Россию сравнили с китайской игрушкой

В последние годы российская экономика демонстрировала такие головокружительные взлеты и резкие падения, что автор статьи во французской Le Figaro сравнивает ее с игрушкой йо-йо. Достигнув в 2008 г. 6%-го роста, на следующий год она рухнула сразу на 7,9%. Главная причина этого – сырьевая зависимость российской экономики.

"Снижение цены барреля на $20 влечет за собой падение российского ВВП на 4%", приводит Le Figaro слова управляющего фондом Natixis Франсуа Терэ. Падение цены нефти Urals cо $143 за баррель в июле 2008 г. до $32 за баррель в декабре привело к лавинообразному распространению кризиса в экономике на протяжении всей первой половины 2009 года. Другой уязвимой точкой российской экономики автор публикации называет огромные масштабы внешних заимствований, осуществленных корпорациями в предкризисные годы.

При этом России удалось избежать катастрофического сценария: основная часть экономической инфраструктуры и банковская система были сохранены. Кризис, пишет Le Figaro, подтолкнул руководство страны к активным действиям по восстановлению внутреннего спроса и развитию технологичных отраслей промышленности. "Надо посмотреть на этот кризис под положительным углом: он может стать сигналом опасности и показать русским всю глубину их сырьевой зависимости", – считает Франсуа Терэ.

Его коллега, управляющий Natixis Матье Белондрад, не столь оптимистичен. Он полагает, что в части диверсификации экономики Россия отстает от развитых стран не меньше, чем на полвека. И, к сожалению, это очень близко к истине. Примеров успешной диверсификации и модернизации крупных сырьевых экономик крайне мало; пожалуй, можно назвать лишь Норвегию и Австралию. Однако их опыт вряд ли может быть перенесен на российскую почву ввиду кардинально разнящихся стартовых ситуаций. В отличие от России, обе названные страны имели большой опыт рыночных экономических отношений, а также более высокий уровень демократии и гражданских свобод, что препятствует распространению коррупции.

В современной России отсутствуют элементарные условия, а главное – стимулы для развития инноваций. Зачем напрягаться и пытаться что-то сделать, если быстрое улучшение конъюнктуры сырьевых рынков привело к такому же быстрому восстановлению национальной экономики?

Нельзя забывать и о том, что сырьевая экономика является наиболее простым средством ведения хозяйствования в условиях, когда значительная часть материальных ресурсов сосредоточена в руках государства и полугосударственных корпораций, контролируемых узким кругом лиц, приближенных к политической верхушке страны. Построение более сложной инновационной модели, требующее расширения рынков и развития конкуренции, угрожает их монопольному положению. Вдобавок, большинство подобных структур испытывает серьезные проблемы с собственным управлением, что не оставляет им шансов в мире современных компаний с соответствующим уровнем менеджмента. Попытки не то что создания собственных, но хотя бы копирования чужих передовых технологий терпят неудачу. Достаточно вспомнить историю самолета Superjet, созданного с применением иностранных узлов и деталей и морально устаревшего еще до начала массового производства. Или во что в конечном счете вылилось создание аналога GPS-навигатора в рамках программы ГЛОНАСС.

Так что замечание французского эксперта относительно полувекового отставания России от развитых стран в области диверсификации экономики и развития технологий во многом справедливо. Единственной формой диверсификации в существующих условиях может служить не инновационное, а догоняющее развитие, с импортом и адаптацией уже готовых технологий. Подобным путем давно уже идет Китай, который никто не может упрекнуть в недостаточных темпах развития.