Силовые министерства пали жертвой реформы

Колокол административной реформы возвещает о новых жертвах – очередь дошла до силовых министерств, подчиненных президенту. И их не обойдет Великое переименование и всероссийская кампания по обмену удостоверений и перевинчиванию табличек




"Ни один человек не есть Остров, целостный сам по себе, каждый человек есть часть Континента, часть Материка … и поэтому никогда не спрашивай, по ком звонит колокол, — он звонит по тебе". Колокол административной реформы, уже прозвонивший для правительства и Администрации, возвещает о новых жертвах – очередь дошла до силовых министерств, подчиненных президенту. И их не обойдет Великое переименование и всероссийская кампания по обмену удостоверений и перевинчиванию табличек. Кроме табличек и корочек, административная реформа своей непосредственной целью имеет истребление зловредного класса заместителей министров, которых, уж если не получается совсем извести, велено сократить до двух особей на каждый ведомственный питомник.

Поскольку замминистра – зверь хитрый и осторожный, ключевым приемом административной реформы является быстрота и внезапность. Планы засекречены, и нет большей радости для верховной власти, чем могучим ударом из-за угла опровергнуть пророческую газетную статью, ею же инспирированную накануне. Перепуганное учреждение падает в беззащитной позе, и тут-то на него из-за кустов накидываются опричники и подвергают реструктуризации в соответствии с идеалами эффективности и удвоения ВВП.

С силовыми ведомствами ситуация, с одной стороны, сложнее, чем с гражданскими, с другой – проще. Если гражданская госслужба переживает, по запоминающемуся выражению Германа Грефа, самую масштабную перестройку за последние сто лет, то для силовых структур намечающиеся метаморфозы – не новость. Если кто помнит, реформа их уже проводилась три года назад, весной 2001 года. Тогда ФСБ поглотила погранслужбу, Минобороны получило замминистра-женщину Любовь Куделину, а богатое имущество ликвидированного ФАПСИ было с трудом поделено между ФСО и ФСБ. Телефонная связь в крупных государственных учреждениях, разладившаяся в итоге преобразований, не налажена до сих пор. Также продолжают ходить по рукам таинственные "опросы ФАПСИ", содержащие в себе, по преданию, честную неприватизированную социологию, которую в газетах не публикуют. Та печальная истина, что социология, как и ФАПСИ, пропала без вести в результате реструктуризации вертикали власти и информационного пространства, потребителями загадочных опросов не воспринимается.

МВД, которое в 2001 г. возглавил Борис Грызлов, тоже готовилось к масштабной реформе. Дмитрий Козак уже тогда был полон реформаторскими замыслами, касавшимися, в первую голову, силовых структур и Генпрокуратуры, с которой его связывало особое чувство, не остывшее до сих пор. Так вот, из Министерства внутренних дел предполагалось выделить муниципальную милицию (переводимую на содержание местных бюджетов), федеральную полицию и – внимание! – следственную службу, которая в идеале должна была поглотить соответствующие подразделения Генпрокуратуры и стать независимым органом – русским, не побоимся этого слова, ФБР. Была навязчивая идея, что такую реформу может осуществить только комиссар-порученец со стороны, не имеющий никакого отношения к реформируемому организму и, желательно, этим организмом отторгаемый. Борис Грызлов отвечал этим требованиям как нельзя лучше и за два с лишним года своего министерства любви подчиненных не снискал, так что за отсутствие порочной смычки между реформатором и реформируемыми можно было ручаться. Несмотря на это многообещающее обстоятельство, новации в системе МВД при Грызлове свелись к неудачной попытке отменить статистику учета преступлений, побуждающую милиционеров скрывать их истинное число и отказывать гражданам в приеме заявлений. Затем сотрудники с нескрываемой радостью проводили министра на повышение в Госдуму, где Борис Грызлов предался невинным развлечениям вроде ведения пленарных заседаний и "консультаций" с президентом по актуальным вопросам бытия.

Теперь мысль Козака восстает из пепла лет, воплощаясь в новом министре-комиссаре, столь же постороннем для МВД, как и Борис Грызлов, но несколько более компетентном. Рашид Нургалиев эксплуатирует ту же кровную неприязнь милиционеров и чекистов, но реформаторских надежд на него возлагается больше. Предполагается, что министерство будет разделено на четыре части – полицию (нынешнее МВД минус следствие), муниципальную милицию, следственную службу (независимый орган) и национальную гвардию (внутренние войска). Что мешало осуществить этот блестящий план три года назад, неясно, как и то, что именно поможет осуществить его сегодня. Трудно себе представить, что в 2001 году на пути карающего меча реформы стаяли независимые СМИ, Михаил Касьянов с Александром Волошиным и нефтяная компания "ЮКОС". А милицейская бюрократия, ведомственная коррупция, прокурорское и судейское лобби, в свое время остановившее путинскую судебно-правовую реформу, где были, там и остались, и никакая вертикаль власти им нипочем. Ибо они эту вертикаль и составляют, ею живут и вместе с нею растут и крепнут.

Что до остальных силовых ведомств, то Минюст раньше всех выразил готовность сократиться в три раза методом выделения из себя трех федеральных служб – исполнения наказаний, судебных приставов и регистрации. Минобороны реформироваться не собирается ввиду блестящего завершения военной реформы, о котором было объявлено президентом почти уже год назад. В самом деле, что ж от добра добра искать? Впрочем, в рамках общей тенденции Сергей Иванов выразил готовность переименовать полдюжины своих замов в каких-нибудь помощников или начальников служб. МЧС, отбившееся от ссылки своего министра и основателя на сибирское губернаторство, а также пережившее расставание, в результате "дела оборотней", с замминистра генералом Ганеевым, достигло таким образом предела возможной эффективности и конкурентоспособности и считает дальнейшие претензии неуместными. Про ФСБ чем меньше сказано, тем лучше, но есть ощущение, что в общей суматохе это счастливое учреждение может пополниться еще какой-нибудь дополнительной службой – к примеру, поглотив СВР.

Остается только в буре и натиске административной реформы не позабыть самое главное – следующее за массовыми переименованиями повышение окладов, компенсационных выплат и ведомственных надбавок. В этом отношении силовые ведомства, конечно, ничем не хуже гражданских, и уступать им не должны. Моральные страдания в результате изменения названия должности обязаны по справедливости быть компенсированы, и компенсированы они будут. Именно тут, если вдуматься, и таится искомая эффективность, конкурентоспособность и изрядная доля инновационности, не говоря уж о борьбе с бедностью и удвоении ВВП.

Материал подготовлен Центром репутационных технологий специально для "Yтра".

Выбор читателей