Взрывоопасная страна

ФОТО:

Только-только на обломках Югославии вроде бы наладилась мирная жизнь... Страсти улеглись настолько, что Европа практически оставила без внимания окончательное исчезновение со своей карты "огрызка" Югославии, которая утратила свое федеративное название и стала называться просто Сербия и Черногория (СиЧ). Новое собирательное государство даже успело избрать себе президента, однако и это осталось почти без внимания: не воюют – и ладно.

Но Балканы не дают Европе расслабиться. Бывшая Югославия вновь заявила о себе. 12 марта в Белграде прогремели выстрелы, которые вернули страну на передние полосы европейских газет. Дело не только в том, что в Европе давно не стреляли в премьер-министров – с 1986 года, когда был убит шведский премьер Улоф Пальме. Дело в том, что убитый глава сербского правительства Зоран Джинджич был именно тем человеком, который внушал Европе спокойствие за будущее его страны, как бы там она ни называлась.

О Джинджиче сейчас говорят много, и очень разное. Либерал, интеллигент, доктор философии, освободитель, выдавший гаагскому трибуналу Милошевича, сугубо балканский политик, "маленький Слободан", руководитель, прибегавший к "сомнительным способам руководства", наконец, коррупционер, связанный с "табачной мафией", – вот далеко неполный спектр оценок этой личности. При всем таком калейдоскопе бесспорным фактом является то, что Запад (как ЕС, так и США) связывал с ним большие надежды в плане цивилизованного развития Сербии и постепенной интеграции ее в евроатлантические структуры. Впрочем, об умершем – или хорошо, или никак. А вот о том, что происходит в его стране и что ее ожидает, можно и поподробнее.

Всякая политика на Балканах характерна тем, что она замешана на национальном вопросе и фактически любой балканский политик – националист. Любые политические катаклизмы в этом регионе грозят новыми вспышками национализма. Нынешняя ситуация вызывает беспокойство еще и потому, что после смерти Джинджича во власти страны образовался вакуум, который не в состоянии заполнить ни один из имеющихся политиков. 18 марта новым премьером Сербии стал Зоран Живкович, один из ближайших соратников Джинджича. Парламент одобрил кандидатуру Живковича, хотя и нельзя сказать, что с большим воодушевлением: его поддержали 128 депутатов из 250. Новый премьер тут же заявил о своей приверженности курсу, избранному его предшественником – вступление в Совет Европы, участие в программе НАТО "Партнерство во имя мира", а впоследствии – вступление в ЕС. То есть, вроде бы, с ориентацией у Сербии всё в порядке – Европа, Европа и еще раз Запад. Ни о каком прекращении сотрудничества с Международным трибуналом по бывшей Югославии (МТБЮ) и националистической "реставрации" речи не идет.

И все-таки Западу неспокойно за Сербию: слишком влиятельны в ней до сих пор националисты, слишком многие (в том числе и во власти) тайно мечтают о возвращении Милошевича. Семена либерализма и демократии, посеянные Джинджичем и Соланой, только-только дают первые всходы. Но Джинджич убит, а его преемник Живкович не обладает популярностью, достаточной, чтобы обеспечить общественный консенсус. И тут еще, на беду, в стране нет президента! Его не могут выбрать уже несколько туров по причине низкой избирательной активности граждан. Запад больше всего беспокоит опасность мятежа в стране и кардинальной смены курса.

В Сербии введено чрезвычайное положение, однако укреплению власти оно не способствует. Не нужно сгущать краски, но политическая непредсказуемость в Сербии сохраняется, несмотря на то, что по делу об убийстве Джинджича уже задержано порядка 750 человек. Это и неудивительно, ведь с высокой трибуны было заявлено, что если полиция не найдет преступников, то это будет означать, что она – их пособник. Вот и расстарались "органы". Высказывается мнение, что под соусом ЧП идет перераспределение власти в стране. Этому процессу весьма благоприятствуют особые полномочия армии, в частности, предоставленное ей право арестовывать мирных граждан на 30 суток без какой-либо санкции. В общем, для путча есть все предпосылки.

Убийство Джинджича и последовавшая за ним неразбериха в Сербии могут ускорить ее "бракоразводный процесс" с Черногорией. В принципе, сам факт преобразования СРЮ в СиЧ уже свидетельствует о том, что распад страны не за горами. Сербия и Черногория как единое государство эволюционирует в сторону конфедерации, а такие долго не живут. Фигура сербского премьера в какой-то степени объединяла распадающееся государство: его либерализм импонировал черногорцам, хорошо помнящим режим Милошевича, а поддержка Запада обеспечивала стране необходимую легитимность на внешней арене. Кроме того, у сербского премьера были хорошие личные отношения с черногорским президентом Мило Джукановичем, который в свое время укрыл Джинджича от преследований со стороны Милошевича. В последнее время Джуканович пытался заручиться помощью Джинджича в окончательном оформлении "развода" Сербии и Черногории. Однако этот развод откладывался: Сербия усиливалась, а популярный Джинджич со временем мог бы стать руководителем СиЧ. Как бы то ни было, но теперь в Белграде, по мнению обозревателей, практически не осталось политиков, способных наладить диалог с Подгорицей (столицей Черногории).

В общем, ситуация в СиЧ, и особенно в той части страны, что под буквой "С", вызывает довольно мало оптимизма. Новому руководителю Сербии предстоит решать немало серьезных проблем, и не только в плане сохранения государственной аббревиатуры. Нужно что-то делать с сербской экономикой: производство практически не растет, динар обесценивается, средняя зарплата в стране составляет порядка $40 в месяц, и при этом неуклонно растет стоимость жизни (по экспертным оценкам, за последние полгода потребительская корзина подорожала более чем на 30% из-за прекращения государственного субсидирования основных продуктов питания). Давно назревает приватизация многочисленных малоэффективных промышленных объектов, и этот процесс вряд ли пройдет гладко: у Франции, Германии, США и России есть в Сербии свои интересы и свои лоббисты. Так что конфликтов на этой почве не избежать. Для полноты впечатления нужно еще упомянуть о существовании в Сербии мощного теневого рынка, который сложился за долгие годы военной и "полувоенной" жизни и стал своего рода "альтернативной экономикой" страны.

У Сербии никогда не было легкой жизни: ее соседи – турки с одной стороны и католическая Европа с другой – не давали расслабиться небольшому православному народу. Но теперь сам этот народ стал головной болью для Большой Европы, которая, похоже, слишком рано успокоилась за судьбу Балкан.