Губит людей вода

По мере того, как на Земле становится жарче (в прямом и переносном смысле), все острее чувствуется нехватка пресной воды. Масштабы и география этой проблемы поражают: согласно оценкам ООН, в странах, где показатель обеспеченности водой ниже уровня достаточности, проживает 2,3 миллиарда человек; питьевая вода нормального качества недоступна более чем миллиарду человек; серьезно страдают от нехватки воды 400 миллионов человек. Минувший июль в очередной раз высветил основные узлы водной проблемы: это Центральная Азия, Северная Африка, Южная Европа.

В конце июля в Ташкенте состоялась презентация доклада, подготовленного под эгидой Программы развития ООН под названием "Оценка региональных рисков в Центральной Азии". Разногласия между странами региона по поводу использования воды трансграничных рек были названы там одной из основных проблем. Суть ее в том, что Таджикистан и Киргизия, расположенные в верховьях крупных центральноазиатских рек, используют по своему усмотрению доставшиеся им в наследство от СССР водохранилища гидроэлектростанций (Нурекской, Токтогульской).

Эти резервуары воды в советские годы обеспечивали как работу ГЭС "верхних" республик, так и своевременное орошение сельхозугодий "нижних" – Казахстана, Туркмении, Узбекистана. Те, в свою очередь, поставляли "верхним" нефть и газ. Теперь вся эта система нарушена: льготные поставки энергоносителей "снизу вверх" давно прекращены, а сброс воды "сверху вниз" происходит в соответствии с потребностями энергетики, но никак не сельского хозяйства.

"Крупные попуски воды в зимний период (для выработки тепла и электричества в период пика спроса) привели к зимним разливам Сырдарьи, которые наносят ущерб водной инфраструктуре "нижних" соседей, порождая одновременно опасения относительно возникновения дефицита воды для полива в летний сезон вегетации", – отмечается в докладе. В результате перевода рек с ирригационного на энергетический режим за последнее десятилетие доля засоленной и заболоченной пахотной земли увеличилась на 25% и сегодня составляет 50% площади орошаемых земель; урожайность в низовьях рек в Узбекистане и Туркмении снизилась на 20% – 30%.

Причем "верхние" усиливают энергетическую нагрузку на реки. Строятся новые ГЭС и расширяются плотины (Рогунская, Камбаратская). Этим летом с участием президента РФ Дмитрия Медведева в Таджикистане состоялось торжественное открытие Сангтудинской ГЭС. Вскоре заработает и Сангтудинская ГЭС-2, которую строят иранцы.

Москва и Душанбе обсуждают и другие проекты – строительство трех ГЭС средней мощности: Оббурданской, Урфатинской и Яврозской. Эксперты ООН подвергли критике такую стратегию Душанбе и Бишкека, поскольку она не учитывает интересы тех, кто пользуется реками ниже по течению. Российская сторона предлагает в целях снятия остроты спора подключение "нижних" республик к энергетическим проектам "верхних. Однако даже поставки электроэнергии с будущих ГЭС вряд ли компенсируют их убытки от нарушения водоснабжения. Центральной Азии необходимо согласованное регулирование стока рек, как во времена СССР.

Еще сложнее с трансграничными реками приходится Казахстану. На его территорию "стекает" вода сразу из нескольких государств – Туркмении, Китая и России, с каждым из которых приходится договариваться. Что весьма непросто: в Туркмении ситуация с водой не лучше, Китай забирает себе всё больший процент стока рек, а Россия подумывает о том, чтобы поставлять воду на коммерческой основе. Для этого есть необходимые предпосылки: Западный Казахстан снабжается водой из Волги посредством искусственного канала, сток которого можно регулировать.

Своеобразно пытается решить проблему воды Туркмения. Там началось заполнение сточными водами гигантского отстойника, расположенного в солончаке в центре пустыни Каракумы и названного по странной прихоти покойного Ниязова "Золотым веком". В перспективе аккумулируемую здесь воду предполагается вторично использовать после специальной очистки и опреснения.

А в Северной Африке тем временем безуспешно пытаются поделить Нил. В конце июля министры девяти африканских стран, входящих в группу Инициатива бассейна Нила (ИБН), в ходе двухдневного совещания так и не смогли договориться о долях использования стока самой длинной в мире реки. Основные споры вызывает огромная квота Египта, отказывающегося рассматривать вопрос о ее уменьшении. Право на ежегодный забор из реки 55,5 млрд кубометров воды Египет получил по соглашению 1959 г. с Суданом. Это соглашение дополнило другой документ, подписанный в 1929 г. между Египтом и Великобританией, представлявшей в то время интересы Уганды, Кении, Танзании и Судана. Египет также получил право накладывать вето на любые проекты, которые могут повлиять на снижение его доли. Судан по соглашению 1959 г. получил право на забор 18,5 млрд кубометров воды в год. Эта квота в настоящее время также оспаривается.

В 1999 г. была создана ИБН, объединяющая Бурунди, ДРК, Египет, Эфиопию, Кению, Танзанию, Судан, Руанду и Уганду. В рамках этого объединения все прежние договоренности по Нилу были признаны, но при этом началась разработка нового общего соглашения. Египет тормозит этот процесс и выступает категорически против любых проектов, которые могут сократить его долю в распределении воды. Его можно понять: для сельского хозяйства в Египте пригодны лишь 6% земель вдоль Нила, которые на 90% зависят от вод этой реки. На днях в Каире был обнародован правительственный доклад, согласно которому страна в 2017 г. будет нуждаться в 86,2 млрд кубометров воды, в то время как ожидаемый объем воды составляет лишь 71,4 млрд кубометров.

Следует отметить, что основная проблема для Северной Африки в плане водоснабжения – это опустынивание земель. Сахара наступает, воды становится все меньше. Североафриканские государства вынашивают идею создания Великого зеленого пояса – полосы леса, которая остановила бы пески. А британский архитектор Магнус Ларсон предложил метод, который может стать дополнением и защитой для "зеленых стен": распылить над границей пустыни бактерии Bacillus pasteurii, которые обычно обитают на заболоченных землях.

Эти микроорганизмы выделяют кальцит – природный цемент, который даст возможность "зафиксировать" песчаные дюны, превратив их в барьер для дальнейшего расползания пустыни. Причем, как подчеркивает Ларсон, эта технология может работать и в отсутствии лесополосы, которая, скорее всего, будет очень быстро вырублена на дрова местным населением, живущим в крайней нищете. Одного только не учел британский ученый: "природный цемент" тоже может пригодиться в небогатом бедуинском хозяйстве.

Возможно, больший успех сулит применение Bacillus pasteurii в Европе, где тоже все сильнее чувствуется дыхание Сахары. Пустыня постепенно завоевывает Испанию, что уже приводило к "водным войнам" внутри страны. Так, страдающая от небывалой засухи Каталония обращалась за водой к Арагону, но получила отказ. До боевых столкновений, конечно, дело не дошло: в итоге вода была закуплена во Франции и доставлена в Барселону танкерами. Таково на сегодняшний день наиболее цивилизованное (хотя и блещущее милосердием) решение водной проблемы отдельно взятого региона благополучной Европы. Вопрос, что будет происходить в других частях света, остается открытым.