Туркмения разрывается на четыре части

Ставки в борьбе за углеводородные ресурсы Центральной Азии и влияние в регионе растут на глазах. В конце прошлой недели список конкурирующих проектов пополнило южное направление, и сегодня государства региона, в первую очередь Туркмения, в буквальном смысле имеют возможность выбирать любую из четырех сторон света. Можно пойти на запад через Баку – Тбилиси – Эрзерум и далее в Европу по трубопроводу Nabucco. Но сегодня этот проект, активно лоббировавшийся ЕС и США, временно заморожен из-за того, что Европа внезапно отложила принятие окончательного решения до весны 2008 года.

В свою очередь, Китай, который, как ожидается, уже через два года увеличит импорт газа до 80 млрд куб. м в год, предлагает протянуть трубопровод на восток, подключив к маршруту Туркмения – Китай Казахстан и Узбекистан. Однако торговая война между Пекином и Вашингтоном не только создает дополнительные риски в плане финансирования этого проекта, но и может поставит под сомнение потенциал Китая как импортера энергоносителей.

Существует и гипотетическая возможность реанимации идеи южного маршрута, связывающего туркменские месторождения с Афганистаном, Пакистаном, Индией и далее до побережья Индийского океана. Об этом американском проекте вспоминают при каждом переделе власти в Афганистане. В середине 1990-х гг. поводом для подобных разговоров стало победное наступление талибов*, в 2001 г. – контртеррористическая операция, начатая США. Но обстановка в Афганистане, где проамериканское правительство Карзая не в состоянии контролировать ситуацию даже в Кабуле, исключает серьезное рассмотрение этого варианта. Тем более что и в соседнем Пакистане, через который должна пройти часть маршрута, исламские радикалы бесчинствуют уже не только на севере, но и в центре страны.

Четвертое направление – через Россию – является традиционным. После распада Союза Россия продолжала справно качать туркменские и казахские углеводороды по старым маршрутам, не скрывая своих геостратегических интересов в регионе. Отсутствие альтернативных вариантов позволяло ей оставаться монополистом, однако в последнее время конкуренция между разнонаправленными проектами обострилась. Точкой перелома стали "цветные" революции в Грузии и на Украине, после победы которых Европа и США, действуя через своих новых союзников, начали предпринимать все более настойчивые попытки втянуть государства Центральной Азии в поле своих интересов.

Между тем российское направление остается и сегодня единственным реально существующим маршрутом экспорта среднеазиатских углеводородов, но ни пропускная способность его, ни условия контрактов уже не удовлетворяют Казахстан и Туркмению. Трудно сказать, сколько времени продолжалась бы эта позиционная борьба между партнерами на фоне заманчивых предложений конкурентов, если бы не внезапная смерть Сапармурата Ниязова.

Начиная с этого момента Туркмения оказалась в центре углеводородной интриги, что в немалой степени связано и с первыми шагами нового главы государства Гурбангулы Бердымухаммедова. Его явным образом акцентированное намерение отказаться от некоторых практик старого руководства, а также такие демонстративные сигналы, как контрреформа системы образования, возвращение пенсионных выплат жителям сельской местности и открытие в столице двух интернет-кафе, позволило Западу отказаться от неофициального моратория на контакты с туркменским режимом.

Если первый президент Туркмении, считавшийся на Западе персоной нон-грата, хотя и показывал характер, но был вынужден соглашаться на условия "Газпрома", то нынешнее руководство республики имеет возможность выбора и потому более жестко отстаивает свои интересы. Сложившаяся ситуация вынуждает Россию идти на некоторые уступки и форсировать события, тем более что, по оценкам некоторых экспертов, добыча газа на российских месторождениях падает, и без привлечения центрально-азиатских ресурсов "Газпрому" будет трудно выполнять свои экспортные обязательства.

В мае этого года президенты России, Туркменистана и Казахстана договорились о строительстве прикаспийского трубопровода мощностью 30 млрд куб. м в год. Помимо этого, Москва обязалась модернизировать маршрут Средняя Азия – Центральная Россия с тем, чтобы увеличить прокачку газа на этом направлении еще на 12 млрд куб. м в год. Подписание официального соглашения запланировано на сентябрь, а работы по сооружению трубопроводов должны начаться весной 2008 г., то есть как раз в тот момент, когда Евросоюз определится по Транскаспийскому проекту. Однако эти шаги не гарантируют России доминирование в регионе: ни Астана, ни Ашхабад так и не отказались от участия в западном проекте, а Туркмения не только позволила себе саботировать подготовку официального соглашения, но и откровенно шантажирует Москву, демонстрируя повышенную активность на трех других направлениях.

В минувший вторник, наконец, состоялась встреча президента Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедова с российским вице-премьером Сергеем Нарышкиным, которая три недели назад была отложена по инициативе туркменской стороны. В ходе переговоров подтверждены договоренности по Прикаспийскому маршруту и согласованы планы по развитию договорно-правовой базы двухсторонних отношений. На заседании межправительственной комиссии также обсуждались соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве и взаимной защите капитальных вложений, участие России в строительстве Рогунской и Сангтудинской ГЭС, вопрос об обучении туркменских студентов в российских вузах и многое другое.

В общем, все вроде бы хорошо. Но уже через неделю президент Туркмении отправится в Пекин, где, как ожидается, будет подписано предварительное соглашение о строительстве газопровода в восточном направлении. А в конце прошлой недели, то есть практически накануне встречи с Нарышкиным, Бердымухаммедов принимал в Ашхабаде президента Афганистана Хамида Карзая и обсуждал с ним проект южного маршрута.

Судя по невиданной щедрости, продемонстрированной туркменским президентом в отношении Афганистана, официальный Ашхабад готов поддержать и даже частично профинансировать эту затею. В качестве первого взноса в бюджет дружеского Афганистана Гурбангулы Бердымухаммедов еще в феврале списал его старые долги за поставки электроэнергии общей суммой в $3,8 миллиона. А 6 июля, во время встречи с Карзаем в Ашхабаде, Афганистан получил еще два подарка: обещания бесплатно поставить электроэнергии на сумму $300 тыс. и безвозмездно провести полную реконструкцию двухкилометрового отрезка железной дороги, проходящей по территории Афганистана (стоимость этого проекта оценивается в $550 тысяч). Для страны, зарабатывающей экспортом углеводородов, это незначительная сумма, а для нищего Афганистана – заметное подспорье.

Кроме того, два президента подписали протокол о консультациях МИД двух стран и соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве и транзитных перевозках. Последнее означает, что Туркмения намерена диверсифицировать направления не только газовых, но и транспортных маршрутов, связывающих ее со всем остальным миром. И если учесть, что Хамид Карзай шагу не ступает без согласования с Вашингтоном, весь этот афганский сюжет свидетельствует о том, что после смерти Ниязова между Ашхабадом и Вашингтоном начал налаживаться вполне конструктивный диалог.

В этом контексте совершенно иначе выглядят и первые шаги Бердымухаммедова по частичному смягчению режима, и сомнения ЕС, отложившего принятие решения относительно финансирования западного маршрута. С другой стороны, нервная реакция Москвы свидетельствует о том, что сценарий углубления американо-туркменского сотрудничества рассматривается в России как угроза ее стратегическим планам в Центральной Азии.

В понедельник, 9 июля, во время планового заседания правительства Владимир Путин уделил особое внимание итогам поездки вице-премьера Сергея Иванова в Ташкент и сделал особый акцент на необходимости включения Узбекистана в проект Прикаспийского газопровода. Одновременно было отмечено, что поскольку сегодня невозможно оценить степень участия Туркмении в этом проекте, при расчете загрузки новых трубопроводов следует учитывать объемы узбекского газа, добываемого при участии "Газпрома" и "ЛУКОЙЛа".

Фактически этот фрагмент заседания правительства выглядит как "наш ответ Керзону". То есть Москва дает понять Ашхабаду, что вполне может обойтись и без его участия в наполнении российских трубопроводов. В то же время Вашингтону напоминают о том, что постоянно блефующая Туркмения, скорее всего, не способна выполнить свои явно завышенные обещания по объемам добычи и поставкам газа на мировой рынок.

А поскольку все это происходило за несколько часов до отлета Сергея Нарышкина в Ашхабад, то и воспринимать этот сюжет следует как преамбулу к состоявшимся на следующий день переговорам и свидетельство того, что терпение Москвы на пределе. В России действительно устали от постоянной игры на повышение, которую ведет руководство Туркмении, и уже не скрывают, что воспринимают маневры официального Ашхабада как откровенный шантаж.

В известном смысле, сегодня можно констатировать, что российская сторона обозначила все акценты. Следующий ход за президентом Туркмении, которому пора сделать свой выбор. На одной чаше весов - более высокие доходы от прокачки газа в обход России, но и более высокие риски, в том числе и политические. На другой – стабильный, но меньший доход, подкрепленный поддержкой Москвы, которая не требует от Туркмении ничего, кроме соблюдения взятых на себя обязательств и политического нейтралитета, гарантом которого уже полтора десятка лет выступает Россия.

* Организация запрещена на территории РФ