Город падающих самолетов. Репортаж с места трагедии

Пожалуй, ни один российский город не видел такого количества авиакатастроф. За последние семь лет Иркутск приобрел печальную репутацию города падающих самолетов. В январе 1994 года сразу после взлета у села Мамоны упал пассажирский ТУ-154, который направлялся в Москву. 124 человека погибли. В декабре 1997 на жилой квартал во Втором Иркутске обрушился грузовой АН-124 "Руслан". Был разрушен пятиэтажный дом, пострадала школа-интернат. 72 человека погибли. Предпоследняя катастрофа случилась два года назад: в июле 1999 года грузовой самолет ИЛ-76 тоже упал на землю сразу после взлета. К счастью, тогда обошлось без жертв. Позавчера трагедия рейса 352, следовавшего по маршруту Екатеринбург – Иркутск – Владивосток, внесла новые фамилии в списки погибших на иркутской земле. Еще 146 человек. Возможно, жертв больше, списки еще уточняются... Почему рухнул на землю авиалайнер, вылетавший далеко не весь ресурс и находящийся в нормальном техническом состоянии, пока непонятно. Теракт? Ошибка пилотов? Или все-таки технические неполадки? Ясно только одно: выжить не удалось никому.

...Съезд в деревню Бурдаковка, расположенную в 34 километрах от города, с Байкальского тракта перекрыт милицейскими пикетами. "Уезжайте, там достаточно народу", – говорит усталый милиционер и поворачивается к следующему автомобилю: "Проезжайте дальше! Въезд закрыт". Бросаю машину на дороге и иду в обход, благо, места знакомые с детства. Правда, никогда не думала, что приеду сюда при столь печальных обстоятельствах. Под ногами – так же, как и 20 лет назад – хлюпает размокшая после дождей глина. Тихая жизнь деревеньки взбудоражена ночным происшествием. "Слышали мы, слышали, как он упал! – рассказывает Валентина Михайловна, местная жительница. – Только не сразу поняли, что самолет: думали, снова гроза началась. Это уже потом, часа в три ночи, когда милиция поехала да пожарники – стало ясно, что беда случилась. Мы спрашивали, ну, может помощь какая нужна. Только они сразу сказали, что помогать там некому, в живых ни одного человека не осталось". Потом, посмотрев на изуродованную колею, Валентина Михайловна посетовала на то, что спецтехника разбила всю дорогу – "теперь не проехать будет", но сразу спохватилась, и, приговаривая: "горе-то, какое горе!", закрыла за собой калитку.

За околицей меня подбирает милицейский газик. "Что там?" – спрашиваю. Андрей, старший сержант, пожимает плечами: "А что там может быть? Страшно... Мы, вроде, все люди бывалые: и в первую чеченскую воевали, и сейчас только месяц как назад оттуда вернулись. А все равно привыкнуть нельзя к этому. Дети там, женщины. Ну, то, что осталось от них. Фрагменты, как говорят. Лучше не видеть этого".

От самолета, упавшего с высоты 850 метров, практически ничего не осталось. Обгоревшая часть салона, шасси, куски обшивки. Пассажиры... Лишь остов хвостовой части авиалайнера возвышается над теми, кто еще несколько часов назад был жив, строил планы, мечтал. Место катастрофы оцеплено; там, на территории, разделенной на квадраты, работают сотрудники спецслужб и эксперты. МЧСовцы грузят на носилки останки, упаковывают в пластиковые пакеты и переносят к автомобилям, которые должны доставить их в морг для опознания, хотя состояние тел вряд ли позволит всем родственникам погибших найти своих близких. Сотрудники МЧС, как обычно, делают всё от них зависящее. Работа налажена: ни суеты, ни паники.

Алексей Сизов, сотрудник УВД г.Иркутска, стоит в оцеплении с самого начала: "Мы здесь с 4-х Yтра (катастрофа произошла в 2:10 по местному времени. – Т.Р.). Это сейчас работать начали, после приезда Шойгу. До этого только оцепили все, чтобы мародерства не допустить. Ходили по полю как потерянные. И мы, и эксперты наши, иркутские... Родственникам ведь долго ничего не сообщали о катастрофе, а как сказали, так они сюда рванули, от аэропорта ехать – полчаса от силы. Правда, иркутян этим рейсом не много летело... Вот где тяжко пришлось. Старались их не подпускать, разворачивали. Потом Шойгу прибыл – и всё, закрутилась работа. Всех по своим местам распределили, палатки поставили".

Режет слух фраза о мародерстве, уточняю у Алексея, не было ли чего-то подобного.

"Нет, обошлось. Ну, вы ведь видели, что творится? Там есть, что взять, – милиционера передергивает. – Люди же с деньгами летели: кто в отпуск, кто в командировку, кто за машинами во Владик. Пожар-то небольшой был... Вот бумага и уцелела. Грязные это деньги, пополам с кровью. Хотя вполне могу допустить, что кровь далеко не всех может остановить: в любые времена мародеров достаточно было. Поэтому и оцепление такое плотное – три пикета только на дороге, и вокруг места аварии два".

После решения организационных вопросов министр Сергей Шойгу ответил на некоторые вопросы журналистов. По его словам, все черные ящики-самописцы, установленные на потерпевшем крушение лайнере, найдены и, по предварительной оценке, не пострадали, так что уже в ближайшее время они будут отправлены на экспертизу. По поводу причин авиакатастрофы министр сказал, что "авария по меньшей мере странная". Даже специалисты по аэродинамике пока не могут определить, что же произошло на самом деле. В два часа десять минут самолет шел на посадку, но внезапно исчез с радаров. По предварительным данным, никаких тревожных сигналов пилоты не передавали. Падение произошло на третьем развороте, при подлете к Иркутску. При падении корпус самолета развернуло на 180 градусов от курса. Упало воздушное судно плашмя, и целым остался только хвост, причем периметр катастрофы совсем небольшой: в длину – чуть более 100 м. Никаких обломков авиалайнера в близлежащих окрестностях обнаружить не удалось.

...В Иркутском аэропорту родственники погибших собирались в зале ожидания международной секции с самого утра. Их было немного. Те, кого завернули с места катастрофы, тоже приехали сюда. Люди были в ужасном состоянии. На случай экстренных ситуаций тут же дежурила кардиологическая бригада "скорой" и члены Областного центра медицины катастроф. По словам Сергея Джангалеева, зам. главного психолога психиатрической лаборатории, за Yтро среды к ним поступило шесть обращений от родственников погибших. Им была оказана психологическая поддержка. Но, по мнению врачей, основная работа еще впереди: "Сейчас у пострадавших шоковое состояние. Полное осознание произошедшего придет позже. Тогда им действительно понадобится помощь и поддержка опытных психологов".

Тем временем в иркутском городском морге тоже проводилась работа. Пока сотрудники прокуратуры и работники морга готовились к регистрации родственников погибших, курсанты школы подготовки рядового состава милиции из села Столбово помогали освобождать морозильные камеры.

В тот момент, когда мы добрались до морга, останки погибших в авиакатастрофе еще не привезли. Два молоденьких, от силы лет двадцати, милиционера пытались надеть самодельные "респираторы" – двойную марлевую повязку. Серьезный капитан подбадривал: "Ничего, ребята, осталось совсем немного. Передохнули? За работу". Неопознанные тела, которые находились в морге уже длительное время, было необходимо перевести на Александровское кладбище и захоронить. В большинстве своем это были граждане "без определенного места жительства". Судебные эксперты сделали необходимые фотоснимки для того, чтобы этих людей можно было опознать впоследствии, и решили провести экстренное захоронение. В любом морге с наступлением весны появляется подобные тела, на милицейском жаргоне их еще называют "подснежниками" – это те, кого обнаруживают на чердаках, в подвалах или находят в лесу. Полуразложившиеся трупы переносили на клеенке...

"Взяли!" – скомандовал старший, и два курсанта подняли тело молодой девушки и перебросили в "рафик". "Следующий!" – скомандовал капитан, и парни понесли еще одно тело. "Кто больше не может – скажите, поменяетесь". Один из "столбовцев", стягивая марлевую повязку, отошел к машине. По словам курсанта Александра Федорова, неопознанных трупов в морге было около пятидесяти.

После того как морозильные камеры были расчищены, в морг были доставлены первые 69 полиэтиленовых пакетов с телами жертв авиакатастрофы, которые пострадали меньше всего. Вторая автомашина доставила еще семьдесят восемь мешков. На этот раз в морг привезли крупные фрагменты тел погибших. Третьим рейсом были доставлены мелкие останки...

Сегодня из Екатеринбурга и Владивостока приедут родственники погибших. Им понадобится много мужества, чтобы пережить еще один день...