Нездоровая конкуренция – ущербная экономика

На заседании 27 января российское правительство должно было, в частности, рассмотреть и одобрить проект нового закона "О защите конкуренции". Однако в итоге вопрос был отложен. На заседании же практически все время поглотили дебаты на такие темы, как монетизация льгот и приватизационный план на этот год, тем более что по поводу списка объектов на продажу разгорелся спор между главами Минэкономразвития и Минпромэнерго Германом Грефом и Виктором Христенко. Конечно, разговор о неких абстракциях, вроде конкуренции, не кажется актуальным, когда пенсионеры перекрывают дороги, а для того, чтобы залатать дыры в бюджете, образующиеся ввиду дополнительных выплат бывшим льготникам, срочно нужны деньги. Наше правительство вообще привыкло больше заниматься текущими делами по нейтрализации последствий собственных просчетов, чем создавать заделы на перспективу. Между тем темпы экономического роста затухают, и не в последнюю очередь это связано именно с отсутствием в стране действительно конкурентной бизнес-среды.

На словах все признают, что без демонополизации и дебюрократизации российской экономики невозможен ее выход траекторию стабильно высокого количественного и качественного роста, не зависящего от мировой ценовой конъюнктуры на нефть и другое сырье. Ведь сам по себе рыночный механизм еще не гарантирует эффективность народного хозяйства: в мире есть немало стран с формально рыночными институтами, демонстрирующих хроническую неспособность к полноценному экономическому развитию. Многочисленные исследования, обобщающие опыт государств с различными моделями хозяйствования, наглядно доказывают прямую связь высоких – и, что немаловажно, поддерживаемых в течение длительного периода – показателей экономического развития со степенью экономической свободы, неотъемлемой частью которой выступает свобода конкуренции. Между тем как раз в этом отношении проявляется слабость – если не сказать ущербность – сложившейся в России экономической системы, усилия по реформированию которой встречают мощное сопротивление со стороны отечественных монополистов (и их лоббистов во властных структурах), натурально не желающих терять свою "монопольную ренту".

При этом для России особенно характерна тесная взаимосвязь проблемы защиты и развития конкуренции с проблемой дебюрократизации экономической жизни и борьбы с коррупцией. Не секрет, что "монопольная рента" сплошь и рядом выступает частью "чиновничьей ренты", когда предоставляются преференции "своим" и возводятся административные барьеры для "чужих" компаний. Таким образом, коммерческий успех обеспечивает не лучшее рыночное предложение по критерию "цена-качество", а лучший доступ в начальственные кабинеты. В 2004 г. 52% всех дел, рассматривавшихся антимонопольными органами, были связаны с предоставлением на федеральном и региональном уровне незаконных льгот и оказанием прочей государственной поддержки частным фирмам. К примеру, значительный рост прошлой осенью внутрироссийских цен на топливо был связан не только с сезонным фактором и ценовой конъюнктурой на внешнем рынке, но и в немалой степени – с "ценовым сговором" между крупными компаниями и региональными администрациями. Причем монополизация региональных рынков становится возможной во многом благодаря бюрократическим рогаткам, на которые наталкиваются предприятия малого и среднего бизнеса. Заметим, что в передовых экономиках на долю таких предприятий приходится до 70% валового продукта. Кроме того, именно через небольшие фирмы реализуется большинство венчурных проектов, обещающих в случае успеха мощный технологический прорыв. Препоны же для малого и среднего бизнеса сковывают возможности инновационного развития.

В России все еще очень мало рынков с полноценной конкуренцией, и государству явно не достает рычагов, в том числе в части финансовых и административных санкций, для формирования конкурентной среды и эффективного воздействия на монополистов. Сейчас в этой сфере действуют сразу два закона: "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" и "О защите конкуренции на рынке финансовых услуг". Первый из них был принят в марте 1991 г. еще Верховным Советом РСФСР и с тех пор много раз перекраивался, второй – в июне 1999 г., однако оба они не отвечают сегодняшним требованиям.

Подготовленный Федеральной антимонопольной службой законопроект "О защите конкуренции" существенно обновляет и унифицирует механизмы регулирования конкурентных отношений, в том числе переопределяет основные правовые понятия. Так, вместо понятия товара как "продукта деятельности" вводится формулировка "объект гражданских прав", что автоматически включает в сферу данного закона отношения, связанные с оборотом имущественных прав. Ведь злоупотребления в их использовании могут негативно влиять на конкуренцию на смежных рынках (скажем, при дискриминации кого-то собственником объекта инфраструктуры). Кроме того, в понятие товара теперь изначально включаются и финансовые услуги.

Законопроект заметно расширяет используемый понятийный аппарат, в частности, давая определение таким формам подрыва конкуренции, как координация деятельности хозяйствующих субъектов третьим лицом и согласованные действия на товарном рынке. Модифицируется понятие доминирующего положения хозяйствующего субъекта: пороговое значение занимаемой им доли на рынке определенного товара снижается с 65% до 50%. Помимо этого, доминирующим считается положение каждого из трех субъектов, совокупно контролирующих более 50% рынка, или каждого из пяти, контролирующих 70% рынка. Это весьма важная новация, учитывая, что многие современные рынки характеризуются олигополистической структурой, то есть доминированием ограниченного числа компаний при отсутствии явного монополиста. Доминирующим в законопроекте признается и положение субъекта естественной монополии. При этом данный документ уточняет перечень действий, которые доминирующему хозяйствующему субъекту предпринимать запрещается.

Среди других нововведений нельзя не упомянуть определение понятия государственной и муниципальной помощи и четкую регламентацию ее предоставления частным компаниям, а также ряд важных изменений в полномочиях антимонопольного органа (в том числе ввиду сведения воедино норм регулирования конкурентных отношений на товарных и финансовых рынках). Серьезно пересмотрены меры государственного контроля экономической концентрации: в целом соответствующие процедуры упрощаются, а круг сделок, требующих согласования или уведомления антимонопольного органа, – сужается. К примеру, при покупке долей с правом голоса в уставном капитале акционерного общества необходимость согласования сохраняется только в случае, если приобретатель впервые получает в распоряжение блокирующий пакет, контрольный пакет либо пакет, превышающий 75% голосующих акций. Вместе с тем вводится антимонопольный контроль сделок с земельными участками, превышающими определенный размер, поскольку такие сделки могут оказывать существенное влияние на конкуренцию.

Меры по либерализации регулирования конкурентных отношений должны, по логике вещей, сопровождаться усилением ответственности, прежде всего финансовой, за нарушение антимонопольного законодательства. К сожалению, в части санкций законопроект по существу не предлагает ничего нового. В качестве финансовой меры воздействия по-прежнему предусматривается лишь перечисление в бюджет незаконно полученного дохода (иными словами, исключительно восстановление справедливости, но не кара за ее попрание). В нынешней редакции законопроекта не нашли отражение звучавшие предложения о введении штрафов в размере 2% годового оборота компании за злоупотребление доминирующим положением и 4% – за участие в картельном сговоре. Не вошло в эту редакцию и предложение о дисквалификации на срок от шести месяцев до трех лет топ-менеджеров компаний, нарушающих антимонопольные правила.

Кстати, первыми на подобные штрафы могли бы нарваться городские транспортники и коммунальщики, которые не стесняются накручивать цены, пользуясь своим "доминирующим положением". А ведь если их немножко образумить, то, может, и с "монетизацией" проблем поубавится?