще), поскольку приоритет пока отдается строительству "ответвления" от этой трубы в Китай. Вполне возможно, что вся нефть, которую добывают в Восточной Сибири, уйдет именно туда (по трубе - 30 млн. т, и по железной дороге примерно столько же).

И тем не менее российско-японские экономические связи развиваются. Товарооборот растет стремительными темпами: в 2004 г. – на 70%, в 2005 г. – на 30%. В прошлом году он достиг $10 миллиардов. Встречаясь с Владимиром Путиным в Стрельне, Дзюнъитиро Коидзуми призвал в течение следующих пяти лет удвоить объемы взаимной торговли. Это означает, что Япония просит Россию значительно увеличить поставки энергоносителей. Так как же насчет мирного договора? Его оставили за скобками энергетического сотрудничества. Зато в ходе визита президента Путина в Японию в ноябре прошлого года был подписан документ, определяющий основные направления долгосрочного сотрудничества в энергетической области: совместную разведку и эксплуатацию нефтегазовых ресурсов, повышение эффективности их использования, развитие энергосберегающих технологий и освоение новых источников энергии.

Япония уже инвестировала миллиардные суммы в добычу нефти в РФ в рамках проектов "Сахалин-1" и "Сахалин-2". Причем последний из них уже пять лет приносит свои плоды: на японский рынок поступает нефть с платформ в Охотском море. Кроме того, японские корпорации являются акционерами совместного предприятия Sakhalin Energy, разрабатывающей газовые месторождения у побережья Сахалина, в том числе - с целью экспорта сжиженного газа в страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Растет и количество японских предприятий, действующих на российском рынке. Правда, их число пока невелико: около полутора сотен. Но… "если заключим мирный договор, то количество предприятий станет больше", - заметил премьер-министр Японии, как бы суля России пряник. "Нам бы очень этого хотелось", - парировал российский президент, что значит: мы готовы, дело за вами. Более того, Владимир Путин отметил необходимость упрощения визового режима между двумя странами. Кстати, и японцы делают знаковые шаги в направлении России. Таковыми, например, можно считать решения автомобильных концернов Toyota и Nissan о создании собственных производств на территории РФ.

Так что дело как будто двигалось в правильном направлении. Но это было до трагического августовского инцидента у Курильских берегов. Теперь риторика японского правительства резко изменилась: на Россию посыпались обвинения и ноты протеста. Как это скажется на наших экономических отношениях? Эксперты полагают, что отрицательно. Конечно, начатые и намеченные проекты вряд ли будут свернуты, но вот о расширении сотрудничества, а тем более о начале настоящего стратегического партнерства, можно на время забыть.

Впрочем, есть основания полагать, что нефтяные и газовые интересы Японии все-таки возобладают над ее территориальными притязаниями. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что 22 августа (то есть уже после курильского инцидента и в самый разгар политической шумихи вокруг него) японская нефтеперерабатывающая компания Shin-Nippon Sekiyu приняла решение о круглогодичной закупке российской нефти, добываемой в рамках проекта "Сахалин-1". Этот проект дает нефть уже почти год, но до сих пор она поступала преимущественно на внутренний рынок. С осени должен начаться полномасштабный ее экспорт, поскольку будет достроен терминал Де-Кастри на российском побережье Приморья и соответствующие нефтехранилища. Туда нефть будет поступать по трубопроводу с восточного побережья Сахалина, а затем танкерами отправляться в Японию на нефтеперерабатывающие предприятия острова Хоккайдо. Поскольку терминал Де-Кастри может эксплуатироваться в круглогодичном режиме, в отличие от замерзающей акватории Охотского моря, то объемы экспорта существенно возрастут. В этой связи с осени нынешнего года планируется увеличение нефтедобычи на "Сахалине-1" до уровня в 250 тыс. баррелей в день, что составляет 5% годовой потребности Японии в нефти. Таким образом, немного уменьшится зависимость Страны восходящего солнца от поставок нефти с Ближнего Востока, обеспечивающих сейчас свыше 90% потребностей японского рынка.

Есть подвижки и по газу. 18 августа "Газпром" осуществил первую поставку в Японию сжиженного природного газа (СПГ). 145 тыс. кубометров топлива были куплены у японской Mitsubishi Corporation (она торгует СПГ с 1969 г. и является акционером Sakhalin Energy) и поставлены на терминал Chita компании Chubu Electric Power Co., Inc. на японском острове Хонсю. Источник происхождения газа не уточняется, но важен сам факт: российский газовый концерн обозначился на рынке СПГ Азиатско-Тихоокеанского региона. А там не за горами и начало поставок сжиженного топлива с сахалинских месторождений: на этом острове строится завод по сжижению газа (срок окончания строительства – 2008 год).

Так что есть основания полагать, что российско-японские экономические отношения (по крайней мере, в сфере ТЭК) задеты "шальной пулей" территориального спора не слишком серьезно. Возможно, именно эта сфера сотрудничества и вытянет двусторонние отношения из той трясины, в которую погружают их сейчас политические дрязги.

Что же касается собственно проблемы Курильских островов, то и ее решение, возможно, лежит в экономической плоскости. Сергей Арутюнов в этой связи выдвигает идею создания российско-японского кондоминиума на Курилах. Примером такого территориального образования может служить существовавший некогда британско-французский кондоминиум на островах Новые Гебриды. Сейчас, кстати, они являются независимым государством Вануату. Причем, российско-японский кондоминиум, в отличие от британско-французского, мог бы быть ассиметричным. То есть над этими территориями сохранялся бы российский суверенитет, но все решения относительно их судьбы и развития принимались бы двумя странами совместно.

Кроме того, Арутюнов настаивает на том, что ни у России, фактически владевшей Курильскими островами с ХVIII в., ни у Японии, которой эти острова принадлежали с 1875 по 1945 гг., нет морального права считать Курилы своей исконной территорией. На самом деле острова эти, по справедливости, должны принадлежать курильским аборигенам – айнам, проживающим на них тысячи лет до прихода русских и японцев. Затем они подвергались притеснениям, граничащим с геноцидом как со стороны российских промысловиков, так и со стороны Японской империи. В настоящее время потомки айнов живут на российских Командорских островах, а также на японском Хоккайдо. Там ими даже создана некая организация, способная при случае подключиться к решению проблемы Курильских островов и заняться их обустройством. Конечно, вряд ли айны в состоянии повторить опыт жителей государства Вануату, ведь их всего-то насчитывается 17 тысяч. Но, по крайней мере, они могли бы вернуться на свою прародину и сохранять ее в первозданном состоянии, поскольку Курилы представляют собой уникальное явление природы, нуждающееся в защите от излишнего влияния цивилизации.