Гришковец удалился со сцены

Театральный гуру нового поколения Евгений Гришковец поставил новый спектакль – УРА. 6, 7, 8 октября во МХАТе им.Чехова прошла премьера спектакля "Осада", в котором Гришковец автор пьесы и режиссер, но – впервые – не актер. Что, может, и к лучшему, так как теперь Гришковца стало много: он расклонировал себя в пяти основных и пяти второстепенных героях спектакля, в том числе в двух героинях – певице и скрипачке.

Основной сюжет прост и незатейлив: два человека сидят на сцене, один рассказывает другому историю. Первый в защитных штанах, допотопном пиджачке, с зализанными набок волосами. Второй, который слушает, в модном прикиде, в суперских кроссовочках Puma, периодически достает из кармана мобильный телефончик, пытаясь позвонить, но его собеседника остановить трудно. Ему обязательно надо поведать о каком-то мифическом "раньше", когда мир наполняли богатыри и женобогатырские женщины, когда он с "ребятами" вел какую-то странную борьбу в лесу с непонятными никому врагами, участвовал в какой-то странной осаде какого-то непонятного города. Сидят они на деревянных стульях, подозрительно похожих на скамейку, рядом с сооружением, безусловно напоминающим песочницу, к которой спереди приделана палка, явственно символизирующая фок-мачту. Над ними протянуты веревочки, на которых, прикрепленные прищепочками, сушатся символические облака. А в глубине сцены, за песочницей, сооружен (также деревянный) античный портик, и волны, вырезанные из жести, должны вызывать воспоминания о море.

Истории, которые рассказывает старший, мягко говоря, немного чудны. И в то же время у кого-то в большей, у кого-то в меньшей мере возникает ощущение чего-то давно знакомого. Так и хочется повторить за одним из героев: где-то я это уже слышал. Вот, к примеру, воевал наш герой с двумя "ребятами": большим и сильным и маленьким и хитрым. Вот приходят они в лес, и один "дед" просит их расчистить его конюшни, полные дерьма по колено. Задача кажется невозможной, но один из друзей-богатырей просто выкапывает новое русло текущей неподалеку речке, и поток воды, хлынувший в конюшни, очищает их без особого труда. Вам это ничего не напоминает? А история о "чудаке", который каждый божий день толкает в гору тяжеленный камень, толкает до самой верхушки, но камень все равно скатывается обратно?

В моменты, когда рассказчик умолкает, закончив очередную историю, в песочницу вылезают три солдата, чьи костюмы напоминают о Древней Греции – именно напоминают, потому что вязаные шапочки все-таки трудно принять за шлемы, деревянные мечи и копье – за настоящее оружие, а толстые носки и тяжелые бутсы – за легкие греческие сандалии. Они много дней ведут осаду некоего города, о котором знают лишь, что внутри – враги, и смысл осады видят только в Победе, когда враг, поверженный, будет валяться в крови у ног победителя. Один из них предлагает окончить войну, пойти на переговоры, остановить резню. Другие категорически против: да с кем говорить? С врагами, что ли? Ты не спятил ли? Странный какой... А потом оказывается, что этот миротворец еще и практически бессмертен: поразить его можно только в пятку. Скажите, как его зовут?

Еще иногда на сцену выходит пухлый дяденька (в программке почему-то написано, что это сам Гришковец – не доверяйте программке), машет самопальными крыльями, пытается замерить траекторию, чертит чертежи, исследует полет пушинки, надевает крылья, прыгает – и падает.

Достаточно школьного знакомства с мифами и легендами Древней Греции, чтобы узнать в дяденьке с крыльями – Икара, в воине с уязвимой пяткой – Ахиллеса, в герое, расчищающем дерьмо, – Геракла, в толкающем на гору камень – Сизифа... Есть тут и Прекрасная Елена, которая иногда выходит на сцену, чтобы спеть прекрасные песни на прекрасном нерусском языке.

При всем при этом спектакль оставляет ощущение детского сада – недаром на сцене и песочница, и облака, развешанные в поднебесье, как сохнущие подгузники, и герои ведут себя совсем по-детски, надувая губы, разводя какие-то ребячьи обидки. Дело в том, что мир в "Осаде" еще маленький. Он пока не вылез из пеленок, его можно воспитывать и перевоспитывать. Тут сражаются в песочнице, умирают понарошку, летают, не поднимаясь в воздух, – тут пока еще не живут, а только играют в жизнь. "Будьте хорошими" – словно бы говорит нам Гришковец, рассказывая новый цикл своих историй, на этот раз – о богах и героях древности.

Следующих Гришковцов можно будет увидеть только в ноябре (2, 13, 16). Причем тот, кто пойдет на ноябрьские показы, вовсе не обязательно увидит тот спектакль, который я смотрела в октябре. Во-первых, у "Осады" несколько актерских составов, а во-вторых, записанного текста не существует, он играется как импровизация. Так что любителям Гришковца можно будет ходить на "Осаду" бесконечно: всякий раз новые Гришковцы, всякий раз новые монологи, и только античные сюжеты, облака с песочницей да трое музыкантов, спрятавшихся в углу, останутся, вероятнее всего, на своих местах.