Почему власти была нужна живая Политковская

Убийство Анны Политковской должно было стать шоком для властей. Его заказчики делали ставку на максимальную публичность акции. На демонстрацию нестабильности. На сокрушение робкой надежды, что худшее уже позади


ФОТО: AP
ВСЕ ФОТО



Убийство Анны Политковской – политическое преступление. Пожалуй, сегодня это то единственное, в чем согласны друг с другом власть, представители общественности и сами журналисты. Сомнений нет и у следователей. Не потому, что известная журналистка не была ограблена. А хоть бы и была... Следователи – они, как и многие в нашей стране, знали, о чем писала Анна Политковская и как она писала. Потому и основную версию с самого начала связали с профессиональной деятельностью убитой.

Здесь консенсус заканчивается. И начинается истерика. Кажется, что правда лежит на поверхности: надо лишь быстрее другого сжать ее в кулаке и метнуть в выбранного по вкусу врага. Вкусы разные, потому и обвинения соответствующие: от "оранжевых тварей" до "преступного режима". Склониться над еще не преданным земле телом журналистки, просто по-человечески помолчать – в голову не приходит. Нет согласных и несогласных – только враги, только крайности. Гибель не должна становится уделом рутинных следственных действий. Она должна стать лозунгом, обличать и пропагандировать. Российский заквас на крови, одним словом.

Политковская умела наживать себе врагов. Это знали все, включая власть. Не все считали, что она объективна и до конца ответственна в своих многочисленных журналистских расследованиях и правозащитных комментариях. Но ее пристрастность была высшей пробы. Той, что делает человека в профессии Личностью с большой буквой. Анна Политковская была авторитетна своей честностью и бескомпромиссностью в борьбе с теми, с кем считала себя обязанной бороться как журналист и как правозащитник. Ее было невозможно купить, уговорить, вынудить.

Об этих качествах журналистки знали не только в редакции "Новой газеты". Не только ее читатели. Не только власть – и в Москве, и на Северном Кавказе. Об этом знали те, кто заказал убийство Анны Политковской. Потому что только убийство за принципиальность делает преступление политическим. Оно и стало таким, потому что таким задумывалось.

Как журналист – как любой журналист в сегодняшней России – Анна Политковская не представляла никакой опасности для власти. Она могла раздражать, злить, создавать отдельные неудобства – не более того. Политическую ситуацию сегодня пытаются раскачать многие – это правда. Но правда также и в том, что темой беззаконий на территории Чечни, или в российских Вооруженных силах, или в российских тюрьмах этого уже не сделать. "Материковая" Россия давно потеряла интерес ко всему, что творится на юге страны. Две тяжелейшие войны, жуткие теракты в Москве, Волгодонске, Беслане сделали свое дело. Граждане в своей массе предпочли с отвращением отвернуться от проблем на юге. Это неправильно, это позорно, за это стыдно – но это так. О Кавказе вспоминают только тогда, когда разбираются с выходцами оттуда в исторических российских регионах. Когда нет спроса общества на законность в той же Чечне, или в Дагестане, или в Ингушетии – у чиновников нет и необходимости бояться ответственности за то, что там происходит. А значит – бояться таких, как Политковская.

С другой стороны, власти всегда нужны оппоненты. Умной – для того, чтобы спорить и через это совершенствоваться. Той, что поглупее – просто для приличия. Не станем судить нынешнюю власть в этих категориях. Но по всему следовало, что немногие из идущих вразрез с генеральной линией – а Анна Политковская была в их числе – выставлялись как аргумент в пользу плюрализма. Их прессинговали, их обличали (за дело или лживо) в "опасных" связях с иностранными фондами и "оранжевыми" институтами. Но ими и дорожили. Потому что без настоящих оппозиционеров любая власть в современном мире теряет свою легитимность. А сегодняшняя российская власть такой легитимностью в глазах международного сообщества дорожит – не признать этого не возможно.

Потому-то убийство такого человека, такого журналиста и такого правозащитника как Политковская должно было стать шоком для властей. Ударить по ним сильнее – вряд ли возможно. Тот, кто приказал нажать на курок, не только подло убивал беззащитную женщину, но и стравливал друг с другом представителей гражданского общества, общества остального и власть. Стоит взглянуть на комментарии этой трагедии в интернет-форумах. Ненависть и агрессия в них – она ведь не от чиновников, не от должностных лиц силовых органов и не от людей из окружения Рамзана Кадырова. Это выражение чувств обычных граждан России. В них – вся условность сегодняшнего гражданского мира и согласия. В них – сомнение в необратимости позитивного движения вперед без крайностей и насилия.

В этом – и самое главное. Убийство Политковской перекликается с недавним убийством зампреда Центробанка Андрея Козлова. Общее в них – ставка на максимальную публичность акции. На демонстрацию нестабильности. На обличение государства через импотенцию его правоохранителей. Ставка – на сокрушение робкой надежды, что худшее уже позади. Разменной монетой всякий раз становится тот, кто более других состоялся в публичном пространстве. Как банкир, как оппозиционер, как журналист. В этом – столь страшное в своей простоте искусство провокации.

Вызов, таким образом, брошен тому, в кого и метили, – государству. И оно этот вызов примет. Не потому, что власти любили покойную Анну Политковскую. А потому, что не потерпят шантажа. Думается, что преступников найдут – кто бы они ни были.

Убийство Анны Политковской: преступник и его жертва. Фото.

Как соловей майской ночью: обнародована запись вокала Успенской без фонограммы

В Москве прошел мемориальный "Музыкальный марафон поддержки от звезд "Русского Радио". Он призван поддержать и тех, кого коснулись страшные события 22 марта в "Крокус Сити Холле", и всех жителей страны, вселить в них веру. Любовь Успенская исполнила на марафоне два хита

Выбор читателей