Демократизаторы тянут руки к Кубе

ФОТО: AP

Фиделя Кастро можно назвать самым удачливым революционером и успешным политиком. Кубинский лидер, пришедший к власти в результате вооруженной борьбы и руководивший страной в течение 49 лет, уходит на покой в тот момент, когда дело его жизни – борьба с американским империализмом – находится на подъеме на всем латиноамериканском континенте.

Вопреки прогнозам о том, что режим Фиделя не сможет существовать без поддержки СССР, Куба не отказалась от левого курса и после распада Союза. Более того, именно в последние годы в Латинской Америке начался "парад левых президентов", в котором приняли участие Венесуэла, Бразилия, Аргентина, Уругвай, Боливия, Чили и Никарагуа. Самый оголтелый из них, лидер Венесуэлы Уго Чавес, называет Фиделя своим учителем. Символичным стал приход к власти Эво Моралеса, ставшего президентом Боливии через 40 лет после того, как на территории этой страны погиб Эрнесто Че Гевара.

Фидель Кастро фактически оставил все высшие государственные посты полтора года назад. В июле 2006-го речь шла о временной передаче всех полномочий брату Раулю в связи с операции на кишечнике, однако большинство наблюдателей с самого начала понимало, что 80-летний лидер уже не сможет вернуться к активной жизни и исполнять свои многочисленные обязанности. За прошедшее время на Кубе сложился новый статус-кво. Бразды правления находятся в руках у младшего брата Рауля, а сам Фидель играет роль кубинского Дэн Сяопина: размышляет, пишет статьи и изредка появляется перед камерами в обществе представителей кубинского истеблишмента или Уго Чавеса.

В этом контексте официальное заявление Кастро об уходе в отставку с поста руководителя государства и главнокомандующего кубинскими войсками выглядит как плановое мероприятие, формально закрепляющее расклад, уже ставший привычным и для политиков, и для населения. Тем не менее политический ландшафт страны не может не измениться вследствие удаления со сцены столь влиятельной фигуры. В такие исторические моменты процессы, протекавшие в фоновом режиме, как правило, вырываются наружу и в руках амбициозных людей превращаются в инструменты переформатирования политического и общественного пространства. До последнего времени эти тенденции сдерживались фигурой Рауля Кастро. Однако его преклонный возраст – этим летом ему исполнится 77 лет – является дополнительным фактором риска.

В этой ситуации открыт простор для реализации самых разных сценариев. С одной стороны, почти пять десятилетий жесткого подавления инакомыслия не могли не сказаться на состоянии кубинского общества. Однако процессы разложения диктаторских режимов практически всегда начинаются в среде элит, и сегодня нет никаких оснований полагать, что кубинский истеблишмент предан левым идеалам столь же искренне, как их предшественники – барбудос, пережившие провал штурма казарм Монкада, годы партизанской войны в горах Сьерра-Маэстра и триумфальный захват власти в ночь на 1 января 1959 года.

Политическая диктатура и слабая экономика являются питательной средой для инакомыслия. Политические чистки, проведенные в начале 1960-х, когда в ответ на антиправительственные мятежи Кастро отправил с тюрьмы несколько десятков тысяч человек и позволил эмигрировать двум миллионам, на время отбили охоту диссидентствовать. Однако в середине 1970-х на Кубе появилась вторая волна инакомыслящих.

После относительной либерализации 1990-х, когда были проведены незначительные экономические реформы и Кубу посетил папа Иоанн Павел II, режим Кастро несколько смягчился. Дело дошло до того, что из заключения были освобождены многие политические заключенные, и некоторым из них было позволено покинуть страну. Нечто подобное происходило в СССР в самом начале перестройки, и эти параллели позволили наблюдателям говорить о возможности кубинской демократизации.

Однако именно в этот момент начала леветь вся Латинская Америка, в полной мере насладившаяся советами МВФ, хунтами, торговой дискриминацией и прочими плодами капитализма. На этом фоне на Кубе снова прошли аресты диссидентов, но это уже не изменило настроений общества, уставшего от "утопического социализма". Фигура Фиделя Кастро до последнего времени уравновешивала эти процессы. Не исключено, что с этой ролью справится его младший брат Рауль. Но братья Кастро являются людьми старой закалки: их образование начиналось в католическом интернате и иезуитском колледже Белен в Гаване. Университеты с их свободомыслием были позже.

Дальнейшая судьба кубинской революции и созданного ею режима будет зависеть от того, удалось ли "поколению барбудос" воспитать достойных последователей, способных отразить атаки "оранжевых коммивояжеров". Было бы странно ожидать, если бы Вашингтон, изрядно утомленный откровенной отмороженностью Чавеса и Моралеса, не попытался воспользоваться представившейся возможностью.

Первая реакция Джорджа Буша и представителя ЕС Луи Мишеля на уход Фиделя Кастро выглядит как рекламный слоган: "У вас не хватает демократии? Тогда мы идем к вам". Европейские и американские "демократизаторы" сразу предложили кубинским элитам помощь в "проведении свободных и справедливых выборов" и реализации других "благословений свободы". Комиссар ЕС по вопросам развития и гуманитарной помощи готов отправиться в Гавану 6 марта, а там и американские эмиссары подтянутся.

Из сказанного не следует, что латиноамериканские качели обязательно качнутся в сторону приверженцев доктрины Монро. Но в среднесрочной перспективе Кубе предстоит разрешить дилемму: "оранжевые демократизаторы" или "Фидель foreva".