Синдром заложника

Наверное, многие помнят телевизионные репортажи с места трагических событий 1995 г. в Буденновске, когда банда Басаева захватила больницу. Особенно врезались в память кадры, когда одна из заложниц, по всей видимости, отпущенная террористами, бежит от дверей больницы с криками: "Не стреляйте в них! Они хотят мира!". Слышать это, было, по меньшей мере, странно, ведь "хотящие мира" боевики взяли в заложники сотни больных, детей, беременных женщин… А уже после освобождения бывшие узники Басаева говорили с экрана, как с ними хорошо обращались чеченцы и как плохо вел себя ОМОН.

Сегодня в Москве, среди заложников в ДК ГПЗ, происходит нечто похожее. Об этом говорят и письмо к президенту Путину с требованием начать вывод войск из Чечни, и телефонные звонки в СМИ, во время которых отчаявшиеся люди обвиняют правительство в бездействии, утверждая при этом, что "террористы ничего плохого" заложникам не делают, а лишь требуют вывода войск. Складывается впечатление, что люди, захваченные бандитами, становятся на сторону своих мучителей. В общем-то, так оно и есть. Налицо многократно описанное поведение жертвы, которое психологи называют "отождествлением с агрессором" и "стокгольмским синдромом", когда заложники начинают испытывать позитивные чувства к своим захватчикам и негативные по отношению к властям. Они видят выход только в выполнении требований террористов. Зная, что в противном случае всё может плохо кончиться, они подсознательно желают успеха террористам, беспокоятся о них, а впоследствии сочувствуют им. После шока заложники, над которыми как только ни издевались, начинают приписывать бандитам самые возвышенные стремления: борьбу за мир, за счастье детей и т.п.

Понятие "стокгольмский синдром" появилось в шестидесятых годах прошлого века после одного неудачного ограбления банка в Стокгольме. Тогда грабители захватили заложников, грозились их убить. Позже, когда бандиты решили сдаться властям, четверо заложников, взявшись за руки, окружили налетчиков, защищая их от полицейских. Впоследствии одна женщина даже развелась со своим мужем и вышла замуж за одного их грабителей. Психологи объясняют это тем, что во время нахождения в заложниках и похитители, и их пленники начинают сочувствовать друг другу. Так же, как более слабые люди становятся зависимыми от более сильных личностей, беспомощные заложники становятся зависимыми от своих похитителей, могут перенять их точку зрения или начать воспринимать власти как нечто антагонистическое не только по отношению к похитителям, но и по отношению к себе. А связано это все с тем же принципом психологической защиты, когда бессознательное все время ставит одну и ту же задачу: эта психологическая травма не должна повториться.

"Синдром заложника" очень мешает ходу антитеррористической акции. Жертвы могут препятствовать проведению операций по их же освобождению, не слушаться команд спасающих их людей. Известны случаи, когда заложник криком предупреждает бандита и даже заслоняет его от бойца спецподразделения. Бывает, что террорист прячется среди заложников и никто его не разоблачает. Подобные ситуации иногда заканчиваются общей бойней, поскольку солдаты дезориентированы, а преступник вовсе не отвечает взаимностью на чувства заложников. Специалисты говорят, что существует правило: не доверять информации, исходящей от жертв.